Эффект Фостера

Святые угодники, погода была чертовски жаркой, и Фостер снова был без футболки. Я взглянула на поперечные мышцы его живота, тянущиеся вниз и скрывающиеся за поясом низко сидящих джинсов, и тяжело вздохнула.

Моя девственность хотела собрать чемодан и улететь в далекие края.

Он был хмурым, казалось даже чем-то недовольным, но стоило зеленым глазам заметить меня, он улыбнулся.

– Рада видеть, что ты в порядке, – сказала я, приближаясь к нему. Джефри вышагивал мне навстречу, и даже протянул руку, чтобы коснуться меня, но я, отпрыгнула от него. Конюшня хорошо просматривалась как с окон моего дома, так и с окон особняка Фостеров.

Джефри подозрительно прищурился.

– Ты не обдумала мое предложение?

– Я в процессе, – ухмыльнулась я. Заметив, что я в хорошем настроении он расслабился. Рейдж за его спиной начал постукивать копытом по песку, Фостер подошел и стал гладить его.

– Я помню его еще совсем маленьким, но уже тогда он был диким, – заметила я, не рискуя приблизиться. То что Фостер подружился с Рейджи, не значит, что и меня конь примет. Это мы уже проходили.

– Самые лучшие лошади получаются из маленьких дикарей.

– Что можно сказать и о людях.

Фостер провел кончиком языка по нижней губе, не отрывая от меня прожигающего насквозь взгляда.

Сегодня определенно жарко, даже мои кости плавились. Или всему виной было не это палящее солнце, а парень, изучающий мое лицо хищным взглядом? Воспоминания о вчерашнем вечере обрушились на меня лавиной.

Он прижимает меня к себе, целует мою шею и сжимает мою задницу.

Иисусе.

Я никогда не считала себя сексуально активной, но со старшим Фостером все мои барьеры рушились как карточный домик. Если я соглашусь быть с ним, рано или поздно мы дойдем до этого момента. Но могу ли я доверить ему такую важную часть меня?

– Ты флиртуешь со мной, Барбара Эванс? – низким голосом спросил он.

Забудьте, о чем я говорила. Этот Фостер, улыбающийся одними глазами, как гребаная Тайра Бэнкс³¹ был другим. Я видела в нем свою безопасность, знала, что он не обидит меня. Я могу и хочу ему доверять.

Его хитрая улыбочка становилась все шире, а это значило только одно, я стала красной, словно спелая вишня от смущения.

– Флиртую? Ты слишком высокого о себе мнения, Фостер.

Джефри сложил руки на груди, отчего его мускулы задвигались под загорелой кожей.

– Мне нравится твоя вредность и всегда нравилась, но некоторые вещи не должны затягиваться.

Я отошла на шаг назад.

– Вредность? Я вовсе не вредная! И не подходи ко мне, – строго сказала я, а затем чуть тише добавила, – прошу.

Фостер усмехнулся и снисходительно покачал головой.

– Я могу сделать так, что ты сама подойдешь, детка, – самодовольно заявил он.

– Размечтался. – Я подмигнула ему и уже развернулась, чтобы уйти к конюшне, как вдруг услышала громкое пыхтение коня. А когда обернулась, заметила, как Фостер взбирается на Рейджи, а в следующее мгновение конь, явно недовольный подобным обращением с ним, встает на задние ноги и сбрасывает его. Джефри упал на песок и перекатился на спину.

Я услышала вскрик и только потом поняла, что вырвался он из моего рта. Мое сердце едва не пробило грудную клетку. Я сорвалась с места и подбежала к Фостеру, опускаясь рядом с ним на колени.

– О боже, Джефри, ты в порядке? – залепетала я, ощупывая его шею и голову пальцами. Его глаза были закрыты, и мне показалось, что он отключился, отчего паника в моей груди начала нарастать. Но вдруг на губах Фостера появилась лукавая улыбка, а после он открыл глаза. Я поймала себя на том, что все еще обхватываю его лицо своими руками, но убирать руки не стала.

– Можешь ты хотя бы минуту не пытаться убить себя, Джефри Фостер? – сердито прошептала я, склоняясь над его лицом.

– А ты?

– Что? – не поняла я.

– Можешь хотя бы минуту не пытаться убить меня, Барбара Эванс? – его шепот пронесся мурашками по моей коже, я взволнованно распахнула губы, чтобы сделать спасительный вдох.

– Я не пытаюсь…

Фостер воспользовался моей растерянностью и, обхватив мой затылок, прижал меня к своим губам. Тихий звук удовольствия потонул в моей груди, Джефри властно завладел моим ртом, его язык принялся кружить с моим языком, он был резким, быстрым, но парил на грани нежности и чувственности. Я не дышала, забывая о такой базовой потребности как воздух. Как возможно то, что этот человек становился для меня ценнее глотка кислорода?

Он вдруг перевернул нас, заставляя меня мягко соприкоснуться спиной с теплым песком. Мы отстранились друг от друга лишь на секунду, чтобы в следующее мгновение снова слиться в страстном и зажигающем каждую клеточку моего тела поцелуе.

Да! Безусловно, да. Я хочу быть с ним и плевать на всех остальных. Я никогда не чувствовала подобного, и не многим удается испытать такое в своей жизни. Я даже не подозревала, что мое тело будет парить от одного поцелуя одного человека.

Джефри отстранился, тяжело дыша, не отрывая прямого взгляда от моих глаз. Мне казалось, он видел в них все: мое волнение, мои страхи и… мой интерес к мальчику, которого я винила во всех своих бедах, когда он словно мой незримый рыцарь, старался оградить меня от всего мира.

– Я же говорил, что могу легко сделать так, чтобы ты сама подошла ко мне, – по-доброму усмехнулся он, целуя мой нос.

Забудьте, что я говорила. Я прикончу этого несносного мальчишку!

Он был крупнее меня, прижимал меня своей голой грудью к земле, поэтому мне нужно было брать его холодным расчетом. Но так как мой разум был ослеплен яростью, я не придумала ничего лучше, чем ударить его коленом по ребрам.

Джефри поморщился, и я с силой оттолкнула его, перекатываясь и оказываясь на нем верхом. Мои руки сомкнулись на его шее, и я начала душить Фостера.

– Знаешь, каково это, когда у тебя перехватывает дыхание от страха, вот! – зарычала я, пыхтя, пытаясь сжать его крепкую шею. Но Фостер вел себя так, будто я ласкала его, а не душила, ведь его лицо выглядело очень довольным. Его руки медленно поднялись по моим бедрам к заднице и сжали ее. Тогда я надавила на его шею сильнее.

– Почему ты не сопротивляешься?

– Потому что я никогда не мог сопротивляться тебе. Так что если хочешь задушить меня, то валяй, умереть с твоим милым личиком перед моими глазами – лучшая смерть.

Я тяжело выдохнула, устав душить его и передвинула руки на твердые грудные мышцы Джефри, храни их господь.

– Я не замечала за тобой этой романтичной поэзии, – усмехнулась я, медленно поднимаясь на ноги и стараясь сдержать чувства, от которых постоянно хотелось улыбаться, как умалишенная. Джефри поднялся следом. Он подошел к Рейджу и принялся успокаивающе поглаживать морду коня.

– Ты ничего не видела, – пряча улыбку, выдал он.

– О, я не расколюсь даже под угрозой смерти.