Ее высочество няня

— Ах, вот оно что, — недоверчиво протянул призрак. — Тогда не буду вам мешать. Но я хотел бы побеседовать с вами завтра.

— Если вы обещаете не врываться ко мне в ванную и никого не пугать, то приходите, — сдалась я.

— Меня никто не увидит, кроме вас. Но с вами я поговорить просто обязан.

— Обязан? — прищурилась я, заподозрив очередную пакость авторства проклятого ла Вейна.

— Да, — склонил голову Лемок. — Островитяне чтят долг жизни. А вы спасли мне жизнь.

— Вы умерли триста лет назад, — опешила я.

— И что с того? Если бы не ваш великодушный поступок, я больше никогда бы не проснулся. Жизнь это или нет, но сейчас я здесь благодаря вам…

— Тогда сделайте так, чтобы я не пожалела о собственном великодушии. Позвольте мне наконец лечь спать.

— Как вам будет угодно, — поклонился эльф и поплыл в сторону все еще открытой двери. — Но завтра я вернусь.

— Обязательно, — отозвалась я, с трудом подавив зевок.

Лемок это заметил, еще раз коротко кивнул и убрался окончательно. Я мысленно пожелала Густаву, который втравил меня в эту историю, разбить свою призрачную голову о первую попавшуюся притолоку, и отправилась в ванную. Там меня, слава богам, никто не потревожил. Осмотрев помещение и убедившись, что никаких призраков в обозримом пространстве нет, я быстро ополоснулась под струей прохладной воды, стараясь держаться спиной к глухой стене.

Четверть часа спустя все загадки мира перестали меня интересовать, потому что я наконец донесла больную голову до подушки.

А наутро меня разбудил дикий грохот. Подскочив на полметра, я вылетела из-под полога кровати, как будто за мной гнались все демоны мира.

— Ой… Леди ла Рум… Доброе утро. Простите, я вас разбудила, — извиняющимся тоном проговорила Глория, показавшись в дверях с довольным малышом на руках. — Хотела искупать его величество, а какая-то безголовая служанка соорудила целую пирамиду из ванночки и подсвечников. Я только прикоснулась, и все это как посыплется…

«Так и было задумано», — проворчала я про себя, возвращаясь к кровати.

Убедившись, что я не собираюсь скандалить, кормилица снова скрылась в бывшей королевской спальне. Воспользовавшись этим, я быстро переоделась и открыла один из своих сундуков. Пора было подумать над более приличными сигналами, чем грохот падающего железа. Так и ребенка можно заикой сделать, не говоря уже о том, что от сегодняшнего тарарама у меня до сих пор глаз дергался.

Несколько подходящих артефактов в моих тайниках нашлось. Конечно, можно было бы заказать нечто подобное ла Вейну. Вряд ли он стал бы отказывать. Но это означало открыть ему свои планы. А герцогу я все еще доверяла не до конца. Хотя уже гораздо больше, чем поначалу.

Я присела на край того самого сундука, который когда-то поставил в глупое положение отвратительного ла Брука, и задумалась. После всего, что я о нем узнала, ла Вейн вызывал у меня двоякие чувства. С одной стороны это был тот же самый ла Вейн, который отнесся ко мне, как к нерадивой прислуге, загнал меня в банку с пауками, именуемую «королевский дворец», и вообще нарушил ставшее привычным спокойное течение моей жизни.

С другой… за последние дни я узнала об этой своей жизни гораздо больше, чем за предыдущие десять лет. Уже одни обвинения в том, что я, оказывается, была чудовищем, угрожавшим всему континенту, чего стоили. И пусть я пока не понимала, откуда появился такой бред, это ничего не значило. Клубок, уничтоживший мою семью и родину, показал кончик нити. И я не я буду, если не доберусь до ее другого конца.

Но была и третья сторона. Та, о которой я думать не желала, но все равно думала. Судьба ла Вейна, как выяснилось, мало чем отличалась от моей. Мы оба в юности потеряли то, что считали незыблемым и постоянным. Меня это привело на стезю воровки, а его на место главы тайной стражи. Но мы оба так и остались чужаками в том новом мире, который вынуждены были обживать.

И ла Вейн… несмотря на всю его заносчивость и мое постоянное желание воткнуть ему стилет в горло, внушал уважение. А с тех пор, как я стала рыться в чужих тайниках, мне редко кто мог его внушить. Скорей уж наоборот. Семейные архивы чаще всего хранили такие секреты, что впору было начать презирать все человечество за его мелочность, подлость и алчность.

«Я хочу знать, что на моих руках нет невинной крови», — снова прозвучал в ушах голос проклятого герцога.

«Она на них есть, — пробормотала я себе под нос. — Но уже одно то, что это вас волнует, делает вам честь, герцог».

Я тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания, и снова склонилась над сундуком. Пора было заняться тем, для чего меня собственно наняли. Но едва я достала первый артефакт, как дверь без стука распахнулась, и уже знакомый мне виконт ла Варг громко возвестил:

— Ее высочество кронпринцесса Эрика!

«Опять!» — тоскливо протянула я, убирая артефакт обратно в тайник.

ГЛАВА 31

Я присела в глубоком реверансе, а Глория, чуть не выронив малыша, тихо ойкнула.

— Ну, что вы так испугались? — усмехнулась Эрика. — Это всего лишь я. Ваша принцесса.

— Наша королева, — влез ла Варг, пододвигая ближе облюбованное Эрикой в прошлый раз кресло.

— Но, но, но, — фальшиво рассердилась она. — Сколько раз повторять. Вот ваш король: пачкает пеленки и вопит по ночам.

В ее недовольстве было столько фальши, что это заметила даже Глория. Хотя, может быть, кормилицу покоробило презрительное замечание о пеленках. Так или иначе, на лице молодой женщины отразилось такое удивление, граничащее с шоком, что я поспешила вклиниться между ней и принцессой.

«Услать ее надо немедленно куда-нибудь, — подумала я. — Если Эрика увидит эту рожу, то одной кормилицей у его величества станет меньше!»

— Глория, — холодно проговорила я. — Разве его величеству не пора спать?

— Спать? — дурочка бросила удивленный взгляд на часы. — Но…

— Какие еще «но»? — нахмурилась я. — Вы же видите, малыш капризничает. Значит, ему пора спать.

— Ах, это, — молодая женщина расплылась в улыбке. — Это у него животик болит. У маленьких такое бывает.

— Значит, идите и займитесь этим! — отрезала я, мысленно выругавшись.

— А, ну да… Да, конечно, — наконец дошло до кормилицы.

Она подхватила какие-то погремушки и, прижимая к груди недовольно закряхтевшего младенца, выскочила из комнаты.

— Простите, ваше высочество, — снова присела в реверансе я. — Ничего без подсказки не делают.

«Сейчас она мне выскажет, — мелькнула неприятная догадка. — В ее понимании при появлении ее высочества Эрики я должна была этого короля на пол уронить и забыть, что он там валяется. Как же. Сама принцесса до нас грешных снизошла!»

Но сегодня Эрика оказалась не расположена скандалить. Она лишь понимающе кивнула:

— Народ тупеет прямо на глазах. На удивление трудно найти исполнительную прислугу. У меня то же самое. Приходится по три раза объяснять, чего мне хочется. И все равно все делают наперекосяк. Или, может быть, назло…