Ее копия
Шрифт:
Черепахину было даже неловко вручать утонченной, ранимой Алисе почти что с боем отвоеванное у коллег, немногочисленное подношение.
Но Алиса, как женщина, равнодушная ко всему практичному и земному, без выражения эмоций, молча взяла шляпу из рук раздосадованного на артистов Черепахина, и с шумом вытряхнула ее содержимое в сумку-баул.
Пара-тройка монеток, ловко увернувшись от ловушки, скользнули мимо. Копеечки запрыгали по полу. Закружились, заплясали.
– Ну что за эпидерсия…, – капризно простонала меланхоличная Смирницкая.
– Не волнуйся, я
– Не знаю. – Честно ответила Алиса. – А что в магазинах сейчас продают?
–Ну… всякое продают. – Задумался Черепахин.
– Что всякое? – Переспросила Алиса. – А я давно не была в магазинах. И всякое такое, в глаза не видела. Может быть, вместе сходим?
***
Необычное предложение заинтриговало Черепахина.
Казалось бы, что тут особенного? Взять, сходить с коллегой в магазин, чтобы помочь выбрать подарок.
Однако Аркаша смущался.
Алиса давно ему нравилась. Но нравилась без взаимности. И прохладное отношение Смирницкой, невероятно будоражило красавца – «сердцееда», Аркашу Черепахина.
– Хорошо! – Подумав мгновение, выпалил вслух, окрыленный внезапной удачей артист. – Давай сходим.
***
Алиса с Аркашей долго гуляли по улице.
Шли, не спеша заглядывать во встреченные на пути, огромные магазинища и маленькие магазинчики.
Перемывали знакомым косточки, смеялись.
Черепахин припрыгивал, слово ребенок.
Купил у загрустившей без дела, толстой уличной продавщицы, два шоколадных пломбира, а Алисе еще и петушок на палочке. Снял с ветки тополя полосатого, отчаянно орущего, испуганного котенка.
***
Наконец, довольная жизнью парочка вошла в прохладный рай стеклянного супермаркета. Обувной отдел располагался у самого входа.
Алиса подошла к витрине.
Там красовались круглоносые модельные туфельки. Фиалковые. С золотым ремешком. На золотом высоком каблучке.
Алиса потянулась к туфлям. Взяв их в руки, она душещипательно умилялась, бережно поглаживала тонкими красивыми пальцами лакированное «тельце» пленительной обувки.
Продавец был крайне вежлив и обходителен.
Любезно предложил свою помощь растроганной Алисе.
Был ли мажор? Был. И даже вихлялся под песню Майкла с неоплаченной сумкой в руках. Но что с того? Мажора обслужил другой продавец.
Алиса примерила туфлю. Туфелька оказалась ей впору.
– Сколько стоят туфли для дамы? – Не без волнения, но, тем не менее, галантно, обратился к продавцу Черепахин.
– Семнадцать тысяч шестьсот рублей, – заставив екнуть Аркашино сердце, ответил тот.
***
Актерскую душу скрутило смятение.
У него были деньги.
Накануне Черепахин вынул из домашнего почтового ящика коммунально-квартирную платежку. Квитанция фиксировала задолженность, и неукоснительно предъявляла счет на 18900 рублей.
– Блин, за квартиру давно не плачено. – Озадачилась Лара, найдя бумажку уже у себя на кухонном столе. – Срочно заплатить нужно. Иначе
хозяева аренду не продлят. Без объявления войны на улицу выставят.Аркаша, – просительным голосом обратилась она к ровно глядящему на проблему съемного жилья, не озабоченного житейскими проблемами, господину Черепахину. – Сможешь завтра оплатить?
– Конечно, дорогая. – Легко согласился добрый Аркаша.
Однако, квартира «осталась с носом».
Фиалковые туфельки ее «сделали».
***
Однажды зимой Алиса Смирницкая купила кочан.
Собиралась порезать салат. Кушать хотела.
Однако, войдя в квартиру, усталая артистка сменила планы на вечер. Орудовать ножом ей было лень.
Алиса рухнула в старое кресло. С наслаждением стянула тесные «нашпиленные» туфли, швырнула их к порогу. Туда же метнулись капроновые «телесные» чулки.
Алиса закинула вытянутые ноги на полированный прямоугольный, испещренный белесыми царапинами журнальный столик. Аккуратно вытянула из-под кресла хрустальную пепельницу, давно «объевшуюся» окурками дамских, запятнанных красным, ментоловых сигарет. И, наконец, закурила.
***
Набор из сигареты, чашки растворимого кофе и куска засохшего сыра, неделю назад потерянного хозяйкой в холодильнике, спас от голода тощую Алису.
А кочан так и остался лежать. Капуста провалялась на полке совдеповского белого буфета месяц, другой, третий… А к весне распустилась!
Вокруг измученного обезвоживанием, едва живого, одутловато-бледного овощного «тела», кочерыжка пустила листья.
Разродившись густой здоровой зеленью, капуста захорошела.
Закудрявилась.
***
– Какая у тебя экибана классная, – дивились бесчисленные Алисины приятели и приятельницы. – Как ты смогла такое чудо выпестовать?
Все знали, откуда у Смирницкой руки растут. И оттого опушенная зеленой балетной юбкой тщедушная кочерыжка людей умиляла.
– Так она сама выросла, – небрежно оправдывалась Алиса. – Жить хотела.
***
А на 8 марта добрые люди принесли в подарок Алисе литровую банку с аквариумными рыбками. Раз уж в ее запущенной квартире всякое добро плодиться и размножаться вздумало!
Пару дней юркие «неончики» носились как угорелые, радуя хозяйский глаз зарядом неиссякаемой энергии и оптимизма.
Потом Смирницкая уехала на уик-энд с тогдашним очередным возлюбленным.
Когда вернулась, то рыбы плавали вверх животами, так и не узнав, что такое еда и просторный аквариумный приют.
– Ну что за эпидерсия, – брезгливо поморщилась Алиса. И выплеснула тухлую воду с мертвыми рыбами прямиком в унитаз.
***
«Черт ногу сломит». Бардак. Творческий беспорядок. Хаос. Кавардак. Так можно кратко описать Смирницкое обиталище.
В Алисиной однокомнатной «хрущевке», убого обставленной полированной мебелью времен социализма, никогда не складывался диван.
Посуда мылась только тогда, когда чистая заканчивалась. Настенные часы не тикали.
Когда-то очень давно, Алиса уронила на бардовый, в черных крапинках, напольный ковер бутылку с разъедающей жидкостью.