Египет великих фараонов. История и легенда

Начнись на блоке из Карнакского храма, устанавливающая новый титул для Яхмос-Нефертари, породила дискуссию среди специалистов: идет ли речь о получении царицей должности второго пророка Амона, или, наоборот, она отдаст эту должность жрецам (в обмен на титул «супруги бога»)? На блоке сохранилось редкое для начала XVIII династии изображение царской семьи: паря, царицы и их сына. Интересная сцена представлена на стеле из Египетского музея в Каире: по обо стороны от жертвенного столика сидят пары: слова Яхмос с женой, а справа Аменхотеп I с матерью: то есть Яхмос-Нефертари представлена дважды, как связующее двух фараонов лицо. Посвятитительная надпись из Массарской каменоломни подчеркивает параллельность отношений двух других пар: царица — фараон и царица — бог.

Аналогичным по смыслу является эпитет «длань бога», тоже имеющийся в титулатуре Яхмос-Нефертари. «Длань», десница. т. е. часть бога, его жена (подобно Оку, но скорее здесь влияние гелиопольского учения о сотворении мира Атумом).

Посмертная судьба Яхмос-Нефертари заслуживает внимания: ее культ прослеживается до конца XX династии. Ей посвящали столы, каменные и деревянные статуэтки, ее имя встречается на памятниках сановников., предметах погребальной утвари, жертвенниках, скарабеях. Царицу чтили в особой часовне в Карнакском храме, в молельнях Дейр эль-Медины, ее собственный поминальный храм находился около Дра абу эль-Нега. Она изображалась вместе с сыном, с обожествленными древними фараонами (Снофру, Мептухотепом) и с фиванскими божествами. Ее статуи в священных ладьях выносили из святилищ вместе со статуями Аменхотепа I в дни религиозных празднеств. Известны ее жрецы и жрицы (певицы). Богатые дары, сделанные Яхмос-Нефертари разным богам долины Нила, оправдали себя. По предположению В. Хелька, царице поклонялись не только как устроительнице фиванского акрополя и матери обожествленного Аменхотепа I. а как посреднице между людьми и Амоном. Последний, согласно надписям, «любит ее более, чем богов», а она умиротворит его пением сопровождаемым игрой на систре и ожерельях-менат. Неудивительно, что эти культовые предметы, используемые жрицами с глубокой древности, при XIX–XX династиях часто подписываются именем Яхмос-Нефертари.

Обоими титулами — «супруга» и «длань» бога — обладала главная героиня главы IX книги К. Жака — Хатшепсут. До того времени, когда она стала фараоном, титул «супруга бога» был для нее важнейшим — в надписях он встречается в два раза чаще, чем «сестра царя», и в три раза чаще, чем «великая супруга царя». Ее фараоновские титулы даются на памятниках почти всегда в женском роде: «Хор», «владычица Обеих земель», «Дочь Ра». Ю. Я. Перепелкин заметил, что она «не смела величать себя… «крепким тельцом», как делали ее непосредственные предшественники и преемники, воинственные цари XVIII династии, а именовалась «мощная жизненными силами».

Ему принадлежит следующая достойная внимания мысль: дочери Тутмоса II и Хатшепсут, воспитаннице Сененмута, Нефрура, предназначалось сменить мать на троне. Ребенком ее изображали с царской змеей-уреем и накладной бородкой, а ее титулы соответствуют титулам царицы, а не царевны («владычица Обеих земель», «госпожа Верхнего и Нижнего Египта»). Добавим, что она провозглашалась «супругой бога» и «великой женой царя» (рассчитывали на Тутмоса III?) и, подобно наследнику престола, изображалась с высоко заплетенной и свисающей на бок косичкой (так называемым «локоном юности»), хотя и с атрибутами цариц в руках (скипетр-хетес и ожерелье-менат). То есть в иконографии маленькой Нефрура мужские и женские элементы смешивались так же, как у фараона Хатшепсут. Последняя, например на рельефе из Карнакского храма, представлена в женском платье, но в мужском парике и головном уборе с бараньими рогами (а для цариц типичен убор Хатхор и Исиды: рога коровы с солнечным диском между ними). Нефрура не удалось вкусить высокой власти фараонов: вероятно, она скончалась раньше матери.

Целое созвездие блистательных женщин окружает Эхнатона, перевернувшего за 16 лет своего правления весь Египет. Мы советуем читателю обратиться к работам Ю. Я. Перепелкина, убедительно составившего из «мозаики» источников увлекательную историю переворота Амепхотепа IV и его последствий и оставившего далеко позади иных современных авторов, рассуждающих о медицинских проблемах состояния здоровья фараона или о влиянии близких ему женщин как основных причинах возникновения солнцепоклонничества. Позволим себе лишь несколько замечаний.

Мать Эхнатона — царица Тэйе, женщина незнатного происхождения, но несомненно умная и властная. Часто пишут, что она была некрасива, ссылаясь на знаменитый портрет из слоновой кости и черного дерева. Но, если это действительно ее портрет, то перед нами — изображение пожилой женщины, жизнь которой могла быть не так уж легка, как мы себе представляем, любуясь полупрозрачными белоснежными одеждами, сложными головными уборами, изысканными париками, драгоценными украшениями цариц на древнеегипетских изображениях. Диодор пишет о регламентированной по минутам жизни фараона, и в этом сообщении есть большая доля истины. Тяжесть бремени власти признавали сами «владыки Обеих земель» (Поучение Мерикара). Так и царицы отнюдь не проводили время, сменяя одни развлечения другими. Тайе, судя по письмам чужеземных царьков, занимала особое положение при дворе (заметим, что «разведка» была хорошо налажена на древнем Востоке, и монархи были достаточно осведомлены о делах своих соседей). Но отношение к «простолюдинке» придворных могло быть разным… Не исключено, что одной из причин ненависти фиванского жречества к Эхнатону (уже на первом году правления, когда «ничто не предвещало надвигающейся бури» — переворота, ему довелось услышать нечто столь «дурное», что он не мог забыть этого на шестом году) была его мать, связанная родством с панопольскими и гелиопольскими жрецами. Конец жизни Тэйе омрачала длительная болезнь мужа — Аменхотепа III.

Не только сохранившиеся в Телль эль-Амарнском архиве письма чужеземных царьков, но и многочисленные изображения свидетельствуют об исключительности позиции Тэйе: она затмевает мать царя Мутемуйу и представлена в образе богини Маат. В свете этих памятников положение фантастически красивой Нефертити при Эхнатоне не кажется удивительным: сын просто следует примеру отца. Другое дело — Кэйе: в провозглашении ее «любимцем» и возвеличивании до положения полу-фараона «отступник из Ахетатона» проявил себя большим оригиналом, чему немало свидетельств в истории его правления.

В списки фараонов XVIII династии Манефон вносит имя еще одной женщины: «дочери царя Хора, Акенхерес, царствовавшей 12 лет и 1 месяц (фрагменты 50–52). Исследователи полагают, что под этим именем скрываются Эхнатон или его преемники: Семенхкара, Эйе. В таком случае труднообъяснима путаница с полом: царицу могли ошибочно обозначить как царя, но наоборот? Странно и сомнительно.

Есть и претендентки: например, Мутемуйа, жена Тутмоса IV и мать Аменхотепа III, бабушка Эхнатона. Возможно, она была регентшей при вступившем на трон в возрасте 12 лет Аменхотепе III. Однако, судя по тому что ее памятники относятся ко времени правления ее сына, роль царицы при дворе Тутмоса IV была незначительной. Ее происхождение остается загадкой: она не являлась «дочерью царя», поэтому мало вероятно, что ее можно идентифицировать с манефоновской Акенхерес. Есть сторонники египетского происхождения Мутемуйи — ее отождествляют с родственницей дочери Аменхотепа II. Другие исследователи предполагают, что она была чужеземкой: эфиопкой или митаннийской царевной (последней точки зрения придерживается К. Жак). Примечательно, что эта царица стала первой обладательницей титула «мать бога» — еще один пример возвеличивания Аменхотепом III собственной перроны. Ему первому из египетских царей пришло в голову ставить себе колоссальные статуи: кстати, Мутемуйа изваяна у ног одного из колоссов Мемнона (параллельно с Тэйе). Титул «мать бога» — квинтэссенция теогамического мифа о рождении фараона от союза царицы и Амона, изображенного в сценах рождения в Луксорском храме. В качестве матери царя Мутемуйа обладала титулом «супруги бога», заменившим ей царскую кровь: ведь обычно супругами бога становились царевны.

Следующая претендентка, высеченная у ног второго Мемнона — жена Аменхотепа III Тэйе. Возможно, ее роль в воспитании сына была велика, но вряд ли ей удалось бы стать при нем хоти бы регентом. Нет, овдовев, она занялась возведением памятников мужу.

А Нефертити, возможно, пережившая Эхнатона? Мы очень далеки от мысли видеть в ней политическую фигуру, вдохновительницу солнцепоклонничества и коварную отравительницу юного Тутанхамона (увы, в литературе встречаются и такие «гипотезы»). Ее область — семья и шесть дочерей.

А «полуфараон», Кэйе? Она на памятниках конца правления Эхнатона изображается не только в синем фараоновском венце с уреем и царскими скипетрами в руках, но и в мужских одеяниях и переднике! Однако другие «показатели», отмеченные Ю. Я. Перепелкиным, снижают впечатление от головокружительной карьеры второстепенной жены — только один (а не два, как у фараона) картуш обводит одно ее имя, рядом с Эхнатоном она выглядят как «младший царь» (почему иногда эти изображения принимают за свидетельства соправления Эхнатона и Семнехкара), а некоторые детали (веер, носимый ею за царем) указывают на ее первоначальное положение, несравнимое даже со статусом царицы, не то что царя. Ненадолго возведенная любовью Эхнатона в ранг полуфараона, Кайе была предана забвению еще при его жизни.

А дочери Аменхотепа IV, ставшие царицами? Ведь согласно Манефону Акенхерес была дочерью фараона!

О старшей дочери Эхнатона, Меритатон, супруге его преемника Семнехкара, правившего недолго (но не менее 3 лет), мы сказать ничего не можем. Правда, если судить по ее титулатуре, она проявила верность солнцепоклонничеству отца, хотя именно ее муж восстановил культы старинных божеств.

Соблазнительно попытаться увидеть в Акенхерес след единоличного правления третьей дочери Эхнатона — Анхесенпаамон. К мысли о ней приводит ее письмо, сохраненное хеттской летописью (египетские источники хранят молчание об этом чрезвычайном событии). Юная вдова Тутанхамона просит хеттского царя прислать в Египет его сына. Почему ей нужен был супруг-чужеземец? Не потому ли, что он не смог бы из-за своего происхождения стать полновластным фараоном в глазах египтян и она правила бы страной единолично? Или ей необходима была уверенность, что будущий супруг не является ставленником фиванского жречества, уже поведшего активное наступление на солнцепоклонничество (Ахетатон был оставлен, а имена царя и царицы изменены «в пользу» ненавистного ее отцу Амона)? Возможно, будь у Анхесенпаамон сын, она смогли бы пойти по пути многих цариц — стать регентом. Впрочем, сохранившаяся титулатура царицы не содержит никаких намеков на ее единоличное правление.