Его называли Иваном Ивановичем

– А куда вы идете?
– спросил мужчина с цыганским лицом.

– Куда бог пошлет, - ответил Рыбаков.

– Да, пути господни неисповедимы, - заметил лесник, - а матушка-Россия велика.

– Так оно и есть, папаша, - согласился Спирин, - а что касается путей господних, то этому можно помочь.
– И он постучал по ложу своего автомата.

– Разумеется, - согласился лесник, - особенно если держишь в руках такое оружие. Уж не немцы ли вам его выдали?

Рыбаков усмехнулся:

– Вот уж нет. Ведь они любят только отбирать, но не давать. Мы сами его себе добыли.

Лесник погладил бороду:

– А красные ленты, что у вас на шапках, вы тоже у немцев взяли?

Шменкель молча слушал эту словесную дуэль и улыбался. Ему стало ясно, что лесник связан с партизанами. Видимо, и те двое были тоже из отряда. Им хотелось, видимо, перейти к серьезному разговору, но Спирин и Рыбаков все отшучивались.

– Красные ленты нам дали девушки из соседних деревень, - улыбнулся Виктор.

– Только господу богу известно, что у человека на сердце, - вздохнул лесник.

Рыбаков усмехнулся:

– Одни советские люди открыто носят оружие и красные ленты на шапках, другие - пистолеты и гранаты прячут под рубахами. Так или нет?

И он посмотрел прямо в глаза мужчине с цыганским лицом.

"Ну, кажется, наметился переход к серьезному разговору", - подумал Шменкель.

Цыган бросил карты на стол и проворчал:

– Полицаи тоже открыто носят при себе оружие.

– Метко сказано, - согласился Спирин, - но они носят только пистолеты, - И вдруг, перейдя к сути дела, спросил: - Скажите, друзья, вы не встречали где-нибудь Сергея Николаевича Догаева?

– Нет, - отрубил мужчина, похожий на цыгана.

– А товарища Ковалева вы, случаем, не знаете?

– Не знаю я такого.

– А может, вам приходилось слышать фамилии Баширова или Зубко?

– Нет.

– А жаль, - вздохнул Рыбаков.

– Мир большой, - ответил смуглолицый, сверкнув глазами.
– Всех не узнаешь. А потом, какой может быть разговор, - голос его стал резче, - если меж нами немец?

Шменкель и бровью не повел, но удивился, как этот хитрец догадался.

– А кто тут немец?
– как ни в чем не бывало проговорил Спирин.

– А вон тот уж очень похож на немца: ни слова не сказал и автомата из рук не выпускает. Он понимает наш язык?

– Он вообще ничего не понимает, - заявил Спирин, - он был контужен.

– Ах вон оно что!
– улыбнулся цыган и тут же обратился прямо к Шменкелю: - Скажи, а не знаешь ли ты случайно Ольгу Михайловну Сидорову?

"Откуда это ему известно?
– мелькнуло у Фрица.
– Значит, они были в Курганово".

– Да, я ее знаю, - ответил Шменкель.

Все засмеялись, а смуглолицый спросил:

– Значит, вы все из отряда "Смерть фашизму"?

– Точно.

Лед недоверия растаял. Через несколько минут разведчики уже знали, что Ольга сражается в отряде "За Родину" и рассказывала бойцам о Шменкеле.

Лесник принес чаю. Похожего на цыгана мужчину звали Кулкин. Он тотчас же послал своего товарища к командиру отряда.

Прошло около часа, когда в домике бородатого лесника появился командир отряда "За Родину". Он был среднего роста, крепкого сложения, с чисто выбритым лицом. В уголках его глаз прятались задорные смешинки.

– Догаев, - представился он, - командир партизанского отряда "За Родину". Воентехник второго ранга. Партизаны отдали ему честь.

– Хотите посмотреть мои документы?
– спросил Догаев.

Спирин махнул рукой:

– Чего стоят сегодня документы?

Но все-таки бросил беглый взгляд на протянутое ему удостоверение.

Догаев предложил сесть.

– А вы, я вижу, уже угощаетесь. Значит, это вы задержали моих разведчиков? Хорош сюрприз! Если б у меня был лагерь, а в нем гауптвахта, упрятал бы я их недели на две под арест.

– Слишком вы строги, товарищ командир, - возразил Рыбаков.
– Назначьте их в наряд на кухню чистить картошку. Для разведчика нет большего унижения.

– Неплохая идея. Я так и сделаю.
– Догаев был, видимо, человеком энергичным, говорил быстро, отрывисто.
– Вы, наверное, уже знаете, что мы собираемся разбить свой лагерь недалеко от вас. Но прежде я хотел бы поговорить с вашим командиром, и как можно скорее... А меня он не арестует, если я к нему пожалую?

– Если вы с нами поедете - наверняка нет.

– Давайте хоть чаю попьем.

– Нам приказано к рассвету вернуться в отряд.

– Тогда не будем терять попусту времени.

Догаев вышел из дома и через несколько минут вернулся с двумя партизанами.

– Эти товарищи будут меня сопровождать, - пояснил он и вскочил в седло.

В пути Догаев был весел, рассказывал об операциях против гитлеровцев, которые провели его ребята за зиму.

Когда группа приблизилась к лагерю, Спирин спешился и пошел доложить командиру.

Через секунду послышался крик совы, затем второй. Это вернулся Спирин. Он провел гостей к командиру.

Просандеев не спал. Выслушав доклад разведчиков, он отпустил их отдыхать до обеда.

* * *

Шменкель проснулся часов в десять. В землянке никого не было. Фриц лежа закурил и прислушался. Кругом тишина, и даже лес шумел сегодня как-то таинственно. Шменкель пошел на кухню позавтракать. Все, казалось, было как обычно, но Фрица не покидало какое-то тревожное чувство.

– Что-нибудь случилось?
– спросил он повара.

– Все разведчики разлетелись. Командир запланировал какую-то операцию, но какую именно - никто не знает.

Шменкеля охватило волнение, которое обычно испытываешь, идя на новое задание. Все строили догадки, однако говорить об этом запрещалось.

Рыбаков любил поесть, и потому его частенько можно было встретить на кухне. Увидев Шменкеля, он спросил:

– Слышал, что делается? Это чем-то пахнет.

И полез в карман за кисетом.

Шменкелю не сиделось без дела, и он предложил:

– Давай еще раз испытаем мину. Может, на этот раз взрыватель сработает?

Рыбаков проворчал что-то в ответ.