Единственная ночь

– Думаешь?

– Уверен. – Он уже не мог остановиться. – Со своей стороны я гарантирую, что наш брак не будет типичным браком Мэдисона.

Невольно заинтересовавшись, Ханна отхлебнула чаю.

– Как так?

– Я же только что объяснил. – Рейф раздраженно развел руками. – В его основе будут лежать вовсе не романтические мечты о вечной страсти.

– Страсти вообще не предполагается? – уточнила она.

Он нахмурился.

– Ты же знаешь, что меня тянет к тебе. В сексуальном отношении у нас полная гармония, а это очень важно в браке.

– Сексуальная совместимость, – усмехнулась Ханна.

– Да, это много значит.

– Но ты же предлагаешь брак по расчету.

– На самом деле, – возразил он, повышая голос, – я предлагаю брак, основанный на том, что особенно притягательно для Хартов, – на общих целях. Помнишь, они значились в твоем списке? Общность интересов, и так далее, и тому подобное.

Его голос сорвался, заставив Ханну вскинуть голову, но лицо осталось непроницаемой маской.

– Верно. – Она принялась гонять соломинкой кубики льда в стакане. – Помню.

– Ну, может, я неудачно выразился… – Он перевел дыхание. – Послушай, я просто пытаюсь объяснить, что у нашего брака немало шансов выжить. Ханна, ты когда-то советовала мне не повторять ошибок моего отца и деда. Не могу сказать, что я в точности последовал этому совету, но сумел избежать катастрофы. И добился цели, поставленной восемь лет назад.

– Не попал в тюрьму.

– Разве это ничего не значит? Мне понадобилось время, чтобы понять, чего я хочу, но теперь мне все ясно. Осталось узнать, сможешь ли ты приспособить свой новый список требований к мужу для меня.

– Посмотрим, – сдержанно отозвалась Ханна. – Видишь ли, новый список совсем короткий – по сравнению с прежним. В нем только один пункт.

Рейф посмотрел на нее так, как Уинстон провожал взглядом чаек. Надежда и решимость светились в его глазах, но вместе с тем он был заранее готов к поражению.

Со стороны аллеи, ведущей к дому, послышался рев мощного двигателя. Уинстон вынырнул из-под руки Ханны и поспешил выяснить, в чем дело. Рейф нахмурился, явно досадуя на помеху, но тут же понял, в чем дело, и вскочил.

– Это Эй-Зед! – объявил он и заторопился за Уинстоном.

Ханна негодующе посмотрела ему в спину.

– Вот тебе и вечная любовь и преданность!

Но она прошептала эти слова еле слышно, уверенная, что Рейф не собирался клясться ни в том, ни в другом.

Кто бы мог подумать, что Мэдисон согласится на брак по взаимным интересам и ради достижения общих целей?

Кто бы мог подумать, что девушка из семьи Харт будет жаждать неистовой страсти и романтической любви?

Рев двигателя вдруг оборвался. Ханна поднялась и направилась вслед за Рейфом и Уинстоном.

– Вот записи, сделанные той ночью. – Аризона открыла дневник в черной кожаной обложке, положив его на кухонный стол и повернув так, чтобы Рейф и Ханна могли прочесть записи. – Этот первый прием в честь Торнли был громким событием. На него пригласили гостей даже из Портленда.

– Нам нужен номер машины, которая покинула стоянку у института примерно в полночь и вернулась обратно около двух. – Рейф придвинул к себе дневник и начал разбирать мелкий, аккуратный почерк. – Ты ведь пробыла на посту до конца вечеринки?

– Да, пока со стоянки не уехала последняя машина, – заверила Аризона. – Если уж вести записи, то подробно и скрупулезно.

Ханна принялась листать страницы.

– Как их здесь много! Искать придется долго…

– А вы не спешите, – посоветовала Аризона и встала. – Я пока посижу в солярии и отдохну. Рейф, можно, я налью себе кофе?

– Конечно, будь как дома. – Рейф придвинул к себе ручку и разлинованный блокнот.

– Спасибо. – Аризона добавила: – Давно я не бывала в солярии Изабель. Мне недостает ее. Она всегда рассказывала что-нибудь интересное.

Неподдельная грусть в голосе Аризоны застала Ханну врасплох. Она быстро вскинула голову.

Уже на пороге Аризона обернулась и добавила:

– Знаете, мы с ней подолгу беседовали. Она понимала меня, когда я твердила, что в институте творится что-то странное. Ни разу не засмеялась, не то что другие.

Аризона вышла в коридор. Минуту Ханна с любопытством смотрела ей вслед.

– Интересно, насколько близки были на самом деле Аризона и Изабель? – произнесла она. – Обе они так и не вышли замуж. Они дружили с давних пор. Неужели они?..

– Это не наше дело. – Рейф записал номер машины. – Дело пойдет быстрее, если ты будешь делать записи, а я диктовать.

– Хорошо. – Ханна взяла у него ручку и склонилась над блокнотом. – Поехали.

Работа продвигалась черепашьим шагом. Дневник Аризоны оказался не просто сухим перечнем номеров, фамилий и дат. Они чередовались с пространными примечаниями. Некоторые из них Рейф читал вслух:

– «Вхож в правительственные круги?»… «Утверждал, что он из Портленда, но на заднем сиденье лежит свежий номер „Нью-Йорк таймс“… „В прошлый вторник приезжал в институт на тайное собрание… наверное, принадлежит к верхам…“

– В ее воображении существует целый мир, – задумчиво прошептала Ханна. – Удивительно…

– Не более чем то, что мы сидим здесь вдвоем и изучаем ее дневники, надеясь с их помощью раскрыть убийство восьмилетней давности.

– Ты прав. – Ханна постучала ручкой по столу. – Наверное, кое-кто в городе решил бы, что у нас, как и у Аризоны, не все дома.

Им понадобилось почти полчаса, чтобы прочесть все записи, относящиеся к роковому вечеру. Ханна уже была готова смириться с поражением, когда Рейф задумался, глядя на номер очередной машины.

– Ага… – произнес он. Ханна вскинула голову:

– Что?

– Мы искали номера машин тех, кто участвовал в предвыборной кампании Торнли.

– Ну и что?

Рейф откинулся на спинку стула и засунул руки в карманы, глядя на открытый дневник.

– Никто из них не выезжал со стоянки между полуночью и двумя часами ночи. Возможно, мы ошиблись в предположениях.

Но его голос звенел от нетерпения, и Ханне это не понравилось.

– Думаешь, тот, с кем встретилась Кэтлин, одолжил чужую машину?