Его искали, а он нашелся

Ганс только и может, что тихонько скулить в рукав, от очередного "прикола" Тарии, которая молчать не умеет чисто на концептуальном уровне. А если бы это действительно была любимая бабушка администраторши? Я бы попробовал высказать ей все это, но не стал. Как минимум потому, что девушка была второй после меня в умении чувствовать собеседника, а в некоторых аспектах даже первой. Я ведь не стал углубляться ясновидением в семейные отношения гильдейских клерков, а Тария, не владея ясновидением, смогла прочесть ситуацию и, похоже, еще крепче сдружиться с этой Диррой. Даже на имена перешли, что намекает пусть не на дружбу, но на приятельские отношения.

– Не скажи, Тария, не скажи.
– Лосий, понявший примерно то же, что и я сам, отвечает собеседнице с некой задумчивостью.

– Это старый предрассудок, но многие считают, что женщинам не место среди авантюристов. Я все же был копателем, а эти отряды чем-то похожи на маленькие и очень узко заточенные гильдии. Один из старших офицеров союзного нам отряда, с которым мы иногда работали, славился некоторой...

– Ушлепком он был!
– Перебивает Ганс, едва сдерживая порыв сплюнуть на пол зала ожидания.
– Девок в своем отряде, новеньких, травил разве шо ток не псами. Даже до попыток зажать в углу против воли доводил. Если не могла отбиться или послать нахер, то приходилось бросать место в отряде. Он тож хвастался, тип, проверяет твердость, сученыш. А по мне, так ему нравилось слезы и страх видеть. Его держали за то, шо он офицером и тактиком был из лучших, а еще у него какой-то титул был, что позволял призраков и духов валить без серебряной пыли.

В ответ на экспрессивную отповедь Ганса, который в том же отряде проработал куда дольше, Лосий немного помолчал, будто не решаясь заговорить. Если я хоть что-то о нем знаю, то он не хотел раскрывать чужую тайну, но все же пересилил это нежелание.

– Я только слухи слышал, от других офицеров.
– Начал он неспешно и тихо, но уверенно.
– В копатели он перешел из гильдии приключенцев, хотя об этом ты и сам знаешь, Ганс. О чем он не рассказывал, так это о том, что его напарницу, не буду утверждать на счет любимой, но какая-то близость между ними была, не обязательно интимная... Его напарницу живьем зажарило племя каких-то дикарей, едва ли не на его глазах. После этого он ушел в археологию, прибился в крупный отряд и, вроде бы, свыкся. Вот и стал выживать всякую даму из своей вотчины и всегда был строго против найма любой женщины, даже на временный контракт. Я не знаю, сколько в этом природной склочности и мелочности, сколько злобы и неприязни, но я точно знаю, что любого насильника или женоубийцу, даже если кто-то в городе порезвился на отдыхе, он, если на месте не резал... все они либо не задерживались в отряде, либо таинственно исчезали. Такое вот откровение.

Ганс молчит довольно долго, морща лицо то в недоверии, то в непонимании, явно прикидывая информацию эту на свою картину мира. Он слишком хорошо знал Лосия, чтобы не верить его словам, но и своим ушам и глазам верил не меньше, а потому пытался сравнить имеющиеся данные со всех сторон.

– То шо у Рангмаза и его кротов всякая шваль не задерживалсь я знаю... да и о том, шо они всех татей в их ряды попавших сами душили - тоже.
– Уже не так уверенно начал следопыт.
– Но я чет, никогда не слыхал о прошлом этого урода, а о снасильничаных им девках каждая собака говорила изо всех углов.

– А стоит ли этому удивляться?
– Лосий даже бровь не повел на этот аргумент.
– Кон Атор вел себя с ними, как с последними потаскухами, хамил и унижал при каждой возможности, а на дуэлях, на которые его изредка вызывали особо смелые воительницы, щадил только жизнь, но не гордость или здоровье. Его вполне могли оговорить, а сам он, если следовать его же логике, такие слухи только поддерживал - тогда под его начало точно не пойдут девушки и женщины. Собственно, последние годы, они в составе Кротов даже не появлялись.

– Знаешь, Лосий, я, мож, к вашим офицерским раутам допущен не был, но я одно точно знаю.
– Ганс чужое мнение услышал, но особого влияния на собственное не испытал.
– Если кто-то выглядит мудаком, ведет себя, как мудак и все его деяния тож мудацкие и заканчиваются плохо, то он - мудак, даж если у него и были кие-то там чистые порывы. Вот и все.

Пока эта парочка переругивалась, Тария прислонилась ко мне с другой стороны, выпав из беседы напарников. А прислонившись к крепкому плечу попаданца, нежно зашептала на ушко... совсем не романтично-воздушную милоту. Скорее, это была жизненная тревога привыкшей от всего ждать подлянку бандитки.

– А это ничего, что мы так вот вслух переговариваемся о нашем прошлом?
– Одним лишь дыханием произнесла она, не подавая виду в том, что вообще говорит.
– Тут ведь чар очень много и могут среди них быть даже прослушивающие. Мне Гестия о таких рассказывала, а она во всяких подставах с помощью магии побольше моего понимает.

С трудом удерживаю скучающее лицо, подавляя ухмылку. Тария все же дело говорит, а показать свой скепсис сейчас, будет той еще обидой. И тот факт, что обидеться на меня всерьез она не может даже теоретически, не меняет ничего.

– Они тут и есть, просто не активны.
– Отвечаю столь же тихо, вообще неслышно, передавая свои слова прямо в уши с помощью украденной тени.
– В зале сейчас столько народа, что одиночный голос сможет разобрать только очень хорошее сенсорное заклятие. Такие могут стоять в кабинетах, да и то, круглосуточно записывать сказанное им не по силам - просто представь, сколько там нужно будет переслушивать. А такие артефакты, что имеют вложенных духов, которые сами отсеют всю шелуху, оставив только важное, ради нас распаковывать не станут. А самое главное, я прекрасно почуял бы, реши кто-то включить даже ту прослушку, что поставили в зале для приема далеко не самых крутых новичков.

Тария молча переваривает услышанное, немного морща свое прелестное личико от способа передачи моих слов - очень, знаете, специфическое ощущение вызывает такая теневая трансляция. Зато оживает до этого молчащая Гестия, которой я этот же разговор продублировал из чистой вежливости.

– Полагаю, вы сейчас еще и затираете наш разговор в тонких сферах, скрывая слова от незримого ока?
– В вопросе чувствуется тонкий академический интерес, а не праздное любопытство.
– На тот случай, если кто-то все же решит наши личности проверить на всех уровнях?

– Ага.
– Соглашаюсь.
– Только не затираю, а путаю и подменяю, делаю их неважными и размытыми. Затертый в ноль кусочек прошлого и сам по себе вызывает подозрение, да и внимание привлечь может.

Женщина лишь удовлетворенно кивает, утолив свое любопытство. Она вообще, в последнее время, изрядно подналегла на противодействие всевозможным ясновидцам. Логично, ведь такие ребята - естественный контраргумент ее дарованному таланту. Хороший видящий имеет шанс почуять ее воздействие еще до того, как она сумеет надежно закрепить территорию за собой, если вообще не до ее попытки эту территорию закрепить. Мгла хорошо скрадывает и прошлое и будущее, но Гестии хотелось бы закрыть уязвимость не только за счет талантов чудища и помощи априори враждебного плана, но и собственными усилиями.

Ганс, вон, регулярно брал у меня уроки в применении скрытности, навык которой у него появился со вторым классом. Даже жаль, что наши силы настолько разные, так как Тень прикрывала и прятала меня куда лучше, чем Ганса его Тропы. Зато он наловчился просто таки виртуозно эту скрытность взламывать, вычисляя невидимок по косвенным влияниям на окружающую реальность.

В гильдии мы просидели еще полчаса, пока наш отряд таки не внесли в реестр столичных авантюристов и не выдали необходимую грамоту. Эту грамоту, случись чего, нужно будет показывать стражникам, реши они к нам прикопаться. Особых привилегий наш ранг не дает, но позволяет пользоваться услугами гильдейских специалистов, пусть даже с немалой наценкой. Немалая-то она немалая, но все же меньшая, чем для полных чужаков.