Единственный конец злодейки — смерть. Том 4

— На тебя нет, но действует на твое окружение, — ответила она после того, как вновь обрела спокойствие.

Стоявший рядом с ней Дерек вдруг застонал от боли и резко упал на колени.

— Дерек! Брат! Эй ты, тварь! — в испуге закричали герцог и Рейнольд.

— В прошлом тебя я убивала первой, поэтому не могла продемонстрировать, как съедала одного за другим членов твоей семьи, чьей любви ты так отчаянно желала.

— А-а! Отпусти!

— Жизни молодых и сильных людей мне нравятся больше всего. Твой брат был особенно вкусной добычей.

Ивонна медленно наклонилась и погладила Дерека по лицу. Он пытался сопротивляться, но с трудом мог поднять даже руку.

— В этот раз ты увидишь в подробностях, как я буду убивать твою семью…

— Убивай, — ответила я, прежде чем Ивонна закончила фразу. — Мне без разницы, убьешь ты их или нет.

Я обращалась к Ивонне, но мой взгляд был прикован к Дереку. Синие глаза младшего герцога резко замерли. Он посмотрел на меня, не веря в услышанное. Его побелевшие как мел губы дрожали, ведь мои слова были чистейшей правдой.

— Ну да, ты такая бесполезная жертва, — пробормотала Ивонна, нахмурившись, а затем отпустила крепко связанного Дерека.

Он упал на землю и сильно ударился.

— Не вышло, да? — сказала Ивонна, глядя на меня и не глядя на Дерека. — Тогда начнем другую вечеринку.

Одновременно с этим тела чудовищных богомолов, которых разорвало моей магией, завибрировали, как телефоны.

— Ч-что?..

Расслабившиеся было рыцари снова пришли в боевую готовность. В тот момент из шевелившихся тел стали вырваться и заструились вверх какие-то отростки.

— Монстры! Новые монстры! — закричал кто-то одновременно с душераздирающим воплем монстра.

— С ума сойти…

Я почувствовала отвращение от одного вида странных существ, медленно колыхавшихся, поднимаясь из тел мертвых монстров. Это были… Гигантские черви!

Отделившись от тел монстров, они все разом стремительно поползли к рыцарям.

— Вот черт! Какие же они противные! В атаку!

Рейнольд с мечом наготове первым побежал вперед.

Я все еще стояла, окаменев, и смотрела на бешено извивавшихся чудищ. Все тело зачесалось, будто по мне что-то ползло. Словно угадав мои чувства, на зеркальце как раз вовремя появились белые буквы.

Зная, что я ненавижу все, что извивается, кронпринц своим телом заслонил меня.

— Отходи назад, леди.

Но от извивающихся омерзительных тварей у меня уже снесло крышу.

— Фаерпишон!

Как только я что было сил выкрикнула заклинание, ползущие к рыцарям черви разом загорелись. От внезапно появившегося огня рыцари замерли.

Черви, горевшие с отвратительной вонью, бешено извивались. Однако вскоре в местах, где горел огонь, стало тихо. Дочерна обгоревшие фрагменты тел отвалились, словно хвосты ящериц. Но, даже несмотря на это, черви оставались по-прежнему длинными и живыми.

Как только огонь угас, они снова поползли.

— Что за черт, почему они не умирают? Фаерпишон! Виндпрашон! Фаерпишон! Виндпрашон! — Я растерялась, вспомнила гигантского осьминога и зачастила с заклинаниями. Однако безрезультатно.

— К-кажется, магия на них не действует, Ваше Высочество кронпринцесса! — весь дрожа, закричал дворцовый волшебник, которого кронпринц оставил рядом со мной.

— Кронпринцесса?..

Герцог посмотрел на меня в изумлении, но, будучи в полуобморочном состоянии, я не придала этому значения.

— Оставайся в карете, леди! — закричал кронпринц, разрубая мечом червя, который подполз близко, словно поджидал меня. Затем Каллисто пошел в атаку с мечом.

— Его Высочество прав, Пенелопа! Побудь в безопасном месте!

— Отец!

Герцог тоже выхватил меч и ринулся в бой.

Убежавшие вперед кронпринц, герцог и Рейнольд так рьяно рубили врагов, что вокруг меня действительно стало безопасно. Хоть на червей и не действовала магия — их удавалось убить, лишь разрубив несколько раз, — но по сравнению с первыми монстрами они были куда менее смертоносными.

Вечеринка, говоришь? Я видела, как уничтожают монстров, и на душе постепенно стало спокойнее. Но лишь потому, что я не понимала, зачем Ивонна затеяла эту «вечеринку».

Обрубки монстров один за другим стали собираться неподалеку от Пенелопы. Они еще шевелились и были живы, но выглядели слишком короткими — казалось, что чудища вскоре умрут. Люди не придавали им значения.

Пока никто не замечал, короткие обрубки чудищ, извиваясь, подползали друг к другу. Вскоре они соединялись, места разрезов исчезали без следа. Соединившиеся длинные фрагменты, извиваясь, срастались со следующими кусками. И так после нескольких повторений обрубок монстра был уже в половину человеческого роста.

Глупая девка!

Ивонна улыбнулась, увидев, что у монстра уже появились зубы. Сросшееся и переродившееся чудище медленно полезло на дерево. Никто не обратил внимания, как оно свесилось с длинной ветки над головой у Пенелопы.

Ивонна так и просияла: если она сможет вернуть последний осколок, то все будет кончено. Она не станет убивать Пенелопу сразу. Но можно же изорвать в клочья это ненавистное лицо…

Ивонна широко улыбнулась.

— Ты умрешь самой страшной и самой мучительной смертью, Пенелопа.

И раздался звук, с которым разрывается плоть. Глаза Ивонны, устремленные на Пенелопу, округлились. Она медленно опустила голову. Ее бок, из которого торчал меч, окрашивался кровью. Она снова подняла голову и посмотрела в сторону.

— Ивонна.

На нее смотрели синие глаза — Дерек. Пронзенная мечом Ивонна пошатнулась. В ее глазах читалось недоумение.

— Б-брат, за что?..

Губы девушки дрожали. Ее голос был таким слабым, словно вот-вот затихнет. Меч пронзил ее, но в этот момент Дерек отчетливо чувствовал такую боль, будто ранили его самого.

Он посмотрел на меч, который собственноручно вонзил в девушку. Своими руками заколол младшую сестру, которая едва нашлась. От этой мысли Дереку стало нехорошо.

— Ты… ты не моя сестра, — стиснув зубы, выпалил он то, что подступало к горлу. — Кто ты, черт возьми?

— Я Ивонна, брат. Твоя сестра, которую ты потерял во время фестиваля.

Ивонна попыталась вызвать в Дереке чувство вины. Выражение ее лица было не разобрать: она то ли плакала, то ли смеялась.

— Если я не Ивонна, то кто же тогда Ивонна?