Ее город

После дождя стена у меня окончательно разрушилась.

Как и у моей соседки Не Вэньянь.

Как и в квартире профессора Жао Циндэ на первом этаже нашего многоквартирного дома. В общей сложности без стен остались шестнадцать квартир в четырех корпусах ЖК: восемь — на верхних этажах и восемь — на первых. Единственной, кто никак не пострадал, была Чжан Хуа, разве что диван и бамбуковую кровать потоки воды унесли аж к воротам ЖК, но два охранника перетащили их обратно на велопарковку. Все соседи говорили: «Чжан Хуа, на этот раз тебе повезло, так что не ленись и сделай нам одолжение!»

Чжан Хуа поспешно соглашалась: «Я помогу, помогу». Похоже, ей и правда очень подфартило. Жители сразу шестнадцати квартир столкнулись с необходимостью ремонта и отделки. Дизайн интерьера — модная тенденция, пришедшая из Гуандуна; те, кто разбогател и успел пожить в дорогих отелях, теперь хотели превратить свои дома в их подобие. Изначально квартиры выглядели как квартиры, а отели — как отели, два совершенно разных понятия, даже сравнивать нечего; однако деньги диктуют правила, гуандунские нувориши именно так захотели украсить свои жилища, и, к сожалению, эта мода быстро распространилась по всей стране.

В нашем случае дома находились в запущенном состоянии и сильно пострадали от ливня, так что никто из дизайнеров интерьеров не решался восстанавливать внутреннее убранство аварийных квартир. Немногие декораторы, работавшие в городе, с подозрением спрашивали, зачем при таких условиях вообще что-то украшать. И все пребывали в полном недоумении.

После дождя небо прояснилось. Соседи собрались во дворе и сбились в небольшие группы; они обменивались последними новостями, кругом слышались смех, плач и охи-вздохи. Один мужчина громко ругался: «Да разве ж это, мать вашу, дождь? Это прям артиллерийский обстрел!» Женщины беспомощно качали головами. Внезапно из подъезда выбежал побледневший профессор Жао Циндэ. Он протяжно вдохнул, а потом рухнул на землю и скрючился. Подскочившая жена в ужасе подхватила мужа и принялась громко звать Чжан Хуа. Та сразу обо всем позаботилась и позвонила в службу спасения. Быстро примчавшаяся скорая отвезла профессора Жао вместе с женой в больницу.

Профессор Жао Циндэ пострадал больше всех. Во-первых, он потерпел тот же ущерб, что и другие соседи: мебель промокла, бытовая техника и постельные принадлежности отсырели, в стенах зияли огромные дыры. Но помимо этого он понес еще одну невосполнимую потерю: важные материалы, которые профессор Жао собирал в течение полугода, промокли и пришли в негодность, что и привело к приступу гипертонии.

(4)

Важные материалы профессора Жао Циндэ — это разоблачения и обвинения, направленные против еще одного нашего соседа с восьмого этажа, Ван Хунту.

Прошлой весной профессор Жао Циндэ написал открытое письмо всем жителям ЖК и лично разнес его по квартирам. В письме сообщалось, что он, Жао Циндэ, пятидесятидевятилетний профессор, которому положена дотация от Госсовета, директор провинциальной и муниципальной Ассоциаций социальных наук, живет на первом этаже четвертого корпуса во второй квартире. Его коллега Ван Хунту, проживающий на восьмом этаже, работает в Институте социалистического образования. Профессор Жао Циндэ преподает уже несколько десятилетий, с головой погружен в науку, опубликовал целый ряд монографий и воспитал множество аспирантов. Он скромен и осмотрителен, не позволяет себе высокомерия и пользуется большим уважением. Профессор Жао живет здесь три года и верит, что соседям очевидны его достоинства. Ван Хунту некогда был учеником Жао Циндэ. Чтобы вступить в партию и остаться в своем вузе, он постоянно бегал в дом своего учителя, проявлял к нему сыновнюю почтительность, помогал купить уголь, поменять газовый баллон, отремонтировать столы и стулья. В итоге Ван Хунту вступил в ряды КПК, его оставили в альма-матер и назначили начальником административного отдела, как он того и желал. И он сразу же позабыл дорогу в дом профессора. Мало того, во время распределения жилья из-за интриг в вузе профессору Жао Циндэ дали квартиру лишь три года назад, и то на первом этаже, который не котировался. Поняв, что работники умственного труда пользуются большой популярностью, Ван Хунту мгновенно преобразился: снова стал преподавать, опубликовал несколько статей, в обход всех правил его повысили до доцента, и благодаря этому он тоже получил квартиру в нашем ЖК. Профессор Жао Циндэ пытался доказать, что так называемые «статьи» Ван Хунту — чистой воды плагиат, тексты наглым образом передраны из монографий самого профессора, с теми же аргументами, теми же доказательствами и теми же выводами, но с добавлением некоторых популярных и модных академических терминов. Обнаружив это безобразие, профессор Жао Циндэ немедленно сообщил в соответствующие органы, но в наше время все заняты зарабатыванием больших денег и не утруждают себя защитой прав честных академиков. Ничтожный Ван Хунту на работе ни во что не ставил старшего коллегу, да еще и в ЖК распускал ложные слухи, извращая истину и выдавая черное за белое. Его жена, Не Вэньянь, такая же наглая и хитрая, жестоко нападала на профессора Жао Циндэ в общественных местах, например на велопарковке. Профессор Жао больше не мог терпеть происходящее и откровенно рассказал обо всем соседям, чтобы прояснить факты и восстановить справедливость.

В конце открытого письма профессор Жао Циндэ выразил надежду на то, что никто не избежит справедливого возмездия. Он уверен, что проницательные соседи разоблачат Ван Хунту в один прекрасный день, и его ждет заслуженный позор.

Мы, жильцы ЖК «Хуацяо», сочли это письмо профессора Жао Циндэ забавным. Поскольку крытую велопарковку профессор Жао Циндэ назвал «общественным местом», объектом насмешек стала и Чжан Хуа. Она ничего об этом не знала и одинаково приветливо относилась и к профессору Жао Циндэ, и к Ван Хунту с супругой, никого не выделяя. Соседи, не знакомые с Ван Хунту и Не Вэньянь, без конца спрашивали, кто они вообще такие и красивая ли эта Не Вэньянь? А вот кто прав и кто виноват, особо не разбирались. Кругом столько информации — не только газеты, но и интернет. Горячие волны проклятий и нападок накатывают одна за другой, и в этом нет ничего хорошего — независимо от того, оправданны эти нападки или нет. Недобрых поступков столь много, что это вызывает у людей усталость и отвращение. Мы с соседями разделяем подобное отношение, но любим наблюдать за чужими разборками, особенно если все разворачивается в нашем ЖК, прямо у нас под носом — это же так интересно. Разбираться же, где правда, а где ложь, ужасно скучно — разве что совсем нечем заняться. Вот она, мудрость народная: зачем заморачиваться по пустякам? Оказывается, повседневная жизнь безбрежна, как море: пусть даже поднимается пена, и волны несут пыль, — все это осядет на дно, жизнь очистится и снова обретет прозрачность.

В итоге семьи профессора Жао Циндэ и Ван Хунту чувствовали себя крайне неуютно после того, как конфликт стал достоянием общественности. Мои соседи господин Ван Хунту и госпожа Не Вэньянь старались делать вид, будто не знают об инциденте; каждый день они приклеивали на лица улыбки, показывая всем, что им все равно и они ни в чем не виноваты. Профессор Жао в силу возраста и из-за высокого давления не пользовался велосипедом, но теперь специально отыскал где-то старый велик, починил его и стал ездить почти каждый день — так у него появился повод крутиться рядом с велопарковкой. Он оставлял там велосипед, доплачивая Чжан Хуа по пять юаней в месяц, и благодаря этому имел возможность ласково здороваться с Чжан Хуа, сюсюкать с Толстушкой, к тому же иногда отвешивать поклоны и вне зависимости от того, что стояло на столе, нахваливать, цокая языком: «Ну и вкуснотища!»

Не Вэньянь с мужем жили на восьмом этаже, а профессор Жао — на первом. Не Вэньянь ходила на работу, и ей приходилось спускаться и подниматься к себе, всякий раз проходя мимо двери старика. Раньше она не особо обращала внимание на свой внешний вид, но после случившегося неизменно наводила марафет перед выходом из дома: стильный и модный костюм, туфли на высоком каблуке, губная помада, румяна. Она проходила мимо квартиры профессора степенным шагом с высоко поднятой головой, ни на минуту не расслабляясь. Как назло, жена профессора Жао выглядела даже старше супруга: реденькие волосенки, мешки под глазами, на скулах — старческие пятна. Вдобавок она донашивала за своей невесткой мешковатую одежду, которая ей не шла. Глядя на происходящее, профессор Жао рассвирепел еще больше; он пришел в настоящую ярость и, стремясь выплеснуть гнев, решил наказать подлого Ван Хунту по всей строгости закона. Не щадя сил, он с утра до ночи корпел над материалами, сравнивая каждое предложение из диссертации Ван Хунту с собственными монографиями, добавляя комментарии и критические замечания, чтобы потом предъявить железобетонные доказательства плагиата. Профессор Жао Циндэ упорно трудился полгода, исписал целую кипу листов, но в суд обратиться не успел, так как летом 1995 года проливной дождь безжалостно ворвался в его квартиру и уничтожил на его столе десятки тысяч призывов и слов — острых, будто кинжалы.

К счастью, медицинскую помощь ему оказали вовремя, приступ не повлек за собой серьезных последствий, профессор провел полмесяца в больнице и бодрый вернулся домой. Это случилось в воскресенье, когда все сидели по домам. Ван Хунту и Не Вэньянь вышли на балкон. Я тоже выползла на свой. Так делали многие соседи. Профессор Жао вошел во двор, пересек площадку и приветливо поздоровался с Толстушкой, затем крепко сжал руку Чжан Хуа и энергично потряс ее, благодаря за спасение. Жена профессора стояла рядом и поддакивала. Она поблагодарила Чжан Хуа за то, что та все это время поливала в их квартире цветы, и подарила ей пакет с сухим молоком и фруктами. Вообще-то, эти продукты принесли в больницу люди, навещавшие там профессора. Упаковка молока помялась, а фрукты начали портиться. Чжан Хуа сказала:

— Ну что вы, не стоит благодарности! Иногда близкие соседи лучше дальней родни. Мне все равно делать нечего, я вам особо ничем не помогла. А профессору надо хорошо питаться.

И наотрез отказалась принять подарок. Старуха попала в затруднительное положение, ее лицо сморщилось, словно женщина собиралась заплакать. Один перезрелый банан оторвался от связки, упал на землю, и кто-то на него наступил, раздавив.

Ван Хунту и Не Вэньянь переглянулись, хотели рассмеяться, но сдержались и сохранили на лицах невозмутимое выражение.

Самым важным пунктом повестки дня значился коллективный ремонт наших шестнадцати квартир. Мы делегировали эту задачу Чжан Хуа, чтобы она вместе со своими знакомыми занялась ремонтом; это позволило бы в случае необходимости заимствовать друг у друга отделочные материалы, значительно снизив траты, а также сократить сроки. Шестнадцать семей смогли бы сообща контролировать работы, и это не так утомительно. Чжан Хуа оставалось уточнить у профессора Жао и его супруги, согласны ли они с таким предложением. Она заметила, что уже согласилась от их имени, так как смету пришлось составить заранее сразу на шестнадцать квартир, чтобы каждая семья могла все взвесить и понять, выгодно это им или нет. Пятнадцать пострадавших уже выразили готовность и ждали только решения профессора Жао Циндэ и его жены. Если он не будет участвовать в проекте, то нужно побыстрее сообщить остальным, а если будет, то следует поскорее подписать договор и начинать работы. Пожилая чета остолбенела. Старики явно не были настроены делать совместный ремонт с Ван Хунту. Однако скидки и преимущества казались столь очевидными, что отказываться от них не стоило.