Его искали, а он нашелся

– Какая ты кровожадная, подруга.
– Столь же задумчиво ответила ей Тария, пытающаяся прямо сейчас продумать пару новых маршрутов побега, на случай несрабатывания уже придуманных.
– Да и стоит ли? Твари кучу народа положат, но за нами все равно побегут, а уж искать после будут намного усерднее. Мне лопухов не жаль, но риску много, а толку-то с гоблинский хер.

– Соглашусь со словами Тарии, пусть и не с формой этих слов.
– Выдает свое веское мнение единственная из нас, вообще не смотрящая на карту, так как прекрасно знала ее на память.
– Диверсия принесет пользу и отведет удар от нас лишь тогда, когда мы гарантированно провалим отход, при этом уводя лишь какую-то долю ответного маневра противника. Риски установки необходимых механизмов вызывающе высоки и необязательны. Кроме Тина поручить эту часть подготовки, что может быть с честью и правдой в словах оценена в еще один полет одинокой листвы, к сожалению некому. Ни мне, ни Гестии не по силам провести все необходимые приготовления быстро и правильно. Вернее, не по силам сделать это в нужные сроки. В иной ситуации я бы требовала отложить операцию на несколько месяцев, а лучше на год - с потенциалом нашей группы не составит труда превратить в подготовленный полигон хоть треть Вечного разом, но зная Тина...

Последние слова она произнесла с такой непередаваемой интонацией, что мне даже стало на секундочку стыдно, впрочем, только на секундочку, не более. Даже если убрать фактор моего шила в жопе, не дающего сидеть на месте, я подсознательно ощущал, что в городе не стоит задерживаться. Еще до похода в подземку, сразу по возвращению с пикника на природе, я потратил весь день и часть невозобновляемого запаса усиливающих ясновидение зелий, пытаясь понять причину своих едва оформившихся предчувствий, несмотря на бесящий ор решивших поиграть рядом с проклятой территорией мальчишек.

Не понял, попросту не найдя их источника, словно все возможные векторы, по которым я мог бы уловить ключ-образ оказались не перекрытыми даже и не замаскированными, а попросту отсутствующими. Словно со мною говорили сами камни древней мостовой, скрип рассохшихся дверей и стоны несокрушимых стен. Что-то было в городе неладно, что-то не направленное конкретно на меня, но все еще неизменно присутствующее рядом. Безумно сильно заныли давно зажившие раны от почти растворившегося в черной жиже тела, а в памяти воскрес образ прекрасной девы, с пустым лицом и телом, состоящим, казалось, целиком из черных штырей.

– Полет одинокой листвы?
– Лосий, как и я, смотрящий на карту просто из вежливости, переспросил незнакомый лично ему термин, как и всегда стараясь сохранять эрудированность в любой ситуации.

– Операция, проводимая вне поддержки любого союзного государства и образования, в ходе которой в распоряжении первого лепестка, командира группы, остается только его отряд и все, что он сможет использовать, не прибегая к посторонней помощи.
– Машинально отвечает Тиа, переводя направленный в никуда взгляд строго на меня.
– Считается, что в случае провала, вы заранее признаны сброшенной листвой и не имеете права ни на помощь, ни даже на побег. Только гибель в бою либо от своих рук. Тин, тебя что-то беспокоит? Что-то связанное с твоим чутьем?

Все же почуяла, зараза.

Зря я вспомнил о той стычке - память о пережитой агонии и фактически почти свершившейся гибели, что куда хуже простой смерти, продавила даже мою броню отречения. Несильно, но успевшей не единожды поработать со мною в связке ушастой коллеге хватило опыта, простого жизненного опыта, чтобы уловить этот короткий миг слабости. А следом за ее словами, которые она намеренно сказала при всех, на меня посмотрела уже вся команда скопом. Это от одной Тиа я могу отшутиться, но если на меня насядут все скопом, особенно Тария с ее навыком давления на жалость, то придется либо колоться, либо срочно "тикать из базы" на прогулку по городу.

– Вспомнил, когда у меня был такой же затык - тоже ничего не чуял, хоть ты обосрись.
– Неохотно отвечаю, не желая ни вспоминать, ни вновь переживать, ни пугать остальных, не имея на руках ничего, кроме слишком смутного предчувствия беды.
– С тех пор я изрядно развил свою чуйку, так что подобными трюками меня не обмануть. Вычислю по пустотам. Просто сама ситуация похожа - тишина во всех спектрах, будто в стену из ваты и перьев бьешься.

Следующие пару часов потратил на подробный, а с Тиа иначе не выйдет, пересказ своих приключений в Крае. Эльфийка слушала с нечитаемым выражением лица и столь же нечитаемым клубком чувств в душе. Я мог четко различить лишь один, сияющий утренней звездой образ, ближайшим аналогом которого будет "и как ты, дебил, узнав о творящемся в задрипанном городке безумии, не покинул его тем же часом, быстрее собственного визга?" - вполне объяснимая реакция, целиком мною разделяемая. Знал бы заранее масштабы и опасность таящейся в городе твари, не стал бы связываться, но поначалу мне еще казалось, что я смогу всех раскидать и быть таковым, а потом стало поздно.

– Черное Небо...
– Медленно произнесла она, буквально катая эти слова на языке, словно редчайший сорт цветочного меда, или глоток превосходного вина.
– И ненависть к теневой энергии как таковой. Сильная связь с Тьмой, провокация физических мутаций и построение цепочек вербовки через искажения. Ты не пытался рассмотреть ту черноту своим даром алхимика?

– Даже не думал, и сейчас не думаю.
– Аж поперхнулся от подобных предъяв.
– Оно слишком мерзкое и опасное, особенно для меня в тот момент времени - я ведь давал образ. Даже сейчас к той дряни касаться не хотел бы, а уж тогда меня стошнило бы от одной мысли. И я не думаю, будто это была эссенция, пусть даже искаженная. Может я и мог пропустить такую деталь за своим отвращением и опаской, но во время последней нашей встречи я в той мерзости буквально искупался. А еще оно слишком невидимо, будто и нет этой дряни вовсе, пока не накопится критическая масса, что позволит ей проявиться в реальности. Мне вообще кажется, будто я видел не саму мерзость, а ее отпечаток на мироздании, маркер, если пожелаешь. Что-то похожее на материализованный эффект Эгиды - овеществленный провал во Тьму.

Несколько секунд она оценивает мои слова, явно перебирая в памяти все известные ей архивы данных, которых туда напихано достаточно, чтобы ее хотели все сколь-либо влиятельные личности континента.

– Это было что-то очень древнее.
– Наконец-то определилась она с ответом, тут же закосплеив Капитана Очевидность во всем его могуществе.
– Древнее и ослабленное выше всякого предела. Я читала несколько свитков, где говорилось о чем-то подозрительно созвучном со словами о черном небе, но это были пергаменты столь древние, что даже эти копии, снятые из пришедших в негодность свитков, почти рассыпались в пыль прямо в руках. Свитков, где писалось о чем-то, куда более древнем, чем даже Извечный Лес. Большего я сказать не могу, пока не проведу несколько направленных медитаций, дабы дать новые силы покрывшейся пылью памяти.

– Зелья возьми в общем шкафчике.
– Машинально подсказываю, вспоминая, положил ли я туда приготовленные по ее просьбе зелья, как раз для работы с памятью и предназначенные.
– Я все еще не уверен, будто здесь та же самая тварь. Или похожая. Другой почерк, другие оттенки, другое все - общего только неуловимость для моих чувств. Может быть, это вообще предвестие того, что скоро будет диверсия Алишана - на границе стычки уже переходят в полноценные военные действия, а император направил в те регионы аж три с половиной армии, если считать егерские корпуса.

– Даже если так, я не прощу себе, коль отброшу в сторону догадку из-за низкого шанса на ее правдивость.
– Парировала Тиа, а я понял, что ближайшую неделю мне придется прознавать в гордом одиночестве, так как бывшая ликвидатор полностью сосредоточит внимание на новой сфере интереса.

И думай теперь, то ли она реально волнуется, то ли просто удачно соскочила с выматывающих совместных сеансов ясновидения. Последнее, конечно, едва ли, ведь она подобную возможность развить навыки и классовые умения очень даже ценит, но я все равно ощущаю себя брошенным на произвол судьбы.

– Да-да, помню, Константин и теория низких шансов, ты уже на это мне жаловалась.
– Отмахиваюсь, сосредотачиваясь на нынешней ситуации.
– Тогда поручаю это тебе, да и сам еще разок посмотрю денька так через четыре, может и смогу что-то зацепить.

– Когда-то я все-таки заставлю тебя признаться, каково твое полное родовое имя, гад ты этакий.
– Тария надулась, словно сыч, а Лосий с Гансом ей молча поддакивают, мол, чего ты из этого тайну делаешь?

Обсуждение пошло обратно в деловое русло и даже сумело в него войти, только не давало спокойствия все то же нехорошее предчувствие. Вроде бы и ничего не поменялось, но отчего-то кажется, что времени до какого-то нехорошего пи*деца стало чуточку меньше.