Его сладкая месть

— Да я никогда не поверю…

— Год. Может даже больше. От того времени, как я вернул ее себе и пока затянулись шрамы от катаны, которой я готов был себя порезать на ее глазах. [ii]Год она почти не впускала меня в свою душу. Точно зная, что мне никогда не будет достаточно ее тела. Я пожинаю эти плоды до сих пор. Она не дарит мне ребенка. Хорошо, что я люблю Еву как родную дочь и готов ждать, когда ее скрытая внутри обида окончательно растает. Это Юлькин выбор, который я буду уважать и никогда не перешагну черту. Как и все ее интересы вне семьи, даже если они не вызовут во мне восторга. Понимаешь теперь? Не бывает просто. Любовь — это всегда компромисс и уважение. Даже при том, что я могу заставить ее силой. Но никогда этого больше не сделаю.

— Спорный вопрос. — Крейн потер виски. — Еще по одной? У меня сейчас голова взорвется.

— Нет. У меня через несколько часов заседание горсовета. А тебе советую избавляться от мании величия и подумать. Кстати, если решишься, можешь не переживать. Я провел Марине такой инструктаж по вопросам Темы, что ты в большей безопасности, чем она сама. Способная ученица. Дашь ей знать, когда выбьешь из головы дурь про гордость и неуступчивость. Как и всю ту ересь, под которую прогибаются только баборабы. Тогда я дам тебе адрес и ключи. А иначе просто забудь о Марине. У тебя не будет проблем найти сабу. Но ты же хочешь только ее, верно?

— Дай сейчас. И я люблю ее уже до хрена времени. Я приеду, и мы все решим на месте.

— Нет, — твердо припечатал Лавров. — Я выдам тебе ее местонахождение только тогда, когда ты поймешь, что Марина дорога тебе настолько, что ради нее стоит послать пешком свои принципы. Не пытайся отследить или выпытать. И не благодари. Я даю тебе шанс начать все сначала, а не запороть навсегда.

— Ты же никогда не узнаешь, что я решил, — крикнул ему вслед Алекс.

— А я не надзиратель в вашей спальне. Я просто тебе сказал возможный расклад. Вряд ли ты сам захочешь все запороть и жить без нее уже без права на надежду. Такие, как Марина, долго в одиночестве не остаются. Думай. Но имей в виду, что она пробудет там не более двух недель. После этого у вас уже вряд ли будет шанс…

[i] Марка дорогого виски.

[ii] Подробнее об этой истории читайте в серии D|sсонанс, в профиле автора.

Эпилог

Разделить на двоих ваше небо уже не сможешь. Близко так, что до крика, змейкой озноба по коже, Эти новые сны-миражи не отступят, черным бархатом кроют сердце, обнажая до самой сути. Почему не бежала, ныряя в темные воды? Адский лаковый black резко стал настоящей свободой. Настоящую власть не пугали оковы и плети. Ты смотрела в его глаза, зная точно — на нем твои сети. Выпивала чужую тьму, отдав взамен опостылевшей свет. Вам обоим хватило пяти этих грёбаных лет. А теперь бывший монстр сладко спит у тебя на коленях. Маски сорваны, роли давно потерялись в иных измерениях. Он не знает, что был твоим первым, создавшим совсем новый рай.  Цвета "лаковый bkack".О покое теперь не мечтай...

Лето в Будве началось еще в апреле. Просто как-то в один момент дискомфортный северный ветер сменился порывами адриатического бриза, легкого и ласкового, словно поцелуи любимого мужчины.

Здесь даже время текло иначе — размеренно, умиротворенно. Именно такой его бег обладал особым даром латать раны на сердце, находить гармонию и надежду.

Я была полна решимости восстановить силы в полном объеме. Забыть о шумном мегаполисе, в который долгожданная весна только-только добралась. Растопила снег, высушила землю и асфальт, затопила улицы долгожданным теплом. Там осталось все то, от чего мне так сильно требовалось отдохнуть.

Крейн с его жаждой поглотить меня целиком, слушая только собственное эго. Безответно влюбленный Ромео Даня, которого я чудом не сожрала, как черная вдова, даже сама того не желая. Магазины, которые были по-прежнему в надежных руках. Почему в надежный, если ими управлял по-прежнему человек Алекса? Да просто я знала, что это пока что единственная его лазейка искупить передо мной вину. Но далеко не единственная.

В горах была настоящая свобода. В первые дни, рискуя сбить колени и попасть под обвал, я выбрала лучшего гида, и мы долго карабкаясь по величественным хребтам. Пейзажи и правда того стоили.

Настолько, что сегодня я пошла туда одна.

Вот здесь информационный сигнал, запетлявший серых скал, подхваченный ветром Адриатики, долетел до своей цели. Перекрыл иконкой прилетевшего эсэмэс обзор водной глади с белыми мазками парусов вдали, черту горизонта, почти сливающуюся с голубым небом. В последнее время я смотрела на эту красоту и чувствовала приближение чего-то чудесного.

Но, поскольку между мной и тем, кого я любила без памяти, стояла невыносимая преграда — и я не о разделяющих нас километрах — верить в предчувствие не было никакого смысла.

Горная порода как будто всколыхнулась под ногами, наводя на мысль о землетрясении. Я не сразу поняла, что всему виной была эсэмеска.

Номер я записала. Еще тогда, как с него пришло совсем иное сообщение — оставить вещи и телефон дома и добровольно прийти в западню обезумевшего от мести Крейна. Странно, что при виде нее я не оступилась и не полетела в пропасть. Да, мое отчаяние толкало меня на безумства, и опасные места были одним из них.

Я не смогла ее открыть сразу. Стояла, прижимая руку к груди, задыхаясь от переполнявших чувств предвкушения. Никогда еще меня так не колбасило перед прочтением чужого сообщения!

Жму по сенсорному экрану. Замираю, опасаясь, что сейчас увижу слова прощания. Или что ближе к правде — «мы слишком разные». Но нет.

«Я готов получить свое искупление.

Ты нужна мне.

Алекс.»

Сглатываю. Затем, забыв о том, что решила на отдыхе вести здоровый образ жизни, достаю из рюкзака сигареты. Мозг переосмысливает слова. А на губах расплывается триумфальная улыбка. Если бы увидела себя в зеркале — испугалась бы ее дьявольской сути. Я еще увижу. И очень скоро.

Колотится сердце. Сознание ищет подвох. «Это не тот человек, он приедет и устроит тебе за побег, он просто схитрил, чтобы быть с тобой рядом!» Но я точно знаю, что хитрости и фальшь кончились.

Победителей судят тоже. Одиночество ему самый жестокий инквизитор, как и мне.

Срываюсь с места. Звоню Юле и прошу прислать тех, о ком она говорила. Захлебываясь, рассказываю о том, что случилось.

— Да я уже знаю, — смеется подруга.

— Я думаю, что будет, если он меня обманет…

— Не обманет. Просто знай.

— Ты откуда знаешь?

— Да у меня свои информационные каналы…

Вилла, на которой я живу, поражает великолепием и богатством. Но для меня ее ценность вовсе не в огромной территории, богатом убранстве и крутом местоположении. Есть одно помещение, которое стоит и десяти таких домов…

Бригада прибывает быстро. Мне хочется рассмеяться, представляя, как вытянутся лица, когда они поймут, что именно надо усилить. А может, и не вытянутся. Это профессионалы, приученные держать рот на замке. В элитном районе вилл других и не бывает.