Ее превосходительство адмирал Браге

– Серьезно? – захлопала ресницами, сразу же проснувшаяся Ленка. – Неужели, ничего не помнишь?

– А должна?

– Думала, что должна, но теперь вижу, что не факт, - улыбнулась Лена разбитым лицом.
– Это когда ты, командир, нашего вампирчика сажала брюхом на бетон…

– Ох! – испугалась Ара. – Не выпустив шасси? На брюхо?! Прости, ради бога!

– За что? – усмехнулась в ответ Лена. – За то, что ты мне жизнь спасла? Кости срастутся, а вот, если бы мы упали в океан, тогда точно кранты.

– Извини, Лен, - призналась тогда Ара, - вот те крест, ничего не помню, ни про океан, ни про бетонку.

– Ну, и ладно! – отмахнулась гардемарин. – Я тебе потом все в красках опишу, чтобы внукам было, что на старости лет рассказывать!

– Олег? – встрепенулась Ара, вспомнив о главном. – Олег жив?

– Жив твой Олег! – успокоила Лена. – Если бы не служба, сидел бы сейчас рядом с тобой. Но война, сама понимаешь!

«Война…» - но додумать мысль Ара не успела.

Неожиданно в коридоре за белой застекленной дверью – белые планки переплета и матовое стекло - возникла некая узнаваемая суета. Там кто-то шел, большой и сильный, втягивая всех остальных в мощный поток своего движения, присваивая и определяя их в свою свиту. Так ходят большие адмиралы, главные медицинские профессора, а еще Арин папенька, когда он не дома, один на один со своей семьей.

– Ох, как не вовремя! – вздохнула она и бросила быстрый взгляд на своего «штурмана». – Только ты, Лен, чур, ничему не удивляйся!

– А что случилось-то? – успела спросить Лена Жихарева, и в этот момент дверь отворилась, - спасибо еще не распахнулась, - и в палату вошел Арин отец Авенир Никифорович Кокорев.

Ну, что сказать? Кокорев старший был крупным мужчиной. Да и все остальные в семье были ему под стать, одна Ара уродилась мелкой и щуплой. Но лично ее его размеры никогда не пугали, напротив, они ее успокаивали. Отец для нее был не только авторитет и родная кровь, он был еще и защитник. Такие, как Кокорев, в былые, - и не сказать, чтобы в такие уж давние времена, - выходили на медведя с одним ножом, почитай, с голыми руками, или рубили топором закованных в железо тевтонов на льду Чудского озера.

– Жива?! – громыхнул, находясь, видно, в некоем полубезумии отцовской тревоги.

– Если бы померла, ты бы ко мне в морг пришел, - «пошутила» Ара, превозмогая дикую боль в спине и затылке.

– Юмор не изменился, - констатировал отец, снижая тон, и подошел к постели. – Как был черный… черным и остался. Выходит, и точно – жива!

– Спасибо, что пришел, - сделав над собой усилие, с хрипом и каким-то болезненным клекотанием выдохнула Ара, - и спасибо, что без мамы.

– Ну, я этих куриц придержал пока, - усмехнулся Кокорев, рассматривая дочь. – Хотел сначала убедиться, что их сюда вообще стоит пускать.

– Сколько и кто? – уточнила Ара, смаргивая с глаз кровавый туман.

– Софья, Ольга, Ирина, - пожал плечами отец.

– Ох, ты ж! – выдохнула Ара, но от резкого движения снова пробило болью грудь от левого плеча почти до солнечного сплетения.

– Доктор сказал, у тебя грудь пробита и ребра сломаны, так что ты поаккуратней! – предупредил Кокорев, уловивший подоплеку ее кривляний и морганий. – Без резких движений!

– Я Кокорев Авенир Никифорович, - повернулся он к притихшей в кресле Лене. – Отец Варвары. А вы, стало быть, Елена Николаевна Жихарева?

– Так точно! – попыталась подтянуться «штурман». – Гардемарин Жихарева!

– Не тянись, девочка! – успокоил ее Кокорев, переходя на «ты». – Я не военный. А ты теперь моей Варьке, почитай, сестра, а значит, мне как дочь, если батя твой на такое не обидится.

– Спасибо, - выдохнула Лена, расслабляясь. – А вы… вы тот самый Кокорев, который «Кокорев»?

– Тот самый, поэтому и Варька у нас Бекетова, чтобы всем и каждому этот вопрос не разъяснять.

– Ага… Так я пойду?

– А сможешь?

– Смогу, - кивнула Лена и начала стаскивать свою ногу с табурета.

– Давай помогу! – Кокорев подхватил Лену одной рукой, поднял из кресла, одновременно забирая другой рукой прислоненные к стене костыли. – Так-то лучше! Нет?

– Лучше! – поблагодарила улыбкой Жихарева и потащилась прочь.

– Что ж, - сказал отец, поцеловав Ару в щеку и устраиваясь в кресле рядом с ней. – О состоянии твоем осведомлен…

– Ну, значит, тебе и рассказывать.

– В смысле? – нахмурился мужчина.

– В смысле, что я только что проснулась и о событиях прошедших дней помню смутно, да и то урывками. Что тебе сказал врач?

– Только не ври! – предупредила, чтобы не стал ничего от нее утаивать. – Правду говори!

– Раны тяжелые, но не смертельные. Если бы не большая потеря крови, то и сознание так надолго не теряла бы. Не спала бы все время. Компреву?

– Уи, папа?! Что насчет полетов?

– Доктор смотрит оптимистично. Говорит, возьмет время, но тебе же все равно еще Академию заканчивать. Считай, год учиться. Вот и восстановишься.

– Значит, домой не заберешь?

– Ты Бекетова, дворянка и офицер, - грустно усмехнулся в ответ отец. – Кавалер Себерского креста 1-й степени. Забрал бы, если б мог. Но, чаю, такие мои поползновения до добра не доведут.

– Спасибо! – не стала вдаваться в подробности Ара.

– Рассказывай!

– О чем?

– Обо всем! Мне Ленка ничего толком рассказать не успела.

– Говорил я с твоей крестной, - вздохнул Кокорев. – Говорит, ты круче ее, и пойдешь дальше. Талант от бога, интуиция, мастерство не по годам и мужества вагон с прицепом. Это, если коротко. Говорит, что по мнению командиров, летала ты хорошо и воевала, как подобает. Так что, даже если не брать в расчет тот ниппонский крейсер, который вы с Леной взорвали в первый день войны, все равно заслужила все свои награды и повышение в звании. Поэтому вас вряд ли наградят еще раз, хотя вы с тех пор и навоевали порядочно. Елизавета Аркадиевна думает, что Адмиралтейство будет стоять до конца, - вы ведь с Еленой женщины, не забудь, - но адмиралы Мордвинов и Минчаков требуют справедливости, а они сейчас держат фронт против ниппонцев…

– То есть, были бы мы парнями…

– Получили бы еще по ордену.

– Вот же суки! – вырвалось у Ары. – Извини, но другого слова не подберу.

– Не извиняйся. Я высказался грубее. Но кто сильнее, тот и прав. А мне сейчас в эти дрязги встревать нельзя. Могут перебросить военный заказ западникам, а за мной не только совладельцы, но и тысячи рядовых держателей акций, не говоря уже о подрядчиках, поставщиках, инженерах и рабочих, которые, в свою очередь, кормят всю инфраструктуру севера: больницы, школы, транспорт и связь, торговлю и обслуживание. Такой расклад.

– Да, ты что! – возмутилась Ара. – Тебе за меня вписываться нельзя. Стыда не оберусь!

– Славно, что ты у меня такая, - кивнул отец, - Софья с Ольгой съели бы живьем!

– Может быть, поэтому они не авиаторы?

– Возможно! – кивнул Кокорев. – А сейчас просвети батьку, с каких пор ты числишься замужней женщиной, или об этом ты тоже забыла?

– Это в моей истории болезни записано?

– Именно. Но сама понимаешь, без подробностей. Просто в графе семейное положение записано «замужняя».