Ее маленькая тайна

С кухни я вернулась очень быстро и, вздохнув, толкнула дверь в комнату, очень мне не хотелось этого делать, вошла и тут же увидела Сережу. Он лежал на полу между журнальным столиком и креслом в фиолетовом с белыми полосами махровом халате. Халат задрался при падении, и тело выглядело неприятно, вульгарно и даже смешно. Хотя смешного тут было мало, потому что парень был мертв. Я поняла, что Серега умер, раньше, чем заметила кровь. Кажется, стреляли в грудь. Белые полосы халата в этом месте стали грязно-бурыми, на лицо я старалась не смотреть. Он лежал на боку, откинув левую руку далеко в сторону, глаз вроде бы открыт. «Черти меня сюда притащили», — подумала я, пятясь к двери, и в этот момент совершенно отчетливо услышала скрип входной двери, а потом шаги. Мой желудок быстро совершил переворот и упал куда-то вправо. А я попыталась сообразить, где спрятаться, потому что к этому моменту уже поняла: в квартиру вернулись убийцы. Спятили они, что ли? Спятили или нет, а я сейчас улягусь рядом с Серегой, если буду стоять, как пень. Я шарила глазами по югославскому гарнитуру и ждала озарения, а шаги приближались.

«Балкон, — решила я. — Если что, начну орать… С него они меня и скинут…» Что называется, утешила, но другого выхода, пожалуй, не было, и я юркнула на балкон. Балконная дверь распахнута, но задернута плотной шторой бордового цвета. Видимо, перед кончиной Серега старательно готовился к нашей встрече.

Только я выпорхнула на балкон и прижалась к стене, точнее, попыталась с ней слиться, как в комнату вошли двое парней. Я их не видела, но хорошо слышала.

— Ну и где он? — спросил один.

— Откуда я знаю? Ищи. На полу, наверное. Они принялись ползать, а я чуть расслабилась и решила, что в обморок падать не стоит: балкон их не интересовал.

— Черт, где же он? — через несколько минут начал злиться один из гостей.

— Заткнись и ищи, — ответил другой. — И перестань нудеть.

— Куда он мог упасть, а?

— Куда угодно.

— На полу вроде все осмотрели. Может, под этим? — Мысль второму парню показалась интересной.

— Давай оттащим его в сторону, — предложил он. Послышался шорох, какая-то возня, парень зло матюгнулся и сказал:

— Кровищи сколько…

В этот момент со стороны проспекта раздался вой милицейской сирены, он приближался, через несколько секунд во двор влетела машина и лихо затормозила возле нашего подъезда. Парни тоже услышали сирену и замерли как по команде.

— Сюда, что ли? — спросил один.

— А то… Видать, кто-то что-то услышал и позвонил.

— Спятил, что ли, чего услышал?

— Да пошел ты… Лучше скажи, что будем делать?

— Сматываться, не хватает только, чтобы нас здесь менты повязали.

С этими словами оба бросились к входной двери, а я на цыпочках выпорхнула с балкона. Последнее замечание показалось очень дельным, встреча с ментами и мне не улыбалась. Однако то, что искали парни, очень заинтересовало и меня. Не худо бы пошарить. Но… не судьба, одним словом. Я проходила мимо дивана и машинально оглядела его, и тут что-то сверкнуло возле подлокотника, а я замерла в предчувствии удачи. Обивка дивана была ярко-желтого цвета, и я вряд ли бы что заметила, но штора на балконной двери теперь была сдвинута, и солнечные лучи падали на диван — в общем, мне повезло. С сильно бьющимся сердцем я протянула руку, схватила перстень и бросилась к двери. «Только бы не столкнуться с ментами нос к носу, — в ужасе подумала я. — В гроб вгонят своими вопросами». Распахнув дверь, я убедилась, что на лестничной клетке ни души. Снизу доносились голоса: два мужских и женский. Стараясь вести себя естественно, я стала спускаться. На первом этаже возле одной из квартир стояли двое милиционеров и женщина, должно быть, хозяйка квартиры. Я поздоровалась и быстро прошла мимо.

Дышать начала только на улице, но через пять минут перепугалась еще больше. Куда делись парни, которые искали перстень? Я бы на их месте не рискнула спускаться вниз, а поднялась на пару этажей и немного переждала. А вдруг они меня видели? О Господи. Я села в машину и завела мотор. Посидела, понемногу успокаиваясь, и тут заметила двух типов, они торопливо вышли из соседнего подъезда. Наверное, мои. На одном точно была красная рубашка. Значит, ребята решили не рисковать и выбрались через крышу, так что меня вряд ли видели.

Парни подошли к светлой «Альфа-Ромео», на вид сущей развалине, устроились в ней, но уезжать не спешили. Очень им нужен был перстень. Куда и по какой причине прибыла милиция, они не знали и решили выждать. Если повезет, можно будет вернуться в квартиру и еще раз как следует ее обыскать.

Хотя в разговорах они не упомянули, кому принадлежала потерянная вещь, но мне-то их разговоры ни к чему. Поверить в такое было трудновато, потому как выходило, что дружка завалил не кто иной, как Сашка Монах, при этом впопыхах лишившись перстня. Сам возвращаться не рискнул, а может, вид убитого кореша вызывал отрицательные эмоции, вот он мальчиков и отправил. Мальчикам не повезло, чего не скажешь обо мне. Кто бы ни вызвал милицию, человек этот заслуживал, чтобы я ежедневно поминала его в своих молитвах.

Дрожащей рукой я извлекла находку. В квартире я не разглядела перстень, не до того было, теперь он вызвал любопытство, но тут же разочаровал: самый что ни на есть обыкновенный. Черный камень — кажется, агат — и маленький бриллиант. По-моему, такой перстень отнюдь не редкость. Потратив немного времени, Сашка мог бы отыскать похожий в магазинах, торгующих золотом, и рисковать бы не пришлось.

Я стала вертеть перстень и так, и эдак, и смогла-таки докопаться до причины Сашкиного беспокойства. На внутренней стороне отчетливо проглядывали буквы «А.З. от Л.»; А.З. — Сашкины инициалы, а Л. — какая-нибудь подруга. Конечно, если перстень окажется в милиции, Сашке придется туго, вещь не антикварная, но убедить, что у кого-то похожие инициалы и любимая на букву Л., будет довольно трудно, а дружки и вовсе в такое совпадение не поверят, в этом случае Монаху не позавидуешь. Если Орлов не напутал, покойный Серега — любимец одного очень серьезного человека в нашем городе, надо полагать, его кончину тот примет близко к сердцу и у Монаха начнутся неприятности. Сашка может сказать, что был у дружка накануне и перстень потерял, перебрав лишнего, но лично я усомнилась бы, расскажи он мне такое, а его знакомые и вовсе люди недоверчивые. В общем, как ни крути, а перстень — серьезная улика, и эта улика — у меня на ладони. Только вот как ее использовать?

Я спрятала находку в сумочку и стала думать, что делать дальше. Первое, что пришло в голову, бежать отсюда без оглядки. А вдруг парням в «Альфа-Ромео» это покажется подозрительным? Нет, лучше еще немного посидеть. А если они меня уже заметили? Тогда мое непонятное сидение в машине вызовет еще большее подозрение. Вот черт, лучше вовсе не думать об этом… Тут подъездная дверь распахнулась, и я увидела милиционеров, сейчас между ними шел парень лет двадцати пяти с длинными всклокоченными волосами, он громко матерился, а сзади брела женщина и монотонно повторяла:

— Юра, что ты наделал?

Что натворил Юра, я так и не узнала. Его загрузили в машину, и она через полминуты скрылась за углом, а женщина смотрела ей вслед и вытирала лицо цветастым фартуком.

Как только машина уехала, ребята бросились к подъезду, а я, дождавшись, когда они исчезнут, рванула с места, точно сумасшедшая. Дома спрятала перстень в тайник и задумалась. С такой уликой в кармане прямо-таки руки чешутся, а вот интересных идей нет.

Я прошлась по комнате, выпила подряд две чашки кофе, и идея наконец появилась. Не идея даже, а так, мысль. Но это лучше, чем ничего.

Я извлекла на свет Божий записи, которые делала во время разговора с Орловым, и внимательно их прочитала. Вот если бы я подружилась с Владимиром Ивановичем Петровым, по кличке Папа, могло бы выйти кое-что интересное. Вопрос, как до него добраться? Из рассказа Орлова следовало, что живет он уединенно, в большом загородном доме, район, между прочим, очень неплохой, люди там селились в основном далеко не бедные. Как-то раз я проезжала в тех краях на машине, и окружающее произвело на меня немалое впечатление. Не дома — дворцы. Один особенно запомнился: огромный, в три этажа, с двумя круглыми башнями из красного кирпича, черепичной крышей и стрельчатыми окнами. Надеюсь, это все-таки не Папин особняк, человек с такой фантазией внушал бы мне беспокойство. Ладно, оставим пока Папину фантазию и займемся его биографией. Она у него примечательная. Так… про жену ничего нет, но предполагается, что когда-то она была. Поскольку Папа имел дочь, появиться на свет сама по себе она не могла… Стоп… Дочь умерла в возрасте четырнадцати лет от белокровия. Надо же… Девчушка долго болела, Папа в очередной раз освободился из тюрьмы, чтобы через месяц ее похоронить. Сейчас ей было бы примерно столько же лет, сколько и мне. Отец ее очень любил. Отлично. Хорошо бы раздобыть портрет девочки или разжиться словесным описанием.