Единственная слабость

Pause

— Эл, один из агентов ФБР хочет с тобой поговорить.

Прошло шесть дней с тех пор, как двенадцать агентов ФБР по её просьбе начали независимое расследование утечки информации, произошедшей в японской полиции. Сто сорок один человек в отделе по расследованию особо тяжких преступлений имели доступ к информации по этому делу, и где-то среди них или их близких непременно был Кира.

Так как Эл не знала, что конкретно следует искать и на что обращать внимание, распоряжение агентом она выдала самое четкое: докладывать абсолютно обо всём, не утаивая никаких мелочей, «даже если в транспорте кто-то отдавит вам ногу или над Токио внезапно появится радуга». И вот, наконец, первые новости.

— Сегодня, следя за Ягами Лайтом, я попал в захваченный автобус, — вещает Рей Пенбер, случайно оказавшийся женихом Мисоры Наоми, которая не так давно тоже работала на Эл по печально известному делу. — О захватчике вчера передавали по телевизору, это был наркоман, ограбивший банк и застреливший двух человек. Зайдя в автобус, он потребовал выручку парка развлечений «Space land».

— Что в это время делал тот, за кем вы следили?

— Он намеревался остановить преступника сам, но я ему не позволил. И, чтобы доказать, что я не заодно с налётчиком, мне пришлось показать ему удостоверение агента ФБР. После этого у преступника начались галлюцинации, он выпустил всю обойму из пистолета в пустоту, потом выскочил из автобуса и погиб под колесами машины.

— Эти галлюцинации начались внезапно? Что им предшествовало? Мне важны все детали, ничего не упускайте. Стоял ли он до этого на месте, разговаривал ли с кем-то из пассажиров? Брал ли что-нибудь в руки? И чем характеризовались эти галлюцинации?

Тот молчит с минуту, видимо, воспроизводя в памяти пережитое.

— Да… да, он брал в руки записку, выпавшую из кармана Ягами Лайта. Помню, что я тогда подумал, что это может быть та самая записка, в которой он писал, что собирается напасть на налётчика. Но это оказалось приглашение на свидание. И после этого у него начались галлюцинации, буквально спустя несколько секунд.

— Он что-то выкрикивал? Как он выглядел при этом? Как себя вёл?

— Он был в ужасе. Наводил оружие в пустоту в конце автобуса. И да, он кричал что-то в духе: «Не подходи ко мне, монстр!» Словно увидел кого-то.

— Преступник точно погиб? Вы в этом абсолютно уверены?

— Сам я не проверял, мёртв он или нет, но было очень много крови.

— Что произошло с запиской? С той самой, которую он подобрал? Она осталась у него? Он убрал её в карман?

— Нет, он бросил её обратно Ягами Лайту.

— Понятно. Благодарю вас за информацию, мистер Пенбер. И ещё один вопрос: вы один приехали в Японию или Мисора-сан с вами?

— Да, мы приехали вместе. Почему вас это интересует, L?

— Всего хорошего, мистер Пенбер.

«Что ж, вот ты и попался, Ягами Лайт». Интуиция, которой Эл привыкла доверять безоговорочно и которая ещё ни разу её не подводила, буквально не своим голосом орёт, что она не ошибается в своём предположении. Агенты докладывались ей ежедневно, и ещё ни разу до этого в их отчётах не было ничего подозрительного и интересного. А захват автобуса среди бела дня — само по себе из ряда вон выходящее явление. А если ещё учесть все детали… Плюс к этому, Ягами Лайт идеально подходит под психологический портрет Киры, составленный Эл. Ученик старших классов, обладает высоким IQ, его отец полицейский, сам он всегда в центре всеобщего внимания. Он подходит под всё это настолько хорошо, что это даже вызывает лёгкую оторопь. Но она быстро проходит, и Эл, смотря запись с камеры наблюдения, запечатлевшей аварию, в которой погиб захватчик, позволяет себе улыбнуться.

Ей вообще не слишком нравится, как складывается ситуация. Ввиду того, что Рею Пенберу пришлось рассекретить себя, наблюдение за семьёй Ягами можно поручить другому агенту. Но если Ягами Лайт и есть Кира, он может заподозрить, что его план раскрыт, и сразу залечь на дно, а подобного допускать нельзя.

«Ну уж нет!»

— Если ты Кира, я заставлю тебя признаться. А после ты покажешь мне, как ты убиваешь.

Через неделю после инцидента с автобусом происходит трагедия, которой так опасалась Эл. Все двенадцать агентов, прибывших в Японию для расследования дела Киры, умирают от сердечных приступов, каждый в разное время. Эл вновь чувствует укол совести, но он настолько слабый, что почти сразу меркнет, вытесненный азартом и интересом. И она жадно вглядывается в видеозаписи с камер наблюдения, заснявших смерть каждого агента. И не может сдержать лёгкой улыбки, видя много спорных моментов в смерти Рея Пенбера. Зачем ему понадобилось полтора часа находиться в поезде на линии метро Яманотэ, где полный круг объезжается всего за час? Откуда в его руках взялся конверт, которого не было, когда он спускался в метро? И куда он делся потом? И почему перед смертью Пенбер указывает рукой на поезд?

Звонок от Мисоры Наоми ожидаем, и, поставив запись на паузу, Эл отвечает на вызов. Закончив с положенными расшаркиваниями, принесениями соболезнований и прочим, она переходит к сути.

— Я предлагаю вам снова поработать на меня, Мисора-сан. На этот раз ради поимки Киры.

В её согласии можно не сомневаться, поэтому Эл не тратит время на ожидание ответа и излагает свой план.

— Не предпринимайте ничего, Мисора-сан. На некоторое время я стану вами. И хочу, чтобы вы на этот же промежуток времени стали моей тенью.

Play

— Читал, ФБР накрыло детский невольничий рынок с твоей подачи, Эл. Впечатляет.

— Пустяки. Вообще не понимаю, зачем им понадобилась моя помощь. Все ответы буквально на поверхности лежали, как их можно было не заметить…

— Да брось, не мне тебе говорить, что организации, отлично замаскированные под государственные структуры, всегда неохотно попадают под подозрение. Кто бы, например, в здравом уме подумал, что сталелитейный завод может скрывать в себе такое? Про тебя, если что, речи нет. Мы с тобой по определению не можем быть в здравом уме.

— Это нам и помогает видеть и замечать то, что недоступно другим людям.

— Эл, ты ведь обещала мне, что будешь улыбаться. Ты только что раскрыла крупное дело.

— Такое крупное, что аж целых два дня на него угрохала… Я же говорила, Бей, для меня участие важнее победы, несмотря на то, что я всё равно не приемлю поражений. Честное слово, такое впечатление, что толковых преступников вообще не осталось… Это не значит, что я одобряю их существование, но сам факт того, что уже два месяца тишь да гладь, невольно повергает меня в уныние. Я уже ловила себя на мысли, что сама могла бы совершить что-нибудь этакое, но перспектива ловить себя же — это нонсенс.

— Даже представить не возьмусь, что бы у тебя получилось, Эл, учитывая, какие преступления ты для меня придумывала.

Pause

— Эл, ты не должна идти туда сама. Ты не можешь позволить себе так рисковать.

— Я ничем не рискую, Ватари. Для убийства Кире нужно имя и лицо, и даже если я покажусь ему на глаза, он никогда не узнает моего имени. У меня с собой поддельные документы, и я уверена, что он не сможет отличить их от настоящих.

Спор с Ватари продолжается уже почти десять минут, и Эл, устав от бессмысленных пререканий, начинает выходить из себя. И, несмотря на то, что она не позволит себе хамить, скрывать своё недовольство она не собирается.

— Признайся, наконец, Эл, что в данном деле ты не можешь действовать отстранённо. Ты могла бы поручить это Мисоре-сан, координируя её действия отсюда.

— Нет, Ватари, не могла бы, — отрезает она, приводя в относительный порядок причёску и переодеваясь в более приличную и соответствующую обстоятельствам одежду. — Я выбью из него признание, и для этого мне нужно быть там самой. Плюс к этому я хочу своими глазами увидеть его лицо в этот момент. Мисора Наоми будет меня прикрывать и в случае необходимости сразу придёт на помощь. А ты, пожалуйста, наблюдай отсюда и обеспечь отличное качество видео-и звукозаписи.