Его волчица. Я тебя приручу

Радуясь, как ребенок, получивший конфетку, я улыбаюсь Йоланте.

– С тобой хочет познакомиться наш Радек, – доверительно сообщает мне она, глаза сверкают озорством.

– Зачем? – пугаюсь я. Мужчины держались особняком, и я не думала, что им есть дело до чужачки.

– А ты как думаешь? Хочет ухаживать. Быть твоей парой. Радек, он хороший. Не красавец, но добрый.

– Йола, я не хочу. Зачем?

– Как – зачем? Ты красивая, одинокая, девственница, и ты ему понравилась. И не только ему. Ты вызвала всеобщий интерес. А как только поняли, что Костя – не твоя пара, решили биться за тебя. Радек победил.

– Что ты такое говоришь? – У меня глаза лезут на лоб. – Биться? Что это значит? И неужели они чувствуют, что я… что у меня не было мужчин?!

– Конечно. Но что тут такого? Не стоит стесняться. Наоборот. Ты ценный приз, Вера. В стае никакая женщина не достается мужчине просто так. Он должен бороться за это право. А потом завоевать свою пару. Я не давалась Адаму несколько месяцев, – с довольным видом хвастается она. – Чем больше времени он тебя добивается, тем больше ценит. Волки любят охоту.

– Я не хочу, чтобы меня кто-то добивался! Правда не хочу! – чуть ли не кричу я, пропуская мимо ушей слова про волков. – Ты можешь сказать Радеку, что я не ищу себе мужчину?

– Не могу.

– Но почему?

– Потому что он мужчина и решил тебя добиваться. Кто я такая, чтобы ему препятствовать? Это мужские дела. Но тебя же никто не заставляет быть с ним, но пусть поухаживает. Или у тебя есть другой на примете? Ты так ничего мне и не рассказала о своей прошлой жизни, а еще о том, зачем приехала в Польшу.

Удрученно вздыхаю, принимая правоту Йоланты. Нечестно с моей стороны скрывать от нее всё на свете, в то время как она приблизила к себе настолько, насколько это возможно.

– Давай поговорим где-то в другом месте? – прошу я. В этой общине всё на виду, практически нет возможности сделать что-то втайне от других.

Куда бы я ни пошла, кажется, что за мной наблюдают и оценивают мои действия и слова. Наверное, по-другому нельзя, когда столько человек проживает в тесной близости друг от друга.

– Давай, – соглашается Йоланта и ведет меня в свою комнату. – Кстати, я для тебя кое-что приготовила. Давно нужно было это сделать.

Когда мы вступаем на крыльцо дома, она подзывает двух ребят, мальчиков лет десяти. Я еще толком не запомнила их по именам. Дети здесь как будто общие и постоянно болтаются под ногами, все понемногу за ними присматривают.

Йоланта запирает комнату на замок и усаживает меня в кресло. Потом подмигивает двум озорным мальчуганам, а они приседают на корточки.

– Нет! Сначала разденьтесь. Вы же не хотите, чтобы вам попало от родителей?

Мальчики быстро скидывают одежду и снова приседают на корточки. С недоумением смотрю на эту сцену. Что здесь происходит?

Пыхтя и напрягаясь, мальчики начинают вертеть шеями и фырчать, вытягивать головы вперед, потом встают на четвереньки и выгибаются, их тела хрустят так сильно, будто ломаются все кости.

От страха я сжимаюсь в комок на кресле, подтягивая под себя ноги, и зажмуриваюсь. Когда я решаюсь открыть глаза, передо мной стоят два бурых волчонка, отряхиваясь, как это делают самые обычные собаки.

Они вовсе не страшные, а даже милые, если не задумываться о том, откуда они здесь появились. Подбежав ко мне, волчата ставят передние лапы на кресло, и я понимаю, что они хотят играться со мной.

Кидаю умоляющий взгляд на Йоланту, осторожно протягивая руку одному из них. Волчонок лижет мои пальцы, а потом осторожно их прикусывает.

– Не бойся, – подбадривает Йоланта. – Они тебя не укусят по-настоящему.

Волчата, не дождавшись от меня желаемого, начинают бегать по комнате и кувыркаться, беззлобно рыча.

Йоланта подходит ко мне.

– Теперь ты знаешь. Я хотела, чтобы ты поверила сама, но видела, что ты сомневаешься. И хоть Адам не одобряет демонстрации, я не могла больше выносить эту стену между нами. Хочу, чтобы ты доверяла мне полностью.

Видя, как она волнуется и в каком нетерпении ждет моей реакции, не могу показать страха или отвращения. Но их нет, потому что я уже почти приняла правду об оборотнях. Оставался один шаг, и я его сделала.

– Значит, я стану такой же, – говорю спокойно, хотя внутри всё бурлит от нового знания.

– Да. Уже совсем скоро. Станешь одной из нас. Не знаю, чего ты хотела для себя, ведь ты ничего не рассказываешь, – намекает Йоланта, многозначительно глядя мне в глаза. Понимаю, что она ждет ответного признания, чтобы я раскрыла все карты. Не вижу причин что-то теперь утаивать.

– Я всё расскажу, но только… – перевожу взгляд на резвящихся волчат. – Их не будут искать родители?

– Они смущают тебя? – хмурится Йоланта. – Если хочешь, я попрошу их уйти.

– Нет, что ты? Надо мне потихоньку привыкать, – удивительно, но нахожу в себе силы, чтобы шутить. Возможно, это шок. – А им не было больно, когда они обратились?

– Нет, почти не больно. Кости у детей еще не такие крепкие, как у взрослых оборотней. Поэтому они с радостью оборачиваются, хотя по правилам мы не можем делать это часто.

– Почему?

– Вынужденная привычка. Когда живешь рядом с людьми, приходится подстраиваться. Здесь нам проще и свободнее, но нельзя давать слабину. Нужно придерживаться твердых правил. Закон есть закон. Мой муж говорит, что без правил всё превратится в хаос. Мы надеемся, что скоро вернемся обратно, туда, где обитали раньше. Хотя лично мне нравится жить вот так, всем вместе, рядом с лесом. Напоминает старые времена, когда леса сплошь и рядом были населены оборотнями и они наводили ужас на людей, никто не смел посягнуть на оборотня. Не то что сейчас. Когда… если мы вернемся в город, я бы хотела, чтобы ты жила с нами. Как моя сестра. Если, конечно, к тому времени ты не обретешь пару.

– Не уверена, что мне вообще стоит сейчас задумываться о паре, – говорю я, на мой взгляд, очевидное. – Но, может, в стае для меня будет действовать какое-то правило? Я должна буду после обращения выбрать пару? И как скоро?

– Ну что ты! Ты не будешь обязана. Не переживай. Но лично для меня, пожалуйста, давай внесем ясность? Если ты стесняешься и хочешь обойтись без лишнего внимания, я должна понимать, что у тебя происходит в личной жизни. Ты кого-то, наверное, любишь? Да, точно! Как же я не догадалась? Тебя что-то гнетет. Я это чувствую. Кто он, этот мужчина, по которому у тебя болит сердце? Правда, я догадываюсь, но хочу, чтобы ты подтвердила.