Ее проклятье. Его истинная

– Меня зовут Лисмор, – сообщил мужчина. – Я пекарь в этом квартале. И коли податься некуда тебе, можешь пойти ко мне в работницы. Я как раз ищу служанку в пекарню: моя старуха захворала и не справляется, а дочка замуж убежала. Только работать придется по-настоящему, от зари до заката. Жильем мы с женой тебя обеспечим.

– Спасибо!

Дориана согласилась, не раздумывая. Да, к труду она не то чтобы сильно приучена, все же из благородной семьи девушка. Но желание пригодиться у нее сильное было. И учиться готова.

Потому она с радостью пошла за Лисмором.

Пекарь увел ее от здания со скамьей – как поняла Дори, это и есть пекарня. Они прошли еще пять домов вперед, до двухэтажного строения.

– Вот здесь живем мы, а комната дочки на втором этаже, свободна уже год как, – объяснил Лисмор.

Войдя внутрь, пекарь позвал:

– Илана!

В ответ ему послышался надтреснутый женский голос:

– Чего обратно тебя принесло? На работу же уже пошел. Забыл что-то?

– Не забыл, а помощницу нам нашел.

Лисмор провел Дори в прибранную, но слегка захламленную комнату. Из мебели там был большой диван, кресло да комод. Остальное же – коробки какие-то да кадки или вазы.

В кресле сидела сухонькая женщина, выглядела она старше Лисмора; Дори вспомнила, что он говорил о болезни.

– Кто это? – Илана пристально посмотрела на девушку, и та съежилась от подозрительного взгляда.

– Некуда ей пойти, на скамейке спала. Пусть поработает на нас с тобой.

Женщина явно что-то хотела сказать, да передумала. И только рукой махнула:

– Что с тобой делать? Веди в комнату Солы ее.

А потом обратилась к девушке:

– Зовут тебя как, находка?

– Дориана, – представилась наконец проклятая.

– Ну, добро пожаловать в Меелингу, Дориана, – все так же добродушно, хоть и немного растерянно сказал Лисмор.

* * *

Комната Соланы, дочери Лисмора и Иланы, оказалась просторной. Не такой богатой, как бывшие покои Дори, что остались далеко на родине. Но сейчас для Дорианы это были хоромы. Пришлось ей пройти и тюремную камеру, и подсобную каморку на корабле, полную вонючих тряпок.

Дориане показали, где принять ванну, Лисмор положил перед ней стопку чистой одежды.

– Сола чуть плотнее тебя будет, так что платье свободно сядет. Но велико – не мало.

Поблагодарив доброго пекаря, Дориана с наслаждением помылась.

Состояние кожи под клеймом ее обеспокоило. Как бы попросить у хозяев что-нибудь от ожогов? Ведь они поймут, что Дори меченая, и с отвращением ее выгонят. А ей так не хотелось снова оказаться бездомной.

Придется терпеть пока, искать способ обработать поврежденную кожу, наложить лечебную повязку. Да, Дори и сама целительница, но, увы, магия проклятия оказалась сильнее, и скорость заживления была невысокой.

Она нашла среди кремов и мыльных принадлежностей пузырек с маслом, которым пропитала кусок серого от времени полотна, лежавшего на дальней полке в спальне. На свой страх и риск порвала ветхую ткань на лоскуты, сообразив себе повязку на ожог.

Нужным этот то ли кусок простыни, то ли просто обрывок ткани не выглядел. И Дори понадеялась, что его не хватятся.

Илана была ей не рада, это заметно. Однако оказала нежданной работнице-постоялице гостеприимство. Пригласила ее к столу, угостив простой сытной пищей.

Дориана поблагодарила и только тогда поняла, насколько она голодна. На корабле она питалась скудно и редко. Чаще всего удавалось поесть раз за сутки.

И хоть девушка старалась не накинуться на еду, Илана все равно что-то поняла.

– Смотрю, разносолами жизнь тебя не баловала, – проскрипела она, сев напротив Дорианы, – да испугана немало чем-то. Кто ж так тебя всполошил, от кого бежала ночью?

– От тигра. – Дориана сжала в кулаке кусок хлеба, мягкого, ароматного. Пекарь свое дело знал хорошо.

– Тигра? Неужто? – Илана выглядела удивленной.

– А что, не водятся они тут? – поинтересовалась осторожно Дори.

– Отчего же, – женщина задумчиво посмотрела на беглянку, – водятся, и даже в почете. Властители этих земель – оборотни, тиграми обращаются. Поэтому и обычные, не оборотные животные, для них кто-то вроде меньших братьев. Их прикармливают и охотиться на них не велят. Если у зверя золотой ошейник, значит, он из лесов королевских. А еще сказывают, когда сам король или принц обращается тигром, у него браслет на лапе золотой, в форме короны. Но сама никогда такого не видела.

– Получается, я одного из питомцев таких видела? – спросила Дори.

– Или просто из лесов забежал. А может, из гор – у нас в Меелинге горы тоже благородные. Их называют Короной, потому что расположены так, кружком. И вершины почти одинаковые, как зубцы на венце. Скалы там чередуются с подлеском. И живности много разной водится. Ты ешь, ешь, судя по виду, сил у тебя мало осталось, измучена ты изрядно. Как бы в горячку не впала. А если и впрямь в помощницы нам собралась идти, надо справнее быть.

Дориана благодарно взяла новый кусок хлеба, намазала его мягким сыром. Ей казалось, ничего вкуснее она в жизни не едала.

– И откуда ты взялась? – спросила Илана.

– Из Олинги, где Веемар Властитель, – призналась Дори. Раз уж пекарю сказала, и жене его придется. – Не слышали о таких краях?

– Отчего ж, – ответила задумчиво Илана, – в молодости об этой земле я слыхала. Только правитель другой там был. Но….

Женщина с сомнением посмотрела на Дориану.

– Сколько же ты сюда добиралась?

– Точно не знаю, дней пять-шесть морем.

– Этого быть никак не может! – решительно отрезала хозяйка. – Олинги живут на другом краю Аржимея. Когда у нас полдень – у них полночь. И наоборот. А плыть оттуда невероятно долго.

Глава 4 Меелинги

Запах зеленой сочной травы будоражил, наполняя жизнью. Дитмор Меелинг любил уходить подальше от столицы, в горы. Там специально для него отец построил небольшой замок. Достаточно неприступный, чтобы не тратиться на лишнюю охрану.