Единственная ночь

Глава 22

Перенести обман оказалось гораздо тяжелее, чем гнев или слезы. Никогда еще Ханна не была так близка к депрессии. Она удалилась к себе наверх сразу, едва вошла в дом. Рейф даже не попытался остановить ее.

Через полчаса, сидя на верхней веранде в плетеном кресле рядом с преданным Уинстоном, она попыталась разобраться в своих эмоциях и путанице мыслей. Глядя на залив, она твердила себе, что совершенно напрасно дала себе волю. Раньше ничего подобного с ней не случалось.

Очевидно, во всем виноват стресс.

Она вправе злиться на Рейфа за сцену на заправке, решила она. Но как вышло, что она приняла происходящее так близко к сердцу? Она попросту накричала на Пита Левэра. И чуть не разрыдалась в присутствии посторонних.

Что с ней случилось?

Отвечать на этот вопрос она не стала, хотя могла бы. Звук шагов Рейфа вызвал у нее чувство, близкое к облегчению. Любой предстоящий разговор лучше, чем размышления в одиночестве.

– Ты в порядке? – спросил он.

Его голос звучал встревоженно, и от этого Ханна испытала удовлетворение.

– Я вне себя от злости.

– Понимаю. – Он протянул ей стакан чаю со льдом.

После минутного колебания Ханна взяла стакан. Рейф вздохнул, сел в соседнее кресло и поставил локти на колени.

– Во всем виноват я.

– Это мы уже выяснили. – Ханна изучала стакан. Чай в нем оказался не обычным черным, а сочного золотисто-зеленого цвета. К краешку стакана Рейф искусно прикрепил веточку мяты, в каждом кубике льда заморозил по крошечному листочку. Из стакана торчала соломинка. В кристально чистых глубинах плавал тончайший ломтик лимона. – А где бумажный зонтик? – поинтересовалась Ханна.

Рейф критически осмотрел стакан и решительно покачал головой:

– Зонтик – это уже чересчур.

– Точно так же, как та сцена на заправке. – Ханна отпила чаю через соломинку. Чай оказался бесподобно вкусным – холодным, крепким и бодрящим. – Зачем ты это сделал?

– Что?

– Предложил мне выйти замуж так глупо, по-дурацки.

– Ты точно хочешь вернуться к этому разговору?

– Я жду ответа.

Рейф устремил взгляд на серебристую поверхность залива.

– Хорошо. Я хотел жениться на тебе с тех пор, как ты вышла из машины здесь, у крыльца Дримскейпа. Но я знал, что у меня нет никаких шансов. По крайней мере, пока.

Чай плеснулся через край стакана.

– Что?! – потрясенно выговорила Ханна.

Рейф не ответил на этот вопрос – он ринулся в бой в порыве слепой решимости. У Ханны создалось впечатление, что он уже знал, чем кончится этот разговор, и не ждал от него ничего хорошего.

– В последние дни мне стало казаться, что мы сблизились. Наметился явный прогресс.

– Ты имеешь в виду секс?

Он согласно кивнул:

– И его тоже. Но торопить события я не хотел.

– Ты опять про секс?

– Про взаимоотношения.

– А, вот оно что! – Она презрительно поморщилась. – Почему?

– В основном потому, что ты слишком нервничала.

– Я? Это ты заявил, что боишься брака и считаешь, что унаследовал от деда и отца склонность ошибаться в выборе.

– Я имел право скрывать свои карты! Я еще не знал, как обстоит дело. Ты же призналась, что составила новый список требований к будущему мужу. Правда, в подробности нового, исправленного издания ты меня так и не посвятила.

Она в изнеможении откинула голову на спинку кресла.

– Опять этот идиотский список!

– Да, идиотский. Для меня он стал источником настоящего стресса, Ханна.

Ее рука замерла на голове Уинстона.

– Вот как?

– Этот треклятый список свел меня с ума. И вот сегодня на заправке, когда ты начала уверять всех подряд, что о браке мы даже не заговаривали, я решил, что с меня хватит. Да, я не выдержал. – Он помедлил. – И лишился остатков здравого смысла.

– Ты серьезно? – Ханна медленно опустила стакан.

Он повернулся к ней:

– Абсолютно серьезно.

– Ты думал о браке с тех пор, как я вернулась сюда?

– На самом деле даже раньше. – Он уставился на свои сцепленные пальцы, а когда опять поднял голову, его глаза были тоскливыми. – Наверное, с тех пор, как я получил письмо от адвоката Изабель и услышал, что ты еще не замужем.

– Ничего не понимаю… – прошептала она. – С какой стати ты вдруг задумался о браке? Или ты решил, что это простейший способ решить вопрос о наследстве?

– Нет, черт возьми! Брак – это вообще не способ решения проблем, и мне это известно лучше, чем кому-либо другому.

– Так в чем же дело? – Она опять повысила голос и упрекнула себя за это: Хартам не полагается терять самообладание.

Рейф сжал зубы.

– Трудно объяснить. Просто это решение казалось правильным. Когда я получил письмо от адвоката, все вдруг встало на свои места. Впервые в жизни я точно знал, чего хочу. Долгие годы я брел как в тумане, и вдруг туман рассеялся.

– Чего же ты хочешь?

Он развел руками:

– Ничего сверхъестественного. Мне нужна ты. Отель и ресторан. И будущее.

Ханна ждала, что он добавит к списку вечную любовь и взаимную преданность, но он промолчал.

– Ясно. А кое-кто в городе назвал бы сверхъестественным явлением брак Харт и Мэдисона.

Рейф уставился на нее в упор.

– Послушай, не знаю, что там, в твоем новом списке, но за последние восемь лет я изменился. Да, я не удовлетворяю всем требованиям, которые ты перечислила мне в девятнадцать лет…

– В ту ночь мне было двадцать.

– Какая разница! Важно другое: некоторым требованиям я все-таки отвечаю, а с остальными хочу разобраться постепенно.

– Зачем? – напрямик спросила Ханна. Он подался вперед, торопясь ответить.

– Ты – Ханна Харт. Ты должна видеть логику в моем решении жениться на тебе. Эту сделку мы заключим сознательно. Мы знаем друг о друге гораздо больше, чем многие будущие супруги. У нас есть общая история. Целых три поколения предков. Дримскейп. Общее дело объединяет.