Единственный конец злодейки — смерть. Том 4
Шрифт:
Система
Ваши гнев и чувство справедливости достигли максимума, и это пробудило кровь древних волшебников!
Система
Теперь вы можете использовать древнюю магию при помощи зеркального жезла истины!
Система
Однако древняя магия отнимает немало физических и ментальных сил! Используйте ее с умом по необходимости!
При виде всплывшего прямоугольного окна я стиснула зубы.
— Нет, — сказала я кронпринцу, прикрывавшему меня спиной
— Что?.. Леди!
Я бросилась к торчавшему из грязи зеркальцу.
— Пенелопа Экхарт! Быстро иди сюда!
Я слышала, как кронпринц в испуге звал меня, но не могла остановиться.
Когда до зеркальца оставалось совсем чуть-чуть, вместе с криком монстра, внезапно раздавшимся сзади, в меня ударил сильный порыв ветра. Я инстинктивно бросилась на землю. Когда я покатилась по грязи, словно с горки, и с трудом остановилась, что-то пролетело над моей головой.
Это были когти чудища. Я подняла голову и увидела, что Иклис разворачивается вдалеке, чтобы поймать меня.
— Негодяй! — тихо выругалась я, нервно вытирая прилипшую к лицу грязь. Повезло, что благодаря такому перекату я быстро добралась до зеркальца.
Я схватила рукоятку, торчавшую перед носом, и с силой дернула, с чавкающим звуком вытащив волшебный артефакт. К нему прилипла грязь и какая-то трава, роскошное зеркальце сейчас было не узнать.
И все равно мое лицо просветлело, ведь на отражающей поверхности стали проступать белые буквы.
Иклис снова приближался на летящем монстре. Убирайся отсюда!
Внезапно у меня в груди стало жарко. От странного, обжигающего, как тысяча костров, жара я крепко зажмурилась и с силой прокричала:
— Ди храк!
Раздался странный звук, земля под ногами завибрировала.
Я думала, что, как только выкрикну первую часть заклинания, с неба прольется свет и выжжет всех чудищ. Однако вокруг было тише, чем я ожидала. Я приоткрыла глаза…
Я увидела поразительную картину. Лозы мангрового леса, устрашающе быстро выросшие посреди болота, опутали лапы монстров в небе. Лица кронпринца, его рыцарей, дельманцев смотрели на это с недоумением. Меня уже тошнило от вида дикой природы и летающих монстров, так что эта магия мне понравилась больше, чем я могла предположить. Окончание заклинания я проговорила без труда:
— Фришес.
В тот же момент монстры, захваченные мангровыми побегами, разом рухнули в болото. Два десятка монстров, внезапно упавших, вызвали оглушительный грохот.
Чудища попадали и вмялись в липкую топь, люди неуклюже спрыгивали и скатывались с них. Болото вмиг превратилось в месиво.
Повстанцы были озадачены, а я опять посмотрела на монстров.
— Однако мангровые побеги не удовлетворились падением чудищ, они потащили схваченную добычу в болото.
Дельманцы выхватили мечи, чтобы рубить могучие побеги, но при виде клинков те начали извиваться, словно живые, и вцепились в руки людей.
— А-а-а! П-помогите!
Ни люди, ни чудища не могли пошевелиться и один за другим медленно погружались в болото. От этой жуткой картины отряд кронпринца оцепенел.
— Вы чего все застыли? В атаку! — закричал кронпринц, придя в себя раньше других в этом столпотворении. Сейчас, когда все враги
были скованы, появился отличный шанс на победу.— Ура-а-а! — взревели рыцари и дружно ринулись к мангровому лесу с мечами наготове.
— Черт!
Мятежники, бледные как мел, рубили обхватившие их побеги и из последних сил барахтались, пытаясь вылезти из болота.
Иклиса тоже схватил мангровый побег — за щиколотку. Он был самым проворным из мятежников. Его чудище уже наполовину погрузилось в болото, но он двигался ко мне, обрезая лозы на своем пути кинжалом.
— Пенелопа! — закричал мерзавец так, как будто умирал. В сверлящих меня сверкающих глазах читалось твердое намерение ни в коем случае не упустить добычу. Мерзкий подонок!
Я нахмурилась. Иклис шаг за шагом приближался, чтобы схватить меня, но я не могла сдвинуться с места.
Возможно, из-за моего душевного состояния зеркальце у меня в руке постепенно стало нагреваться. В горле снова что-то закипело. Я стиснула зубы, инстинктивно поняв: если не подавлю это, вырвется магия. Пора сражаться!
Я должна была продержаться до тех пор, пока отряд кронпринца не уничтожит мятежников. Но время шло, и перед глазами все плыло.
— Принц! Нужно отступать! — закричал оказавшийся рядом с Иклисом дельманец. Однако ответа не последовало, и тогда он отчаянно подпрыгнул и схватил своего предводителя.
— Принц!
— Пусти! Пенелопа! — грубо выкрикнул Иклис и снова бросился ко мне. Оставалось не больше трех шагов. Если мерзавец чуть вытянет руку и прыгнет, то сможет меня схватить.
Однако это был мир магии. Как только я подумала, что не хочу оказаться схваченной, внезапно из грязи прорвались несколько побегов и обхватили его за ноги. Они медленно потянули Иклиса вниз. Его серые глаза опустились, а затем вновь поднялись на меня.
— Госпожа…
— Не подходи, если не хочешь умирать, — предупредила я, с трудом вглядываясь в него затуманенным взглядом.
— Убейте меня, — последовал незамедлительный ответ. — Я с удовольствием умру по вашему приказу. Если вы хотите меня убить, я умру.
— Ты, в самом деле…
— Но даже после смерти я от вас не откажусь. Быстрее, пока я не разрубил все эти побеги.
Как только мерзавец это произнес, у меня на языке стали вертеться магические заклинания. Одно только слово — и Иклис уйдет глубоко в болото и умрет, ничего сложного. Но я не могла этого произнести. Хочу ли я убить Иклиса?
Конечно, я ненавидела и презирала его. Разве не он главный виновник того, что я потерпела поражение в сложном режиме и в итоге сама выпила яд?
Но, глядя на то, как он проливает свою и чужую кровь и отчаянно хочет меня схватить, я могла только вздохнуть. Ведь какое-то время я так бережно заботилась о нем из жалости, зачем же доходить до такой крайности?
— Ты больше не мой раб, Иклис.
Я изначально не хотела причинять ему вред, я из логических соображений сообщала ему о конце наших отношений.
— Прости меня за то, что я использовала тебя, догадываясь о твоих чувствах.
— Госпожа…
— Но как бы ни сложилось, наши отношения уже закончились. Я тебя не люблю. Поэтому, пожалуйста, приди в себя и живи своей жизнью. Не позволяй Ивонне тащить тебя за собой. Если ты будешь жить хорошо, я стану меньше тебя презирать.