Её вина

Хорошо хоть мать уговорили остаться дома. Иначе охов, вздохов и слёз было бы не избежать.

– Оппа, отлично, – комментирует друг, когда мне всё-таки удаётся кое-как сесть в его автомобиль.

Надеюсь, эта колымага не развалится где-нибудь по дороге. Старая тойота не раз подводила Бондарева в самое неподходящее для этого время.

– Уже сюда бежит, коза. Поехали! – оповещает нас Женька, громко хлопая пассажирской дверью.

Поворачиваю голову и замечаю знакомую женщину в нелепом розовом платье. Она стоит, уперев руки в бока, с досадой смотрит нам вслед и, судя по часто вздымающейся груди, пытается отдышаться. Реально спешила нас догнать, но не успела.

Эта дамочка работает на какой-то телеканал. Репортёрша. Вчера пыталась добраться до моей палаты с целью взять интервью. Её разумеется не пустили. И не только потому что я был против. Дело в том, что у моей палаты двадцать четыре на семь посменно дежурили люди Виктора Барских, папаши той умалишённой, которая меня сбила. Нетрудно догадаться зачем так усиленно охранялся мой покой. Адвокат Барских не раз говорил о том, что привлекать внимание общественности к этому делу не стоит. Зря распинался, каждый раз придумывая всё новые аргументы. Контактировать с представителями СМИ в мои планы не входило. Я не из тех, кому охота направо и налево вещать о собственной драме. Так себе хайп, если честно. Понимаю, что рано или поздно пресса всё равно узнает о моей ситуации, но форсировать события не хочу. Мне сейчас точно не до этого.

– Ну ты как?

– Жень, хватит задавать один и тот же вопрос каждые пять минут, – прошу я, пытаясь принять ту позу, при которой перестанет болеть хоть что-нибудь.

Всё-таки зря я сегодня отказался от обеденной дозы обезболивающего. Чересчур в себя поверил…

– Я же переживаю, братиш, – произносит она тихо.

– А где Оля? – интересуюсь, глядя в окно.

Погода, как назло, отличная. На небе ни единого облака, солнце повсюду раскинуло свои лучи. И жители Текстильщиков, изнывая от духоты и жара, спешат укрыться в тени зелёных деревьев.

Автомобиль немного подпрыгивает на кочке, и у меня из глаз аж искры летят. Быстрее бы уже оказаться дома. Казалось бы, простая поездка на машине, а сколько доставляет неудобств.

– Сейчас заберём её. Она уже должна быть на остановке, – отвечает сестра, доставая из сумки телефон. – Могла бы и отпроситься, между прочим, – бормочет себе под нос, но я всё равно слышу.

– Работа, — по привычке защищаю Олю.

– Ой тоже мне, можно подумать! Прям не обошлись бы без неё полдня в этом МФЦ.

– Жень…

– А чё Жень? Это же выписка.

– Тоже мне праздник, – мрачно отзываюсь я.

– Кому как, а мне праздник. У меня и подарок для тебя есть, – весело лепечет она.

– Даже страшно предположить какой.

– Вон она Ржевская, – тычет пальцем в стекло, как маленький ребёнок. – Лёх, притормозишь? Ток подальше от остановки! Вон там стань. Не хватало ещё пять косарей штрафа заплатить.

Друг сигналит, подавая знак девушке, и мы паркуемся неподалёку у аллеи.

Оля неспеша идёт к машине. Как всегда, строгая, деловая и серьёзная. В этом своём костюме она всегда напоминает мне учительницу начальных классов. И не случайно. Образование у Оли педагогическое, правда после практики в школе желание работать со спиногрызами сошло на нет.

– Привет, ребята, – она осторожно присаживается рядом. – Ну как ты, родной?

Снимает солнцезащитные очки, коротко целует меня в щетинистую щёку и напряжённо вглядывается в моё лицо.

– Нормально.

– Бледный такой, – качает головой.

– Не на Канарах загорал, – острит с переднего сиденья Женька.

– Ты врача внимательно слушал? Все рекомендации запомнил? – учительским тоном интересуется Оля. – Это очень важно для твоей реабилитации, Максим!

– Да всё там на бумажке написано, – беззаботно отмахиваюсь и непроизвольно кладу руку на ногу.

Болит, собака.

– Дайте глянуть.

Сестра отдаёт ей листок и тянется прикрутить звук, чтобы та ерунда, которую крутят по радио, играла потише.

– А тебе зачем? – хмыкает она попутно.

– Я должна всё знать, – хмурит брови Оля, с умным видом читая каракули моего лечащего врача.

– Там ни слова не понятно, – ворчу, боковым зрением разглядывая закорючки. – Я сначала решил, что врач мне море прописал.

– Море прописал! – повторяет Женька и хохочет в голос.

– Ей богу, такое ощущение, что в мединститутах их нарочно учат писать так, чтобы никто ничего не понимал.

– Они таким способом хранят врачебную тайну! – выдаёт интересную версию Женька.

Лёха смеётся, а я замечаю, что мы тем временем проехали нужную нам улицу.

– Проехали поворот, – смотрю по сторонам.

– Женечка, а ты что ничего не сказала? – Оля, наконец, отрывает взгляд от дурацкого листка.

– Ну как бы логичнее, чтобы это сказала ты, – поворачивается к нам сестра и вскидывает бровь.

– Сказала что? – сразу напрягаюсь я.

В салоне повисает неуютная пауза. Оля поджимает губы и привычным жестом убирает за ухо прядь волос. Выражение её лица говорит о том, что ничего хорошего я не услышу.

– Максим, мы с твоей мамой посовещались и решили, что будет лучше, если ты пока поживёшь у неё, – заявляет мне моя невеста. – Я на работе целыми днями, должного ухода всё равно не смогу тебе обеспечить.

– Я что, немощный по-твоему? – начинаю заводиться.

– Да нет, что ты! Но давай посмотрим правде в глаза…

Этот её жалостливый взгляд напрягает неимоверно.

– Галина Юрьевна – пенсионерка, и она целыми днями находится дома.

– Так-то у неё тоже ученики, – вклинивается в наш разговор Женя.

– Ну они же к ней домой приходят, – невозмутимо парирует Оля.

– Правильно, пусть Макс чокнется, каждодневно наслаждаясь корявым исполнением Баха или Шопена, – язвит сестра.

– Зато он будет под присмотром!

Я молча слушаю их препирания. Могли бы заранее меня предупредить. Что одна, что вторая! Я как бы не рассчитывал на то, что мне придётся вернуться в квартиру матери. Мы с Олей уже год как живём отдельно на съёмной квартире…

Лёха молча наблюдает за нами.

– Максим, – Оля берёт меня за руку. – Ты же не против? Мне просто именно сейчас в отпуск ну никак нельзя. Чего же ты будешь один лежать в четырёх стенах с восьми до восьми?! А так, Галина Юрьевна почти всегда будет рядом. У тебя ж приём пищи и лекарств по времени, уколы, массаж, лфк, процедуры там всякие… За этим всем должен кто-то следить!

Она сжимает мои пальцы чуть сильнее и пытается заглянуть в глаза.

Что она хочет там увидеть? Я от таких новостей аж дар речи потерял. Без меня меня же выселили. Просто класс!