Единственная

Джар смотрел вперед, будто ничего не видел перед собой, его руки на моем теле походили на стальные затворы, которыми он предотвращал любую попытку хотя бы дернуться. А вот крылья носа раздувались, словно паруса в шторм, жадно вдыхая. Казалось, я сама ощущала запах своего возбуждения и виновато выдохнула ему на ухо:

— Прости меня за слабость, за то что снова приходится спасать и рисковать…

Крупная волна дрожи прошлась по его телу, а горло исторгло похожий на животный рык страсти.

— Не проси, слышишь, не проси у него прощения! — Рядом возник Арш, тут же поймав злобный ревнивый взгляд от Джара. — Это я допустил ошибку в очередной раз. Рискнул по привычке, расслабился в этом краю света и жары…

— Повторный курс новобранца поправит твои мозги, — холодно заметил Джар.

— Но мы тоже гуляли и нарвались на манука, почему Арша так сурово накажут? — удивилась я.

— Нам хватило одной ошибки, чтобы понять: женщина и Полярная — несовместимы, — строго ответил Дейти. — Аршу пришлось растолковывать дважды…

— …а наша работа не терпит ошибок. В другом случае мы все могли бы погибнуть, — добавил Рето.

— А по мне сейчас, так лучше сдохнуть, чем беспокоиться, не отвалится ли мой та-ран от застоя крови, — нервно закончил Илэр. — Не хватало еще остаться без наследников.

— Давайте будем думать о хорошем, — чуточку истерично хихикнула я, а про себя посетовала на черный юмор ниже пояса и пошлый.

Когда уже начнется что-то светлое и возвышенное?

Вокруг опять царит непередаваемое буйство всевозможной растительности и света двух лун. Джар ловко преодолевает мощные корни деревьев и перебирается через глыбы. Остальные тенями скользят рядом и впереди, предупреждая опасность или нежелательную встречу.

Как раз тогда, когда мы добрались до подножья скалы, с которой я рассматривала окрестности и прошли мимо тонкой водяной струи, стекавшей из моего «туалета», я, наконец, вспомнила о зацепившем меня в деревне «моменте» и обратилась к всегда готовому поговорить медику:

— Рето, вы знаете язык полярников? Ну на котором Джар с вождем говорил. — При этом поглаживала своего и впрямь неутомимого мужчину по спине, наслаждаясь ощущением перекатывающихся под ладонью мускулов. — Его у вас специально изучают?

Рето кинул внимательный взгляд на запнувшегося от моей ласки Джара, правда быстро вернувшего себе равновесие и рванувшего дальше, кивнув ему.

Получив согласие, Рето ответил спокойно и благожелательно:

— Командир неплохо знает язык полярников. Его отец несколько лет назад возглавлял здесь станцию по изучению Полярной. Но после нападения дронов ему пришлось вернуться на Рант.

— Ой, надеюсь с ним ничего плохого не случилось? — меня взволновала судьба будущего родственника.

— Звезды уберегли его жизнь и разум, — порадовал медик, а потом, улыбнувшись, с гордостью добавил: — Именно рум Жейль эвакуировал пострадавших.

— Рум... Жейль? — не поняла я, какое слово означает имя, а какое — фамилию.

— Рум — это научное звание. Дарум — самое высокое, рум — на ступень ниже. Если бы не та экспедиция и не ранение, уверен: рум Жейль возглавил бы исследовательский отдел при кварте космической разведки. Отец Джара — большого ума рант.

— Джар, а ты по его стопам не захотел идти? — осторожно поинтересовалась я, обняв его лицо руками.

О том, что ему надо смотреть под ноги, и внимание окружающих меня не волновало. Я упивалась ощущением его горячей кожи, твердого подбородка, мягких волос. Ух, как его забирает! Похоже, не меньше, чем меня.

— Почему? Пошел. — Джар коротко окинул меня жгучим черным взглядом.

— Но как же, ведь вы десантники? — опешила я.

— И десантники тоже, — Рето хитро посмотрел на меня.

— Я не совсем тебя понимаю, а ты…

Мою попытку укорить медик мягко оборвал:

— Расслабься, наш командир закончил высшую ступень по ксеноспециализации «Разумные формы жизни, их виды, развитие и особенности». Как и его отец. Но на Полярной зарекомендовал себя гораздо лучше в качестве военного, защищая базы от дронов, и…

— …боевой разведчик? — тактично предположила я, когда Рето замялся, подбирая выражение.

— Да-да, именно. Если в целом квалифицировать.

— Спасибо, что поделился. А из Джара слова лишнего не вытянешь, — грустно вздохнула я, не забыв погладить своего ранта по голове.

— Он скрытный рант и вообще говорит мало. Характер такой, но мы привыкли, — усмехнулся он, наблюдая за моими проделками.

— Ты много болтаешь, — выплеснул напряжение Джар.

Только подумала, что это я заработала замечание, но, оказалось, командир смотрел на медика.

— Я боялась, что вы не успеете и меня сожрет змей, — призналась и, потянувшись к своему герою, поцеловала в уголок рта.

Потом, забыв обо всем, увлеклась: чмокнула в щеку и игриво укусила за подбородок.

— Таяна, — рвано выдохнул Джар, сдаваясь.

— Командир, еще один рывок — и мы на вершине… под охраной, —уговаривал Рето, а взглядом умолял меня. Молчать, наверное.

А мне было не до приличий, сознание уплывало, я словно в тумане плавала, вязла, сходила с ума от боли и чувственной пытки. Поэтому лихорадочно шепнула на ухо Джару, заодно лизнув его щеку:

— Мне важно, понимаешь, жизненно важно признаться.

— В чем? — спросили и мой любимый, и любопытный Рето.

— Пока меня травил тот золотой гад со свитой помешанных, я думала только о тебе. Отстранялась от них таким образом. Мечтала и хотела только тебя. Представляла каково это: быть с тобой, лежать под твоим разгоряченным телом, целовать, чувствовать тебя в себе…

— Шак, закройте ей рот, командир, не то я сейчас сам спрыгну со скалы от боли. Откуда у нее взялся протяжный хриплый голос… сносит весь контроль… — проревел Илэр.

— Ты моя, Таяна. Единственная, родная, моя ри-янта… — Джар не внял отчаянным мольбам друга.

Мы бежали, будто за нами гналась стая мануков. Но одновременно успевали так много. Например, я успела шепнуть:

— Джар, я люблю тебя. Только сегодня поняла, думала: умру, а ты не узнаешь.

— Любишь? — прохрипел Джар.

— Любишь? — подхватили остальные.

— То есть ты образовала стабильную эмоциональную привязку к своему ранту? — констатировал Рето. Ох, елки, исследователь! — Если разорвать, ты умрешь?