Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3
Шрифт:
Красно-бордовая шкала симпатии принялась мерцать. Я понимала, что надо остановиться, но, опьяненная бурлящим гневом, не могла этого сделать.
— Ты сумасшедший псих, живущий в иллюзиях!
— Но на этот раз я руководствовался собственной выгодой.
— Что? — Я окаменела.
Пытаясь выжить в чертовой игре, я тщательно анализировала поведение персонажей, прежде чем сделать очередной шаг. Однако Иклис по-прежнему оставался темной лошадкой, и я решительно ничего не понимала.
— Серьезно?.. — вырвалось у меня. — Я же исполняла каждое твое желание! — Дыхание сбилось.
Возлагая
— Иклис, чего тебе не хватало?! Я дала тебе все возможное: доброе отношение, нашла наставника, одежду, оружие…
И это было правдой: я не жалела на Иклиса средств, а временами даже шла на риск. Казалось бы, я неукоснительно следовала принципу соблазнения, который лежал в основе этой проклятой игры!
— Объясни, ну почему? — Я по-прежнему держала его за воротник. — Или ты предполагал вмиг обрести свободу и богатство?! Отвечай же!
И надо было этому случиться за несколько дней до побега!
— Признайся, ты меня любишь? Любишь? — Я нервно встряхнула Иклиса дрожащими руками.
Разве девяносто девять процентов симпатии — это не любовь? Ну пожалуйста, скажи «да»! Я подняла умоляющий взгляд на индикатор симпатии.
— Госпожа… — бледные потрескавшиеся губы пришли в движение. — Так вы знали?! — Глаза смущенного юноши округлились.
— Уж как не знать! — Я издала странный звук — то ли усмехнулась, то ли всхлипнула.
Я помню те моменты, когда взгляд Иклиса, направленный на меня, становился все более опасным, но вскоре он осмелел и стал высказывать свои желания. Я же расценивала его поведение как зеленый свет.
— И не смей глядеть на меня в упор!
— Так вы знали… — Ресницы серых глаз перестали дрожать. — Но почему же тогда отказались?!
— Потому что это — безумие!
С другими мужскими персонажами дела мои и правда не клеились, и я думала над предложением Иклиса. Но на такой отчаянный шаг, наверное, не решилась бы и настоящая Пенелопа. Что же все-таки замышлял этот молчаливый хитрец?..
— По-твоему, я должна была бросить все: семью, дом, статус?! А дальше что? Влачить жалкое существование? Неужели, сделавшись рабом, ты утратил всякие представления о чести?!
— Ровно этого я и боялся: вы добровольно не уйдете отсюда.
— Что?
— Вы вели себя как самый несчастный человек в мире, но даже не пытались выбраться из этого гадкого особняка! — Глаза Иклиса возбужденно вспыхнули.
— Что?.. — Я не на шутку испугалась.
— Вам, госпожа, невдомек, что, повстречав раненную чудищами Ивонну, я не находил себе места. А если бы я просто убил ее, не оставив следов, вы бы подарили мне свою улыбку? — спросил Иклис.
Ого! Меня пробрала дрожь. Я никогда не понимала, о чем он думает, но сейчас Иклис открылся с новой стороны. Отпустив ворот его рубашки, я отпрянула, но юноша стремительным движением схватил мою руку и энергично прижал ее к своей щеке.
— Поверьте, госпожа, я могу быть полезен! Расправившись с Ивонной, я сделаю вас настоящей дочерью герцога.
— Да как ты…
— Я все продумал! Можете с легким сердцем
покинуть поместье, уж я-то знаю, как поставить этот дом на уши!— Пусти!
Я вдоволь наслушалась его речей и хотела высвободиться, но Иклис усилил хватку и снова потерся щекой о мою ладонь.
— Почему бы вам просто не сдаться и не отказаться от своей цели?
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, вы не просто так отдали за меня сумасшедшие деньги.
Какой прозорливый! Ну конечно, я надеялась повысить симпатию Иклиса и сбежать из этой проклятой игры.
— Ох… — тяжело вздохнула я. — Иклис, неужели тебя совсем не волнует положение в обществе?
Улыбка юноши стала более уверенной: мне даже показалось, что он насмехается.
— Неужели лучший мастер меча империи может остаться незамеченным?!
— Э-э… ну-у-у…
Лишившись дара речи, я лишь хлопала глазами как круглая дура. Влепить бы сейчас ему пощечину!
— Но, погнавшись за богатством и славой, я рискую лишиться главного…
— Чего же?
— Тебя, Пенелопа!
Взгляд Иклиса был мне знаком: такими же глазами он смотрел, предлагая бежать. И вдруг юноша медленно поцеловал мою руку.
— Я знаю, ты использовала меня! — Губы Иклиса все еще касались моего запястья. — Твои речи были сладки словно мед, но, стоило мне приблизиться, ты тут же испарялась!
Белки пылких серых глаз густо покраснели. Казалось, он ненавидел меня всей душой.
— Ты, Пенелопа, абсолютно равнодушна ко мне, но я все равно…
И тут я наконец услышала заветные слова.
— …люблю тебя!
Система
Вы потратили 18 миллионов золотых монет на проверку уровня симпатии Иклиса.
(Остаток: 999+ миллионов золотых монет.)
Симпатия 99 %.
Какой толк в этом признании, если я все еще здесь?! До цели остается один-единственный процент, но, кажется, мне никогда его не заполучить! Я стала мрачнее прежнего.
— Да, Пенелопа, я предатель, заслуживающий смертной казни, — продолжил Иклис, — но ты будешь моей!
— Совсем спятил?!
— Да! — Глаза его страстно блестели. — И это ты свела меня с ума, притворяясь, будто ничего не понимаешь! Пожалуйста, делай что хочешь, я все равно не разлюблю тебя!
Ох, похоже, я влипла…
— Госпожа? — Заметив, что горячие излияния выбили меня из колеи, Иклис очнулся. — Госпожа, вы сердитесь? Но когда-то вы сами сказали, что я должен стать полезным для обитателей герцогского дома. Неужели вы опять боитесь меня, как в день первой встречи?
— Сумасшедший! — прошипела я с дрожью в голосе.
Однако грубое ругательство не охладило пыл Иклиса. Напротив! Переплетя свои пальцы с моими, он нежно погладил мою руку, на которой поблескивало кольцо с рубином.
— Пенелопа, прошу, забудьте мои неосторожные слова. Я, как и прежде, ваш единственный рыцарь! И всецело подчиняюсь вашей власти. — Иклис прикоснулся к рубину, глядя на меня одновременно с ненавистью и любовью.
Не в силах понять его чувства, я молча глядела на красно-бордовый, будто запекшаяся кровь, индикатор симпатии.