Единственная для Лютого

— Похвально, если так и есть на самом деле. Мальчишки могут быть очень проблемными. Руслан в свое время обеспечил мне множество разговоров с руководством гимназии, — едва заметно улыбнулся отец Лютого.

— Руслан был хулиганом? — спросила я и почему-то не удивилась этому, но было приятно узнать хоть какие-то подробности о жизни Руслана.

— У него характер лидера и заводилы, горячий темперамент. Потому изначально это были небольшие шалости, потом шалости стали крупнее… С возрастом ставки растут.

— И риск тоже растет.

— Не без этого, — согласно качнул головой отец Руслана. — Значит, помимо всего прочего, у тебя на воспитании еще находится племянник.

— Да, и я переживаю за него. Впервые за последний год я расстаюсь с Тимофеем на такой длительный срок и чувствую себя неуютно, словно бросила его.

— Но ты же его не бросала. Так сложились обстоятельства.

— Я все понимаю, — вздохнув, покачала головой. — Но я только недавно забрала Тима из детского дома, оформила над ним опеку. Переживаю, как бы он не начал думать, будто из-за своих проблем и сложностей я бросаю его.

Неожиданно для себя я озвучила один из главных страхов, безжалостно терзающих сердце.

Тем неожиданнее было сказать это человеку, которого я видела впервые в жизни и, возможно, больше никогда не увижу. Может, сказался так называемый эффект «попутчика»?

— Заметно, что ты по нему искренне скучаешь.

— Я хотела бы получить возможность поговорить с Тимофеем. Хотя бы по телефону.

Отец Руслана кивнул и неожиданно проворно для своих преклонных лет поднялся с кресла.

В его движениях не было ни капли скованности или старческой медлительности. Несмотря на возраст, Мурад Османович был ещё крепким мужчиной, полным сил.

— Я подумаю, что можно сделать, — пообещал он. — И еще одно.

— Что такое? — насторожилась я.

— Я предпринял дополнительные меры безопасности. Теперь, если тебе будут давать таблетки, ставить уколы или капельницы, за этим будет наблюдать мой человек. Он проследит, чтобы упаковки вскрывались только в его присутствии и не было никакого подлога. Разумеется, в нужный момент он отвернется и не станет разглядывать тебя в нагом виде. Но я настаиваю, что это необходимо. Предупреждаю для того, чтобы появление постороннего мужчины в палате не напугало тебя, став неприятным сюрпризом.

Предупредительность Мурада Османовича оказалась очень приятной. Хорошо, что он сказал мне заранее, иначе бы я испугалась чужака.

— Думаете, что мне грозит опасность?

— Руслан занимается опасным делом, у него много врагов. Не стоит расслабляться, — строго произнес отец Лютого. — Я хочу получить радостную новость о том, что у меня наконец-то появились внуки, и приложу для этого все усилия.

=22=

Повествование от лица героя Лютый

— Принеси телефон.

Медсестра испуганно дернулась в сторону, услышав хриплый, низкий голос мужчины. От неожиданности она даже приложила ладонь к груди, словно стремясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Вы очнулись! — прощебетала девушка с вежливой улыбкой. — Как самочувствие? Сейчас позову врача.

— Мне похер на твоего врача. Телефон. Дай. Живо! — повысил голос Лютый.

Это небольшое усилие отдало в грудную клетку глухой, ноющей боль, раскалывающей надвое.

Перед глазами расползлись предательские черные круги.

«Не хватало ещё снова лишиться сознания!» — с неудовольствием подумал Лютый.

Руслан и без того чувствовал себя позорно слабым и не мог сказать точно, сколько времени провалялся в отключке. Нужно было срочно выяснить этот момент.

Медсестра засуетилась, бегая вокруг мужчины, как вокруг тяжелобольного. Это еще больше разозлило Руслана и когда девушка потянулась к его руке, чтобы измерить пульс и давление, он взмахнул кистью, разозлившись.

— Ты тупая или глухая? Телефон сюда дай! Живо! Или собирай манатки и улепетывай из этой больницы.

— Нет необходимости так громко кричать на девушку. Она всего лишь делает свою работу!

Знакомый голос вплыл в палату вместе с фигурой говорящего.

— Отец?! — изумился Руслан. — Что ты здесь делаешь?

Изумление на миг овладело телом и разумом мужчины, однако через короткий промежуток времени на мужчину девятым валом накатило раздражение.

— Кажется, при последнем разговоре мы выяснили, что я не горю желанием видеть тебя у себя в гостях!

— Мне не нужно чье-либо разрешение, чтобы повидаться с сыном, — возразил отец Руслана и присел в кресло. — Позволь девушке сделать то, ради чего ее наняли. Твоё состояние еще нельзя назвать стабильным.

— Иди ты в пекло. Я здоров и силен, как бык.

— Как подстреленный бык, — покачал головой отец Лютого и вздохнул тяжело. — Тебе уже сорок, а ты до сих пор иногда бунтуешь, как хулиганистый подросток. Не глупи, Руслан. Сейчас не время кичиться своей силой и совершать опрометчивые решения. Слишком многое стоит на кону! — осадил сына Мурад Османович.

Лютый заметил, как приосанился его отец и каким довольным огнем загорелись его глаза.

— У меня будет сразу двое внуков! — произнес он так, словно Руслан был не в курсе того, что творилось у него под носом. — Как ты мог утаивать от меня такие подробности о беременности Марии?!

— Не слишком ли резво ты принялся рыть носом землю, отец?! Не забывайся. Ты не у себя дома.

— Я еще не страдаю маразмом и память моя крепка, как и намерения наконец-то понянчиться с внуками.

Пока отец с сыном привычно препирались и упорно стояли, каждый на своем, медсестра, воспользовавшись, паузой, провела все необходимые замеры и выскользнула из палаты, сообщив, что пригласит врача для более детального осмотра.

— Телефон. Гадина, — процедил сквозь зубы Руслан.

— Тебе нельзя.

— Мне можно и нужно! Сколько я тут лежу?!

— Всего лишь полтора суток прошло. Почти двое, — поправил себя Мурад Османович.

— Всего лишь?! — протянул Руслан, ужаснувшись вслух. — Это же почти целая жизнь. Я хочу знать, что творится.

— Только после того, как тебя осмотрит врач.

— Позови Сармата. Я хочу от него услышать подробности произошедшего.

— Чем плох я в качестве источника новостей?