Единственная для Лютого

Голос мужчины был низким, слегка хрипловатым, полным силы, осознания собственной власти и несомненно, высокого статуса.

По-другому и быть не могло, он же был отцом Руслана.

Я ничего не смогла возразить мужчине в ответ и словно во сне, двинулась обратно, пятясь спиной.

Неожиданно запнулась о свои же ноги.

Мурад Османович крепко перехватил меня за локоть и не позволил упасть. Его пальцы были узловатыми и длинными, всё ещё цепкими и полными силы, а ладонь — невероятно мозолистой. Его грубая кожа немного поцарапала мою.

— Осторожнее, Мария. Кажется, ты вынашиваешь мне внука.

— Двоих, — поправила я мужчина, произнеся ответ пересохшими губами. — У меня будет двойня.

— Двойня?!

Темные глаза мужчины сверкнули еще острее, чем прежде.

— Тем более, следует быть вдвойне осторожнее!

После этой реплики отец Руслана ещё крепче перехватил меня за руку и вошел в палату, не отпуская до самого последнего мига, когда помог мне опуститься в кресло.

— Значит, двойня, — удовлетворенно повторил Мурад Османович, заняв место напротив. — Руслан сообщил мне новость, что я стану дедом. Но не поспешил обрадовать меня тем, что вскоре я обзаведусь двумя внуками. Это сыновья?

— Еще неизвестно, — я покачала головой. — Пол малышей можно будет определить позднее.

— Ты находишься в больнице на сохранении. Что-то случилось?

— Неприятность, — коротко ответила я, не вдаваясь в подробности.

Руслан не рассказывал ничего об отце, он не фигурировал ни разу в его разговорах. Потому я решила не вдаваться в подробности перед незнакомым человеком.

Разглядывала лицо пожилого мужчины, находила очевидные черты сходства, понимая, что Руслан в возрасте будет выглядеть примерно так же — все еще грозным и полным силы.

Я опешила от появления отца Руслана, не ожидая его появления. Даже мысли такой не было!

— Что стряслось? — спросила я, поняв, что единственным объяснением появлению отцу Руслана была какая-то беда.

Видимо, не зря дурные предчувствия мучили меня на протяжении целых суток.

Отец Руслана не спешил отвечать. Я впилась пальцами в подлокотник, задав самый страшный вопрос:

— Что с Русланом?! Вы бы не пришли просто так! С ним случилось несчастье?

— Ты что-то знаешь об этом? — ответил вопросом на вопрос отец Лютого.

— Что-что?!

Я провела рукой по лицу, не веря, что снова оказываюсь в ситуации, где мне не доверяют даже в момент, когда я и шагу не могу ступить без пристального наблюдения охраны.

— Меня держат в больнице, даже без телефона! Даже при всем большом желании узнать хоть капельку сведений, мне ничего не говорят. Даже Тима привели всего один раз, — произнесла в сердцах.

— Кто такой Тим? — нахмурился мужчина.

— Мой племянник. Я воспитываю племянника после смерти его родителей.

— Ты? — удивился мужчина. — На вид ты сама выглядишь, как ребенок, которому требуется защита и опека взрослых.

— Мне двадцать четыре, я взрослая и самостоятельная девушка! Была самостоятельная, — поправила себя. — До вмешательства в мою жизнь непредвиденных обстоятельств! Однако речь сейчас идет не обо мне. Что с Русланом?

— Переживаешь за него? — спросил расслабленным голосом Мурад Османович.

Но глаза мужчина при этом впились в мое лицо, как острые колючки, желая выведать все тайные мысли и намерения.

— Зря вы так на меня смотрите. Дурного я не замышляю, просто хочу знать, что произошло. Кажется, что-то точно произошло, по реакции охранников понятно. Но почему мне ничего не говорят?! Неизвестность изматывает.

— Да, изматывает. Я могу тебе сказать лишь то, что некоторые занятия мужчин могут быть опасными.

— Руслана ранили?

Кровь схлынула с моего лица, биение пульса раздалось в каждой клеточке тела, но сильнее всего давило на уши, оглушая.

— Руслан поправится.

И снова Мурад Османович ушёл от прямого ответа, отклонившись в сторону.

— Но еще не поправился…

— В следующий раз он будет действовать осмотрительнее, только и всего, — пожал плечами отец Лютого. — Шрамы украшают мужчину.

— Говорите так, словно речь идет о пустяке. Но я чувствую, что вы утаиваете от меня правду.

— Руслану обеспечили хороший уход и пристальное наблюдение. Мои люди смотрят дополнительно за тем, чтобы ничего не произошло. Ни внутри, ни снаружи.

— Вы навещали его?

— Навещал.

— И как он?

— Думаю, вскоре Руслан сам сможет выйти на связь. Я обязательно навещу его позднее еще раз, а пока расскажи о себе…

Мурад Османович принял более удобное положение на кресле, словно собрался провести в моей палате продолжительное время.

Я опешила от такой настойчивости и пристального внимания, смутившись.

— Я не знаю, с чего начать и вряд ли человеку вашего уровня будет интересно слушать о моей жизни.

— И все же я бы послушал.

Я переплела пальцы, не зная, куда деть руки, и не представляя, как начать этот разговор. В итоге я просто сказала:

— Вы хотите услышать монолог? Но я не на уроке, чтобы рассказывать ученикам новую тему, стараясь сделать её увлекательной.

— Сравнение про учеников просто к слову? — поинтересовался Мурад Османович.

Почему-то мне показалось, что он лукавил. Я чувствовала в нем живой интерес ко мне, но я так же была уверена в глубине души, что прежде чем войти в палату, этот человек навел необходимые справки о моей жизни. Возможно, всех подробностей он не знал, но был в курсе самых основных сведений.

— Не просто к слову. Я учительница, но вы это и так знаете, да?

— Знаю, — коротко рассмеялся. — Ты интересная девушка. Живая, с эмоциями. Опасаешься, но не стелешься…

После озвучивания своего мнения на мой счёт отец Лютого вновь меняет тему:

— Ты учительница в старших классах. Справляешься с великовозрастными остолопами?

— Кажется, выходило неплохо.

— Даже с мальчишками?

— Есть несколько задиристых учеников, но ничего из ряда вон выходящего не происходило.