Её личное безумие

Зейн не может заснуть. Его трясет на протяжении всей ночи и, не смотря на то, что рядом с ним лежит Виктория, он не чувствует в себе ни единого улучшения. Что-то не так. Что-то вышло из под контроля.

«Жалкая тварь»

«Здесь не место таким слабачкам, как ты, Грейсон»

«Меня тошнит от неё. Я вижу её каждый день и меня реально от неё тошнит. Это невозможно выдержать!»

«Луи, ты уверен? Блять, хорошо, я не буду спорить, но почему она? Почему из всех девушек именно она?»

«Да что в ней вообще можно такого найти? Она никакая»

«Она тупая никчёмная дура, от которой нет никакой пользы, ты понимаешь?»

«Нет. Я терпеть тебя не могу, Грейсон!!! Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя. Ненавижу. Я хочу, чтобы ты... »

Он не может заснуть. Не может. Мысли опять превращаются в бешеный круговорот и Зейн не может больше с этим справляться. Тихонько вылезая из своей постели, парень подходит к широкому балкону и делает глубокий вздох, стараясь дать себе небольшое расслабление.

Трудно бороться с самим собой. Притворяться не тем, кем ты есть. Играть не ту роль, которую ты даёшь сам себе.

Что с тобой Зейн? Ты что-то чувствуешь? Тебя что-то злит? А может стоит признать это, наконец, да? Может, хватит убегать от неприятной тебе правды?

Ты ведь знаешь, что у тебя внутри. Ты ведь знаешь, чего ты на самом деле хочешь.

Ведь что испытывал Зейн, увидев тот поцелуй?

Что. Он. Испытывал?

Это зависть, Малик. Эта была самая настоящая зависть.

====== Глава 10 ======

Она проспала целый день. Вчера был выходной, любимое Лорен воскресенье, а девушка даже не встала с кровати за весь этот период времени. Она и не могла пошевелиться. Всё, что удалось сделать — это закрыться в своей собственной комнате и даже не выглядывать из этого помещения, в надежде спрятаться от всех ненавистных личностей во всём здании.

Лорен так устала. В субботу произошло слишком много событий и каждое из них делало Лорен ещё более безумной, чем она порой позволяла себе становиться. Воспоминание о драке вызывало стыд, смешанный с яростным проявлением злости, а мысли о том, что случилось после того боя, делали Лорен до ужаса смущённой и растерянной.

Её поцеловал Томлинсон. Вчера. На постели Зейна. И она ответила на этот поцелуй.

Как такое могло случиться? Она не понимает. Даже не хочет об этом думать, так как одна мысль о прикосновении Томлинсона опять делает Лорен такой уязвимой. Она не может забыть об этом. Не может перестать ощущать на себе его крепкие ладони и эти губы, которым удалось вызвать в ней столько ненормальных чувств.

Лорен потеряна. Она впадает в безумную панику и задыхается в своём смущении, от которого так трудно было сейчас сбежать.

Это ненормально. Она сама слишком ненормальная для всего этого.

Лорен в какой-то миг перестаёт мучить себя лишними мыслями, виня в случившемся, и, в конце концов, она заставляет себя подняться с мягкой кровати. Ведь продолжать корить себя за всё происходящее было уже бессмысленно и ей просто стоит, наконец, появиться на людях. Сегодня опять тренировка. И её пропустить Лорен не имеет никакого права.

Девушка даже не чувствует своих ног, когда пытается подойти к зеркалу и вновь убедиться в том, каким ужасным был весь её внешний вид. Тёмный синяк болезненно проявляется на её щеке, а несколько едва заживающих царапин так и продолжают красоваться на нижней части её лица.

Это выглядит страшно.

Лорен даже не хочет думать о том, сколько времени понадобиться для того, чтобы привести свой внешний вид в хоть какой-то порядок. И именно поэтому она без абсолютной доли какого-либо настроения пытается замазать лечебной мазью свой ушиб.

Синяк жжёт. Часть лица кажется настолько немеющей, что Лорен не может на это перестать смотреть с болью. Она это заслужила, правда? Её избили позавчера с огромной жестокостью и она должна признать, что это было заслуженно. Из всего стоит извлекать урок. Даже из этого.

Чёрт. Девушка закатывает глаза. Больше не думает. Не видит себя в отражении. Она перестаёт даже смотреть на себя в это дурацкое зеркало и начинает тут же собираться на свою утреннюю тренировку, которая вот-вот начнётся.

Что там сегодня по расписанию? Опять отработка бойцовских навыков?

Лорен впадает в ужас от этого факта и она чувствует, как готова разрыдаться прямо на месте. Это ужасно. Она не переживёт сегодняшний день. Она вообще не выдержит ни минуты в обществе Малика и его компании.

Опять насмешки, презрительные взгляды – всё то, от чего Грейсон так усердно пряталась весь остаток своих выходных.

Но она ничего не может больше сделать. Ей просто стоит идти на встречу к своим врагам. Идти и делать вид, что ничего страшного с ней не случилось. Они не сломали её. Они просто сделали ей по-настоящему больно.

– Милая, как ты себя чувствуешь?

Лорен даже не успевает сделать и шага в сторону нужного ей тренировочного зала, как к ней с огромной нежностью подбежала радостная Роуз. Она мгновенно заставила Лорен застыть в объятиях и этот момент оказался очень трогательным, чтобы его прервать.

Лорен замирает в приятном окружении заботы. И на пару минут позволяет себе отвлечься от всего кошмара, что так жутко поедает её тело со всех сторон.

– Уже всё в порядке, – спокойно говорит Грейсон, постепенно отстраняясь от дружеских объятий. – Я уже смогла прийти в себя.

Лорен видит, как зелёные глаза Роуз недоверчиво сверкают и рыжеволосая девушка не стоит на месте. Её тонкие пальцы бережно дотрагиваются до опухшего синяка подруги и Хейл хмурится от того, что приходится видеть. Да, лицо Лорен было не в самом лучшем состоянии.

– Это Виктория сделала, да? – глаза Роуз застывают в искреннем сочувствии. – Сильно болит?

Лорен сжимает губы. Так трудно отвечать на этот вопрос правдиво, что девушке так и хочется скрыться отсюда куда подальше. Она молчит. Нужные слова озвучить слишком трудно и она оставляет заданный вопрос без какого-либо ожидаемого ответа.

– Я так и знала, что такое может случиться, – Роуз продолжает говорить и наблюдать за тем, как лицо Лорен проникается печалью. Она знает, как юной девочке больно. Она знает и жалеет лишь о том, что почти никак не может ей в этом помочь.