Ее звали княжна Тараканова

В день приезда Шувалова в Петербург Екатерина присылает ему приглашение во дворец. Появление дорогого гостя будет отмечено специальным вечерним собранием — эрмитажем, и Григорий Потемкин с Алексеем Орловым оспаривают друг у друга честь представить новоприбывшего. Ивану Ивановичу Шувалову приготовлен чин обер-камергера и связанная с ним обязанность постоянно сопровождать императрицу — честь, о которой раньше нечего было и думать. Он едет в царской свите в Крым — знаменитое, связанное с «потемкинскими деревнями» путешествие в Тавриду — и наконец-то получает возможность заехать в Москву для осмотра Московского университета, так занимавшего его мысли и ни разу им не виденного.

Екатерина II — И. И. Шувалову

Иван Иванович! Уведомления ваши о всем том, что вы в путешествии своем между двумя столицами нашли для себя приятного, тем более служат к моему удовольствию, коль нимало не сомневаюся об истине оных, знав свойственную вам искренность и похвальное к добру общему усердие. Пребываю впрочем к вам благожелательная

Екатерина в Петергофе июля 16-го дня 1779 г.

Примирение выглядело полным. Кто мог знать, что на каждый свой переезд — даже в Москву, даже в деревню — Шувалову следовало получать разрешение самой императрицы. Отсутствие его во дворце вызывало немедленные вопросы, а в редких отъездах он был связан обязательством писать Екатерине подробнейшие письма о наблюдениях и впечатлениях — род неумолимого контроля, который царица не собиралась никому препоручать. И главное — брезгливая неприязнь, которую Екатерина и не думала скрывать.

Есть у меня сосед, который во младенчестве слыл умницей, в юношестве оказывал желание умничать, в совершеннолетии каков увидите из следующего. Он ходит бодро, но когда два шага сделает направо, то, подумавши, пойдет налево; тут встречаем он мыслями, кои принуждают его итти вперед, потом возвращается назад. Когда я гляжу на него, то он, утупя глаза в пол, передо мною важничает, в душе меня труся. Каков путь его, таковы и мысли.

Екатерина II. Сатира «Нерешительный», посвященная И. И. Шувалову

Нерешительный… Что можно было прибавить к этой беспощадной оценке!

Глава 4 Говорят свидетели. Говорит время

…Вы в Санкт-Петербурге не доверяете никому, боитесь, сомневаетесь, ищете помощи, но не знаете, где ее найти…

Из письма предполагаемой дочери Елизаветы Петровны Н. И. Панину. Сентябрь 1774 г.

Год 1773-й

Я — Ваш законный император. Жена моя увлеклась в сторону дворян, и я поклялся… истребить их всех до единого. Они склонили ее, чтобы всех вас отдать им в рабство, но я этому воспротивился, и они вознегодовали на меня, подослали убийц, но Бог спас меня. [После победы обещание пожаловать казаков, татар, калмыков] рякою с вершины и до устья и землею и травами и денежным жалованьем, и свинцом, и порохом, и хлебным провиантом, и вечною вольностью. Я, великий государь император, жалую вас.

Петр Федорович

1773 году сентября 17-го

Из манифеста Емельяна Пугачева

«Батюшка Петр Федорович», «осударъ наш Петр III» — свергнутый собственной женой, предательски убитый за карточным столом братьями Орловыми, неизвестный, нелюбимый и, несмотря ни на что, ставший символом насилия, бесправия, неосуществившихся надежд. Убийство у трона рождало чувство, что именно он должен был быть иным, лучшим, справедливейшим. В порохе человеческого отчаяния и гнева законный правитель еще оставался необходимым, как незыблемым казалось и все устройство России. Пугачев не ошибался — слишком много знал, успел на своем недолгом веку повидать.

Родная станица на Дону. Армия в семнадцать лет, после ранней казачьей свадьбы. Сражения Семилетней войны. За отвагу и «проворство» ординарец казацкого полковника Ильи Денисова в составе корпуса Захара Чернышева. В 1764 году армия М. Н. Кречетникова в Польше. В 1768-м осада Бендер под командованием П. И Панина. И увольнение по болезни на родину в чине хорунжего. Случайное столкновение с казацкими властями заставило бежать из родных мест. Пугачев направился на Яик.

…Всему свету известно, сколько во изнурение приведена Россия, от кого ж — вам самим то небезызвестно: дворянство обладает крестьянами, и хотя в Законе Божьем написано, чтоб они крестьян так же содержали, как и детей, но они не только за работника, но хуже почитали собак своих, с которыми гонялись за зайцами; компанейщики завели превеликое множество заводов и так крестьян работой утрудили, что и в ссылках никогда того не бывает, да и нет, а напротив того, с женами и детьми малолетними не было ли ко Господу слез?

Из воззвания Емельяна Пугачева

В конце ноября 1772 года Пугачев появился в Яицком городке, где начал называть себя Петром III. Почти сразу он был выдан властям. 19 декабря отправлен в Симбирск и оттуда в Казань. 29 мая 1773 года, за три дня до получения распоряжения о его отправке на каторгу, бежал из-под ареста.

В это же время на Яике стал известен приговор над участниками волнений 1771 года. Помимо суровой расправы с наиболее деятельными повстанцами правительство устанавливало поголовное обложение «всех бывших в мятежнической партии» для покрытия убытков, понесенных во время волнений казачьими атаманами и старшинами. Многие решают бежать на Кубань и в Турцию. Новое появление Петра III — Пугачева встретило на этот раз горячую поддержку.

В июне 1773 года княжна Владимирская приехала во Франкфурт-на-Майне, где встретилась с «голштинским претендентом». В первых числах июля княжна Елизавета и Филипп Фердинанд Лимбургский «герцог Шлезвиг-Голштейнский князь» отправились для встречи с конференц-министром трирского курфюрста в Нейсес. В последних числах июля княжна Елизавета объявила о своем отъезде в Россию и обратилась с письмом к вице-канцлеру А. М. Голицыну.

А. П. Шувалов — Вольтеру. Петербург.

20 ноября 1771

Милостивый государь!

Ее величество императрица изволила мне повелеть спросить вас, не найдется ли в числе парнасских подданных, которые, по всей справедливости, почитают вас своим патриархом, — молодого литературного новобранца, способного составить журнальную статью по следующим пунктам, продиктованным мне самой государыней.

1. О гнусности покушения, совершенного против короля Станислава (Понятовского, за несколько дней до письма, в ночь на 3 ноября 1771 г. — Н. М.).

2. Напомнить Римскому императору, что турки два раза осаждали Вену.

3. Можно ли терпеть турецкие гарнизоны в польских городах?

4. О возмутительном и противном международному праву обращении Оттоманской Порты с миссиями иностранных государств, и привести тому несколько примеров.

5. Изобразить удивление Яна Собесского при виде своих соотечественников в союзе с турками!

6. Безрассудные крестовые походы в былые времена длились более столетия; почему теперь был бы неосуществим разумный союз двух или трех государств?

Вот, милостивый государь, те главные пункты, которые ее величеству угодно поручить развить без больших политических подробностей: ей желательно более озадачить, чем убедить толпу. Она полагает, что тысячи червонцев, для получения которых при сем прилагаю переводный вексель, будет достаточно в вознаграждении этой легкой шутки, которая однако должна остаться в тайне. И так вы уполномочены выдать их избранному вами автору; но государыне непременно угодно, чтобы самый выбор сделан был вами.

Так как это письмо некоторым образом официальное, то я не смею прибавить к нему от себя ничего более, как выражение моего удивления и почтения, с которым, милостивый государь, имею честь быть и прочее