Ее маленькая тайна

Я потянулась к телефону. Услышав мой голос, Орлов ничем не проявил свою радость.

— Евгений Петрович, — начала я. — Помнится, ты рассказывал, что у некоего Папы была дочь, а нельзя ли увидеть ее фотографию?

— Можно, на кладбище, — серьезно ответил он. — Там бюст на могиле и еще портрет под стеклом. Интересуешься?

— Очень. А как она выглядела? Брюнетка, блондинка?

— Понятия не имею. Знаю, что Папа часто навещает ее могилу, про бюст знаю, а вот остальное…

— Как же я отыщу ее могилу, кладбище большое…

— Отыщешь. По центральной аллее до первого поворота и налево, там где-то совсем рядом… Слушай, а зачем тебе?

— Хочу подружиться с Папой, — ответила я.

— Серьезно? — Орлов вроде бы не поверил.

— Конечно. Евгений Петрович, а нельзя ли меня как-нибудь пристроить к нему поближе? Например, поселить в один из домов по соседству?

— Ты в своем уме? — обиделся он. — Что там за дома, ты знаешь? Могу попытаться пристроить тебя прислугой. Говорят, платят прилично.

— А это неплохая идея, — подумав, ответила я.

— Ты точно спятила…

— Слушай, а где его жена?

— Они развелись еще при жизни дочери. У нее вроде бы другая семья, не помню… могу узнать, если тебе это надо.

— Надо, — вздохнула я. — Еще как надо. Все, что касается Папы…

— Я бы на твоем месте не стал лезть на рожон, — заметил Орлов ворчливо. На меня ему, конечно, наплевать, но карьерой он дорожил.

Мы простились, и я опять задумалась. Завтра утром съезжу на кладбище, а пока не мешает позвонить покойному Сереже. Трубку сняли почти сразу, и мужской голос произнес:

— Да.

— Сережа? — пропела я.

— Кто это? — спросили в ответ, а я повесила трубку. Вряд ли его ребята до сих пор там рыщут, да и болтать по телефону им вроде бы ни к чему, значит, пожаловали господа из милиции. Может, стоит намекнуть им, кто убийца? К Монаху у них большие претензии. Нет. Слишком это просто, и для меня нет ничего интересного. Жизнь и так скучна и однообразна, я просто обязана время от времени делать себе подарки.

Пока я ломала голову, как украсить жизнь, позвонил Орлов, начал без предисловий:

— Его жена умерла восемь месяцев назад, рак горла. От второго брака у нее сын. Семнадцать лет. Он тебя интересует?

— Нисколько, — ответила я и похвалила Евгения Петровича за оперативность.

Проснулась я рано и, с трудом дождавшись восьми часов, отправилась на кладбище. Утро выдалось прохладным, солнце проглядывало как-то робко, а ветер был неприятным.

Мне потребовалось больше часа, чтобы добраться до кладбища. Я купила цветов у торговки возле центральных ворот и пошла по аллее. Орлов был прав, найти нужную могилу оказалось легко. Ее окружала крепкая металлическая ограда, хоть и было это запрещено, вдоль ограды цветы в стеклянных вазах, цветы выглядели довольно свежими, значит, могилу не так давно посещали. Бюст из черного мрамора. Не знаю, был ли он похож на покойную, но мне о ее внешности ничего не сказал, кроме одного: девочка заплетала две косички. Слава Богу, фотография тоже была. Я присела на скамью напротив и стала ее рассматривать. Худенькое личико, светлые волосы, грустные глаза. В принципе, если немного похудеть и напустить в глаза печали… Конечно, мне не четырнадцать, и на фото я в любом случае не похожа, но и девчушка сейчас заметно бы выросла. Попробовать стоит. Я взглянула на мраморную плиту… «Моей любимой доченьке», далее шло трогательное четверостишие. В целом мне понравилось. Должно быть, Папа в душе сентиментальный человек. Для меня это весьма кстати.

На обратном пути я навестила мамину могилу, оставила цветы и немного посидела на зеленой травке. Солнце проглянуло между облаков: погода вроде бы налаживалась.

Дома меня ждал сюрприз: Док вернулся, готовил в кухне обед и старательно делал вид, что ничего похожего на ссору позавчера не произошло.

— Ты откуда? — спросил он нерешительно.

— С кладбища.

— К маме ездила?

— Ага, — кивнула я, чтобы не вдаваться в подробности.

Док продолжил возню на кухне, прятал от меня глаза и томился. В конце концов не выдержал и спросил:

— Хорошо ли прошло свидание?

— Отлично. Серега Геббельс скончался.

— Как? — опешил Док и даже уронил нож.

— По-моему, от множественных пулевых ранений в область груди и голову… Док, сядь ради Бога. — Я испугалась за его самочувствие и торопливо пододвинула стул. Он сел, моргнул несколько раз, уставившись на меня, а потом остервенело стал протирать стекла очков кухонным полотенцем.

— Ты?..

— Спятил, Док? — тяжко вздохнула я и даже закатила глаза. — На кой черт мне его убивать? Никакой мне от этого пользы.

— Ты догадываешься, кто убил?

— Конечно. Сашка Монах. — Я коротко рассказала о своем приключении.

— И что теперь? — поинтересовался он нерешительно.

— Я еще не придумала. Вот что, Док, я, пожалуй, подамся в прислуги. — Он отчетливо икнул, надо полагать, от неожиданности, а я поторопилась объяснить:

— Видишь ли, мне очень хочется познакомиться с Папой, для этого надо как-то зацепиться в его квартале. Купить там дом нам не по средствам, и Орлов подсказал мысль: пойти в услужение к кому-нибудь из «новых».

— Орлов знает о твоей затее?

— Конечно.

— И он… он согласен с тем, что ты задумала?

— Его согласия я не спрашивала. Придется тебе сегодня дать объявление в газету: «Квалифицированная горничная…» и все такое, может, кто и клюнет.

— Варя, — покачал он головой. — Что ты несешь? Делать ты ничего не умеешь…

— Ну, Док… — обиделась я. — С пылесосом я как-нибудь справлюсь…

— И ни одна женщина в здравом уме не возьмет тебя в дом прислугой. Посмотри на себя в зеркало. Горничные такими не бывают.

— Я буду выглядеть исключительно скромно. Темный халат, косынка, глазки опущены.

— Чепуха, — отмахнулся он и стал разглядывать потолок, а я ждать. — Ладно, — минут через пять заявил он. — Попробуем решить эту задачу иначе. У меня есть знакомый, адвокат, несколько лет назад у него были проблемы. Если он не забыл, кто я такой, то не откажется посодействовать. У него дом где-то в том районе.

Я притащила из прихожей телефон и поставила перед Доком. Еще раз вздохнув, он набрал номер. Знакомый оказался человеком благодарным и не только сразу вспомнил, кто такой Док, но и с ходу согласился помочь, а мой друг попотчевал его грустной историей: у него сейчас на руках пациентка, нуждающаяся в отдыхе, из города уезжать нежелательно, потому требуется уединенный дом где-нибудь в пригороде, лучше, если с садом, срок — пара месяцев, цена значения не имеет. Конечно, место должно быть тихим, а народ вокруг нелюбопытным. Адвокат раздумывал пару минут.

— Могу предложить один дом на улице Пирогова, это по соседству со мной, хозяева, мои клиенты, сейчас в Испании, вернутся в конце августа. Думаю, обо всем договориться не составит труда.

— Огромное спасибо, — сказал Док и даже руку приложил к сердцу, точно Валерий Васильевич, так звали адвоката, мог его видеть.

— Я позвоню завтра, часиков в десять, — пообещал тот. — К этому времени все будет решено.

Док еще раз поблагодарил приятеля и простился, потом уставился на меня.