Его мир

Эти его слова, тон и невозмутимо чёрный взгляд… Вайлет вздрогнула. До костей пробрало странное тревожное ощущение. Чарльза вообще не удивляло происходящее. Ни её вопрос, ни то, как она тут оказалась… У него не было и сомнений, кому принадлежала эта шляпка.

Кровь застыла в жилах. В голове забилась мысль, которая никак не могла формулироваться хоть немного связно. Слишком уж абсурдная, нереальная… Страшная. А что если Чарльз… А вдруг… Тот ворон был слишком необычный…

Вайлет помотала головой, отгоняя дикие мысли. Нет, Чарльз просто мог быть тут достаточно давно, чтобы успеть оценить происходящее. Возможно, притаился где-то, смог отвлечь птицу, выхватить шляпку и выйти навстречу Вайлет. Да, скорее всего, так и было.

Вот только всё равно от него стоило держаться подальше…

Вайлет быстро осмотрелась по сторонам. Да уж, темнело просто стремительно. Или такое ощущение от большого количества деревьев в этой местности? Мрачный пейзаж. Давящий. И надо же было сюда забрести!

Вайлет бросила беглый взгляд на Чарльза – тот продолжал сохранять невозмутимость, вот только смотрел на неё с лёгким любопытством. Будто ждал чего-то.

– Держитесь от меня подальше, – не выдержала она, не скрывая ни недоверия, ни враждебности.

И не стала ждать ответа. Вайлет просто развернулась, чтобы уйти, как вдруг застыла, ощутив его прикосновение. Чарльз в какие-то секунды преодолел расстояние между ними и удержал её за руку. Несильно, но требовательно. Так, что Вайлет всей кожей ощущала это прикосновение, будто и не было тканей между ними.

Решиться посмотреть на Чарльза на этот раз почему-то было сложно. Вайлет глубоко вздохнула, выходя из странного оцепенения. Он мог бесконечно бросать ей вызов, но она не позволит ему добиться своего, застать её врасплох.

Это решение придало сил и уверенности. Вайлет резко развернулась к Чарльзу.

– Что вы себе позволяете? – возмущённо выпалила она, глядя в его лицо.

Но Чарльз даже не удивился. Он просто смотрел на неё – внимательно, изучающе, почти заворожённо. Его лицо отражало странную задумчивость. Чарльз нарочито медленно и спокойно убрал свою руку, глядя в глаза Вайлет, удерживая зрительный контакт и сбивая уже этим с толку. А потом так же невозмутимо опустил взгляд на её губы, криво усмехнувшись.

– Уверен, ты уже представила, что я мог бы себе позволить, – Чарльз заявил это так неожиданно, что она вздрогнула, – Вайлет…

Он произнёс её имя иначе, чем всю эту наглую и дразнящую фразу. Чуть ниже, более вдумчиво, почти загадочно.

Всё это вместе действовало так ошеломляюще, что Вайлет разом забыла своё безмолвное обещание не быть сбитой с толку. Она только и могла, что стоять на месте и растерянно смотреть на Чарльза. И даже смысл его слов дошёл до её сознания не сразу…

Вайлет вспыхнула. Каким должен быть человек, чтобы позволять себе делать леди такие недвусмысленные намёки и допускать фамильярность! И как правильнее реагировать? Просто убежать, или попытаться воззвать к совести?..

Да за кого он её принимал? Какая самонадеянность! Или это его обыденная манера общения?

Вайлет не успела ответить. Чарльз снова нарушил молчание, подавшись чуть ближе.

– За последние четыре дня я слишком часто думал о тебе. Даже не знаю, нравится мне это или нет, – он сказал это почти вымученно, так, словно делал вынужденное признание.

Вайлет мотнула головой, не позволяя этим словам заполнить её сознание. Она вообще не должна ни о чём таком думать. Хватило и того предательского жара, что обдал тело при предыдущих его словах и машинальном воспоминании, как раздевалась при Чарльзе.

– Нет, – поспешила твёрдо заключить Вайлет. – Нам обоим это не нравится.

Казалось, Чарльза ничуть не задели эти слова. Он только усмехнулся, снова пробежавшись взглядом по её лицу. Затем скользнул чуть ниже…

– Зато я знаю, что нам обоим точно понравится, – задумчиво проговорил Чарльз, и, прежде чем Вайлет успела обдумать это неожиданное заявление, резко притянул её к себе и сразу впился в губы своими.

Она только и успела, что потрясённо выдохнуть и вцепиться в рубашку Чарльза, то ли стремясь оттолкнуть, то ли удержать равновесие. Мысли ускользали. Не верилось, что всё это действительно происходило с ней.

Чарльз обходился с ней совсем не как джентльмен. Грубо сминал губы, жадно переплетал их языки, крепче прижимал Вайлет, позволяя себе блуждать ладонями по её спине, волосам, рукам… Никто и никогда не касался её так. Как, впрочем, никто не заставлял раздеваться и никто не позволял себе так нагло и дерзко разговаривать с ней.

Собственная беспомощность злила Вайлет больше всего. Чарльз даже не собирался считаться с её мнением. Она пыталась оттолкнуть его, на что он лишь усилил напор, явно давая понять, что требовал ответа и привык получать, что хотел. Как же хотелось просто вырваться, ударить его по лицу, а потом развернуться и уйти прочь, больше никогда не видя этого надменного подонка! И уж тем более, не чувствовать всё сильнее окутывающей близости Чарльза, жара по телу, будоражащих мурашек и предательского желания поддаться ему.

Он целовал по-разному. В его поцелуе была и нежность, и настойчивость, и опаляющая страсть, и даже вдруг по-своему притягательная развязность. Вайлет и не поняла, в какой момент её злость сменило любопытство. Ощущения будоражили. Губы Чарльза погружали в какой-то новый мир, а его руки тем временем скользили, изучали, сминали, разнося мурашки куда-то по крови Вайлет.

И каким-то странным подсознательным образом она понимала, что, несмотря на видимость того, что Чарльз просто требовательно брал всё, что хотел – сейчас он сдерживался. Странно, но именно это осознание вдруг помогло ей отпустить себя. Вайлет не сопротивлялась. Она позволила Чарльзу показать ей этот незнакомый мир ощущений. Если он позволит себе больше – Вайлет оттолкнёт. Но Чарльз не станет. Почему-то она точно знала это, хоть он и ничем не заслужил доверия.

Поддавшись желанию, Вайлет подняла руку, чтобы коснуться лица Чарльза. Странно, но до боли хотелось именно этого. Поцелуи незнакомца слишком опаляли, отрывали от реальности, завораживали и этим немного пугали. А потому Вайлет, как ребёнку, увидевшему что-то очень привлекательно-незнакомое, хотелось это что-то потрогать, убедиться, что живое, настоящее.

Но когда до касания осталось совсем немного, Вайлет отчего-то вздрогнула и резко оторвалась от губ Чарльза. Непонятно, что это было. Какой-то с трудом осознанный внутренний стоп-сигнал.

Опасность. Снова это чувство.

Перед взглядом всё мутнело, а стыд за проявление явной слабости окатил с головой. Причём, как ни странно, Вайлет даже не знала, за что было больше неловко – за то, что позволила Чарльзу целовать себя, или что вот так глупо испугалась и отстранилась.

Он больше не предпринимал попыток возобновить поцелуй, но его руки продолжали обнимать её. И осознав это, Вайлет вдруг остро почувствовала эти прикосновения, так, словно они были клеймом на её коже. Она внимала каждому неспешному поглаживанию его ладони, тому, как Чарльз словно задумчиво запустил пальцы в её волосы. Он мягко перебирал пряди, едва уловимо наклонился ближе и вдохнул их запах.