Её несносный студент

Умеет Славка меня на совесть пробивать, и вроде ничего такого и не говорила, а я как пацан двенадцатилетний краснел, стоя напротив с опущенной головой.

— Че застыл?

Качнув головой, реагирую на голос Кира. Собираюсь уже ответить, когда со стороны кухни доносится звонкий детский хохот.

Кир, не дожидаясь ответа, разворачивается и направляется в сторону звука, я — следом.

— Да что же это такое, нельзя так делать, — слышу знакомый голос.

Вхожу в кухню, и расплываюсь в улыбке. Славка, такая же растрепанная, в белой, правда уже заляпанной детским питанием футболке, держит на руках сына.

— Буянит? — а это Кир, подоспевший на помощь.

— Папу требует, — недовольно бурчит Славка, пока еще меня не замечая.

А я стою и давлю лыбу, наблюдая за тем, как малец тянет к отцу крохотные ручки.

— Соскучился?

Кир подхватывает сына на руки, сменяя Славку, и только теперь, повернув наконец голову, Слава замечает меня.

Сначала на лице ее отражается удивление. А, потом, взвизгнув, она подскакивает и подлетает ко мне с такой скоростью, что я едва успеваю распахнуть объятия.

— Славка, ты меня раздавишь, — смеюсь, обнимая подругу.

Я действительно рад ее видеть, вообще их всех.

И сейчас, стоя посреди кухни друзей, в очередной раз убеждаюсь, что вернуться домой, было правильным решением.

— Перестань зажиматься с нашей мамочкой, и давай за стол садись, мы как раз завтракать собирались.

— Ревнуешь?

— Договоришься.

— Правда, давай, проходи, — в диалог вклинивается Славка. — И давно ты вернулся?

— Две недели как, — пожимаю плечами, решив, что лучше правду сказать.

Славка хмурится, смотрит на меня как-то совсем не по-доброму.

— То есть приехал и даже не позвонил, — качает головой, надувая губы.

Как ребенок, честное слово.

Она возвращается к столу, Кир тем временем, усевшись на стул и пристроив на коленях капризного мальца, начинает его кормить.

— Вот как ты это делаешь? — сокрушается Славка, глядя на мужа с сыном. — Ну у меня же ни в какую не ест.

— Подход знать нужно.

Вздохнув, Славка снова переводит взгляд на меня.

— Кофе или чай?

— Чай, конечно.

— Привычки не изменились?

— Неа, — сажусь за стол, взгляд как-то сам цепляется за тарелку с горой сырников.

Да, голод не тетка — ждать не будет.

Я даже позавтракать не успел. Времени не было, проспал, а опаздывать как-то нехорошо вроде, тем более сам о встрече просил, людей напряг в выходной день.

— Ты надолго? — интересуется Славка, ставя передо мной чистую тарелку и чай.

— Насовсем.

— Не понравилось в Европе?

— Дома лучше, — отпиваю чай из кружки, смотрю на Славку. Улыбаюсь. Она похорошела. И раньше красивая была, а сейчас еще лучше стала. Не знаю, то ли я внезапно мир ярче воспринимать начал, то ли ей просто материнство к лицу.

Смотрю на нее и ловлю себя на мысли, что очень за нее рад. Просто по-человечески рад тому, что она нашла свое счастье в лице мужа и сына. И за Кира, показавшегося мне в начале нашего знакомства мудаком конченным, я тоже рад. Видно же, что счастлив мужик, и жену свою облизывает, глаз не сводит. Смотрит, как на восьмое чудо света. Да и на сына также. А ведь он ему не родной даже.

Наверное, глядя сейчас на эту семью, я окончательно убеждаюсь, что ничего в общем-то невозможного нет. И ребенок он вообще не помеха. Кир вон смог принять не своего ребенка. Чем я хуже? И пусть ситуации у нас разные, общий знаменатель-то один.

— Ешь давай, чего застыл, — напоминает о себе Славка, явно краснея под моим пристальным взглядом.

— Так что там за срочные дела? — переходит к делу Кир, продолжая кормить сына. На меня не смотрит даже.

— Ну может хоть не за завтраком? — возмущается Славка, но не сильно, так, ради приличия и красного словца.

— А че молча сидеть? — справедливо замечает Кир, и она больше не возражает. — Ты говорил, что тебе деньги нужны? — напоминает друг.

— Работа, мне нужна работа, — поправляю его.

— Могу к отцу тебя устроить, в техотдел, — предлагает Кир.

— Нет, — качаю головой, — это не подходит.

— Я перестал тебя понимать, — усмехается, но взгляд серьезный. Стало быть дядя вникает.

— Я программирую потихоньку, с другом на пару, ни то, чтобы лопатой деньги гребу, но на жизнь хватает, предков не беспокою.

— Так в чем проблема?

— Проблема в том, что надо лопатой, — произношу вполне серьезно.

А чего кота за хвост тянуть? У меня, можно сказать, теперь почти семья. Я Ксюше обещание дал, выполнять надо. Она мне и так не верит, буду тянуть — вовсе чего ненужного надумает.

— Легких денег не бывает. Да и, если честно, мне кажется, ты торопишься, ты меня правильно пойми, отношения — это, конечно, хорошо, но брать на себя слишком много тебе рановато.

Я слушаю его внимательно, позволяя продолжить, потому что он явно не закончил, и речь у него заготовленная. Слушаю и думаю: нахрена я вообще сюда приперся?

Если меня дед родной, да отец всерьез не воспринимают, последний ко всему прочему еще не в курсе моих решений и следующих из них планов на будущее, иначе бы уже рвал и метал. И так порой названивает, а я трубку не беру, не хочу слушать очередные обвинения и бесконечные стенания о том, какой я дебил.

— Я тут немного узнал, уж прости, порылся, у зазнобы твоей дочь маленькая, она к тебе привяжется, а завтра ты поймешь, что гробишь свою молодость, сейчас все романтично и кажется, что просто, но чужие дети не всегда становятся родными, — я собираюсь возразить, потому что это уже за гранью, но Кир поднимает руку, останавливая мой словесный понос, а я машинально бросаю взгляд на Славку, которая, словно не расслышав слова мужа, продолжает жевать чертов сырник, глядя на меня в упор и никак не реагируя на сказанное, — я не договорил, и прежде, чем ты начнешь переводить стрелки, услышь меня, наша ситуация другая, это был мой осознанный выбор, я своего сына люблю, и он мой, ты же руководствуешься эмоциями.

— И как ты пришел к подобному выводу?

— Во-первых, возраст и прошлогодние приключения, — начинается, — во-вторых, сейчас ты готов в ущерб своему развитию, учебе, бросаться в омут с головой, что в результате скажется на твоих знаниях и — хочешь или нет — профессионализме. Это нелогично.

— А жениться на едва знакомой, глубоко беременной соседке — это, бля, до хрена логично, — все, мой контроль идет нахер.

Потому что задрали, окончательно меня все задолбали. Я одного никак в толк не возьму — почему у всех одни и те же аргументы, одни, блядь, и те же? Нет, ну может я рожей не вышел, или рассуждаю инфантильно? Повод может дал о себе, как о безответственном недоумке думать? И, если Ксюше я еще готов простить ее дурость, проглотить сказанные ею слова, засунув язык в жопу, потому что, сука, люблю ее, и тараканов ее готов терпеть, то все остальные дружно идут нахер.