Ее проклятье. Его истинная

Закатала рукав и удивилась.

В свете фонаря она увидела уродливую метку со змеей. Куда же делась аккуратная, изысканная татуировка? Неужели она всем разом показалась тогда, на площади?

Кожа вокруг была опухшей, воспаленной, как и положено после клеймения.

Наверное, тот знак хищника просто явился, чтобы показать, от какого именно проклятия Дориана сгинет и к чему ей готовиться.

– Ух, какая куколка тут у нас! – голос, сказавший это, был до того гадким и похотливым, что у Дори мороз по коже пошел. Попалась!

Она вскинула голову и увидела неотвратимо идущих на нее мужчин.

Двое, одеты прилично, не портовые оборванцы.

Оба ухмыляются. У одного в руке нож, чтоб сопротивляться не вздумала.

– Какая удача – встретить такую хорошенькую дамочку на прогулке, – сказал второй, тот, что без оружия.

– Милочка, дальше мы пойдем втроем. – Негодяй с ножом осклабился, вытянул лезвие, ловя отблески света фонарей, и сам залюбовался. – Сопротивляться бесполезно, как ты видишь.

– Неужто такие завидные кавалеры не могут уговорить ни одну барышню пойти с ними по своей воле? – через силу спросила Дориана.

Лицо вооруженного блондина исказилось, отчего стало еще неприятнее.

– А ну рот закрыла! Умничает тут она! Твое дело небольшое – ублажать нас будешь.

– Приличные дамы ночами у портовых трущоб не расхаживают, – подтвердил второй, лысоватый шатен с густой бородой. – А эта вроде и хорошенькая, да вид потрепанный. И запах, будто из кладовки какой выползла.

Ублажать их. Да они хуже, чем хищники. Лучше от когтей погибнуть, чем остаться наедине с такими мерзавцами!

А они уже хватали ее за руки и тянули за собой.

Дориана попробовала крикнуть, позвать на помощь. Но бородатый заткнул ей рот рукой, пахнущей селедкой и каким-то спиртным.

Да они хмельные! Вот и потеряли всякий стыд.

Чем больше она отбивалась, тем больнее ей было.

– Шельт, ты сильно ее не пихай, – велел блондин. – В синяках она не такая миленькая будет, а мне красивого хочется.

– И куда мы ее потащим? Упрямая девка, – просипел Шельт, сграбастав в охапку Дориану и одновременно продолжая затыкать ей рот.

– В заброшенный дом лудильщика. Там даже кровать была. А нам сейчас очень она пригодится.

Блондин с ножом непристойно загоготал, и Дориана возжелала, чтобы возмездие проклятия настигло ее прямо здесь и сейчас. До того, как мерзкие лапы коснутся ее тела.

И до того сильно ей этого захотелось, что почудилось рычание дикого зверя. Глухое, утробное.

Злоумышленники вели Дори по дорожке, где не было фонарей, и светило вдруг опять спряталось за внезапно набежавшими облаками.

Дори пыталась в это время укусить потную ладонь Шельта, зажимавшую ей губы, но добилась только того, что он ее стукнул, вызвав неудовольствие своего напарника.

Они уже почти дошли до одноэтажной каменной постройки, выглядевшей заброшенной, но в хорошем состоянии, когда рычание, что показалось Дори, стало громче.

– Что это, Мак? – испуганно спросил Шельт, и Дориана поняла, что не она одна это слышит!

А потом из пустого, лишенного стекла окна дома выпрыгнул на них огромный зверь. Дориана таких диковинных никогда не видала, только в книгах и во сне. Тигр. Такой же, как в ночных ее видениях.

Какой жуткой была его оскаленная пасть!

Глаза горели злобой, хвост бил по натянутым бокам. Вся поза говорила о том, что сейчас тигр кинется на них.

Шельт толкнул Дориану навстречу зверю с криком:

– Забирай девку, господин! Только нас не трогай.

Господин? Здесь так принято называть животных? Но это неважно. Главное, небеса услышали ее просьбу.

* * *

Дориана увидела, как огромная хвостатая тень пронеслась мимо нее к Маку, мощная лапа ударила по руке, зажавшей нож. Услышав, как мужчина завыл от боли, Дори поняла: вот ее шанс.

Негодяям и тигру было не до нее.

Ноги вначале не слушались, но она все равно заставила себя бежать.

Куда?

Непонятно. Но так пока что есть шанс выпутаться.

За спиной слышно было рычание и крики.

Вперед. Зачем-то она выжила?

Значит, руки опускать нельзя.

Дориана уже задыхалась, но не позволила себе снизить темп.

Впереди показалась улочка. Освещенная масляными фонарями, тихая, с милыми невысокими домами и уютными двориками.

Людей видно не было, оно и к лучшему.

Зато, когда Дори углубилась между домами, нашлась лавочка.

Девушка в изнеможении опустилась на нее.

Она не знала, в какой город или даже страну довелось ей попасть. Но здесь было тепло и хорошо пахло.

Переживания вылились в усталость, отключившую всю осторожность.

Глаза сами собой сомкнулись. Голова Дори опустилась на грудь.

Девушка не просто заснула, она словно выпала из этого мира на время.

А вернул ее добродушный мужской голос:

– Какой подарочек мне тут под утро. Девка, ты навеселе или просто притомилась?

Дориана испуганно вскочила: ей почудилось, что это Мак и Шельт убежали от тигра и нашли ее.

Но перед девушкой стоял немолодой седовласый мужчина в рабочей одежде и темно-синем фартуке поверх.

– Заблудилась? – участливо поинтересовался он.

Дориана кивнула. Понимая, что ей нужна добротная история, она сказала, подбирая слова:

– Меня из дома выгнали. Отец умер, а мачехе я не нужна оказалась.

– Откуда ж ты? Говор у тебя не наш. Вроде и слова понятные, а звучат как неродные.

Дориана и сама уже обратила внимание, что произношение здесь отличается от привычного ей. Хорошо, что язык тот же хотя бы. А то слышала она, что другие бывают.

– Я далеко отсюда родилась, – осторожно ответила она.

– Не хочешь признаться, чтобы не нашли? – с пониманием произнес мужчина.

Она вдруг решилась и выдохнула:

– Из Олинги я.

– Олинги? – удивился собеседник. – Не слышал никогда о такой.

Теперь уж пришло время поразиться Дориане: как вполне просвещенный с виду человек мог не слышать никогда о землях в пяти-шести днях ходу морем? Что-то не так тут.