Ее звали Ева

После полудня они пили чай в гостиной, где, несмотря на солнечную весеннюю погоду за окном, в камине потрескивал огонь. Робинсон продолжал развивать идеи относительно Кингсли-Манора не диктаторским тоном (для этого он был слишком умен), а мягко, но настойчиво.

– У вашего дома огромный потенциал. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы переоборудовать его в гостиницу или в конференц-центр? А можно, например, устраивать здесь свадьбы. Мне кажется, свадебные мероприятия приносили бы много денег.

Эвелин слушала его, смакуя чай «Эрл Грей» с кусочком кекса «Мадейра», и иногда вставляла что-то вроде: «О, Стивен, какая чудесная мысль!» или «А что, могло бы получиться». А он все выдвигал новые и новые предложения и наконец сказал:

– Ну и, разумеется, сама земля. Если вы не намерены выгодно сдавать ее в аренду или сами заниматься скотоводством, значит, нужно подумать о ее ценности.

– То есть, по-вашему, я должна ее продать?

Робинсон допил чай и опустил фарфоровую чашку. Та от соприкосновения с блюдцем изящно звякнула.

– Это мысль. На землю всегда есть спрос, особенно если она лежит вокруг таких завидных местечек, как ваше. Вы могли бы легко и быстро получить капитал. Я уверен, деньги вам придутся весьма кстати в следующий раз, когда у вас потечет крыша.

– Вы и правда так думаете? – кончиком пальца Эвелин собрала на тарелке крошки от кекса, но есть их не стала, а просто сдвинула на край. – Но мне нравится смотреть на поля и пасущихся овец. Если вокруг понастроят домов, это уже будет не то.

Перегнувшись через стол, он потрепал ее по руке:

– Вам необязательно продавать всю землю. И потом, такие дела быстро не делаются. Если бы вы, как я, читали в газетах финансовые колонки, вы бы знали, что компании порой годами не осваивают приобретенные участки. Это, так сказать, земельные банки. А вы бы тем временем пользовались всеми благами.

Эвелин чарующе улыбнулась полковнику, с удовлетворением отметив, как его гнусные черты складываются в самодовольную мину.

– Бог мой, Стивен, да вы для меня просто находка! В самом деле. О чем я только думала?! Пожалуй, стоит произвести оценку моих активов, хотя бы для того, чтобы знать, чем я располагаю.

Он слабо улыбнулся ей одними губами. Это все, на что он был способен.

– Вы очень умная женщина, Эвелин. Но аналитического мышления вам порой не хватает.

Глава 32 Эвелин

19 сентября 1985 г.

Глаза завидущие

– О, дорогой, – с притворным смущением отвечала Эвелин, когда Стивен впервые вызвался от ее имени обратиться к агентам по продаже земельных участков, – думаю, это лишнее. Мою семью и Кингсли очень хорошо знают в округе. У многих сложится превратное мнение, если вы станете выступать от моего имени, а мне этого не хотелось бы. Людям рты не позатыкаешь. Давайте прежде я сама пообщаюсь с агентами, а позже мы с вами обсудим различные варианты.

Робинсон не настаивал. Да и зачем? Она уже открыла ему доступ к информации о своем имуществе и видела алчный блеск в его глазах, когда он подсчитывал общую стоимость ее состояния. Она показала ему регистрационные документы на землю и после встречи с агентами по недвижимости, их отчеты по оценке, но скрыла, что поместье находится в доверительном управлении. И, безусловно, не хотела, чтобы Робинсона видели соседи.

Во время визитов полковника Эвелин обходила стороной своего пастуха Нила, когда тот был на пастбище. А приглашала она Стивена только в те дни, когда уборщицы Шарон и садовника Джима в усадьбе не было. Также она на время отвадила тех немногих друзей, что у нее оставались. Бывало, кто-либо из знакомых заносил ей печатный бюллетень церковного прихода или рекламный листок о проведении ежегодной выставки садоводческого общества, но такие, как правило, не удивлялись при виде немолодого мужчины, сидящего у нее на кухне за столом и просматривающего ворох бумаг или бродившего в задумчивости по поместью, пусть не восхищаясь зелеными угодьями, а лишь подсчитывая их стоимость.

Наблюдая, как Стивен изучает документы и выдвигает предложения, Эвелин порой с трудом верила, что это тот самый человек, с которым она работала в Бад-Нендорфе. Конечно, некоторые черты характера того полковника по-прежнему прослеживались: аккуратность, искусство манипулирования, способность выявлять слабые места и, самое главное, отстраненность. Но она слишком живо помнила, с каким холодным презрением он смотрел на тех жалких мужчин и женщин, которые трепетали, вздрагивали и теряли сознание перед ним на допросах, когда он копался в их памяти.

И каждый вечер, целуя перед сном твою фотографию, дорогой, я напоминаю себе, что делаю это и ради тебя тоже.

– Заключения весьма интересны, и оценки вдохновляют, – сказал Робинсон, закончив читать отчеты агентов по недвижимости. – Но все эксперты сходятся во мнении, что продавать земли под сельскохозяйственные угодья не имеет никакого смысла. Куда выгоднее заключить сделку с теми, кто скупает земельные участки. Это более прибыльно. Как вы думаете?

Эвелин думала, что с огромным удовольствием собрала бы все эти бумаги в охапку и швырнула их в огонь, в камин вместо дров, и с наслаждением наблюдала бы, как они сгорают, но она ответила:

– Мне понравились люди из «Найтли». Если я решу продавать, то, скорее всего, обращусь к ним. Представители других компаний показались мне слишком настырными, разъезжают на больших блестящих автомобилях. А сотрудники «Найтли» приехали на «Лендровере». На мой взгляд, они отзывчивые ребята и лучше других понимают, что такое небольшое земельное владение, что оно значит для меня и как им распорядиться.

– Согласен, – кивнул Робинсон, – нужно знать, с кем имеешь дело. Но все же как вы намерены поступить с землей: готовы продать свои угодья или хотя бы их часть?

Воскресный обед подходил к концу. С некоторых пор Стивен регулярно обедал у нее по воскресеньям. Первые несколько раз он приезжал на машине, но теперь либо Эвелин сама забирала его от станции на автомобиле, либо он чаще шел пешком, чтобы иметь возможность отведать ростбифа и запить его несколькими бокалами вина. В свой первый визит он принес ей скудный букетик нарциссов, но потом, жалкий хмырь, всегда приходил с пустыми руками, даже дешевой коробки шоколадных конфет ни разу не прихватил.

Эвелин теребила корочку от ломтика сыра «Стилтон», который она поставила на стол после яблочного пирога со сливками.

– Насчет земли я пока думаю, – ответила она. – Это очень серьезный шаг. Мне же необязательно принимать решение прямо сейчас, правда?

– Разумеется, нет. На самом деле, думаю, в следующем году рыночная стоимость земли возрастет, так что лучше подождать, – Робинсон глотнул марочного портвейна, который Эвелин поставила на стол в отцовском графине, и добавил: – А дом? Что будете делать с домом? Вы об этом думали?