Его Высочество Ректор
Шрифт:
– Какая прелесть…
Я покраснела.
– Я как раз собиралась побрить… Ты же не предупредил…
– Мне нравится… - перебил он меня, и вдруг, раздвинув совершенно мокрые складочки, скользнул пальцем туда – в горячее, ноющее пространство между ними…
– Аххх… - от неожиданности я дернулась, подаваясь бедрами вперед… Колени сами по себе разошлись в стороны – бесстыдно и безвольно…
– Пожалуйста… я хочу… хочу… там…
Если бы я сама знала, как хочу и чего хочу.
Но он знал. Легкими, дразнящими движениями он поводил вокруг
– Уже скоро, - прошептал он мне в шею. И, медленно, все теми же круговыми поглаживаниями, погрузил палец в меня. Глубоко… очень глубоко. Туда, где его еще не было.
Я физически чувствовала, как стенки влагалища сокращаются в ответ на долгожданное вторжение. Вероятно, тоже ощутив эту реакцию, Ник пробормотал что-то невнятно-одобрительное… Потом медленно вынул палец, покружил им у самого входа, легонько потирая все ту же волшебную точку… и вдруг быстро и сильно толкнул обратно, одновременно сжимая на моей промежности ладонь...
И этого оказалось достаточно. Захлебнувшись стоном, я выгнулась в его объятьях... схватила рукой его за волосы... и обмякла обессиленно, непременно осев бы на пол, если бы он не держал меня…
– Вот так… Умница… хорошо… правда ведь, хорошо?..
Хорошо, соглашалась я… очень хорошо… особенно там, внутри, где его палец все еще оставался во мне – мягкими, круговыми движениями продлевая наслаждение...
– Что ж… – сквозь оглушительный пульс в ушах донесся до меня его голос, и было слышно, что он пытается говорить насмешливо, однако ему вовсе не до смеха. – Мой приказ вы явно выполнили, мисс Красновская…
Почти бесчувственную, Ник поднял и уложил меня на спину на директорский стол. Уже не пытаясь выглядеть беспристрастным, быстро стянул джинсы и трусики, оставив футболку с лифчиком болтаться на уровне пояса. Вытащил из кармана презерватив, расстегнул молнию на собственных брюках и высвободил напрягшуюся до предела эрекцию…
Все еще бессильно вздрагивая – я позволила ему придвинуть мои бедра к краю стола и прижать их руками к столешнице, максимально раздвигая и раскрывая меня перед собой, жадно разглядывая… Будто дразня самого себя, он поводил членом снаружи складок... Не выдержав, толкнулся... и замер, прикусив от напряжения губу, глядя на меня из-под полузакрытых век.
– Тесная… Все еще тесная…
Я чуствовала, как он дрожит - во мне и снаружи, всем своим красивым, длинным телом. Будто боится дать себе волю, показать то первобытное, что скопилось под маской хладнокровия и чопорности. И я знала, как выпустить этого зверя. Найдя в себе силы, я приподнялась на локте, погладила его по хорошо выбритой щеке и попросила.
– Ник...
– Что?..
– Трахни меня...
И саму в пот кинуло... Он же почти зарычал, зажмурился, пытаясь из последних сил сдержаться... и, наконец, задвигался - глубокими, медленными, хорошо просчитанными толчками.
Слишком медленными… слишком просчитанными.
–
Сильнее… - сорвалось с моих губ.О, да… Сильнее… и быстрее… и… Господи, что я говорю…
Он послушался, одновременно массируя большим пальцем у меня между ног, втирая в клитор влагу от недавнего оргазма... приближая еще один – скорый по следам первого.
– Так?
– Так… Хорошо… совсем хорошо… - я почти плакала.
– Ты обманула меня… - хрипло сказал вдруг он, не останавливая ритма тяжелых, глубоких толчков. – Ты… маленькая… подлая… лгунья.
И акцентировал каждое свое слово, впечатывая меня в стол, заставляя давиться протяжными, громкими стонами – все громче и громче, почти срываясь на крик...
– Что?..
Довольно трудно разговаривать, когда все мысли выбиваются из головы крепким мужским достоинством, причем довольно большого размера. Но я осилила этот короткий вопрос.
– Компромат… - произнес он, и черные глаза его на мгновение ушли под веки – от испуга мои мышцы сократились и плотно сжали его изнутри.
О, Боже… Он узнал… узнал.
– О чем… ты говоришь?..
Не останавливаясь ни на секунду, Ник наклонился и обхватил губами сосок на моей левой груди, горячо перекатывая его языком из стороны в сторону… лишая меня способности вообще что-либо понимать. Отпустил… Подышал на измученную, твердую горошину и ответил, приподнявшись – прерывистым, хриплым шепотом.
– Память в телефоне… она пустая. Не сломанная… Просто новая. Я проверил.
– Я… я не…
Переместив мои ноги себе на плечи, он поменял угол проникновения, внезапно оказавшись совсем глубоко.
О, господи… Он ведь специально все это затеял... И как теперь врать, когда в голове ватный кисель, а от каждого его движения хочется кричать в голос?
– Говори… где телефон… говори!
Он вдруг остановился и перестал двигаться. Совсем.
– Пожалуйста… ну, пожалуйста… - заныла я, пытаясь схватить руками его бедра. Эх, ногами бы… но не зря он их себе на плечи закинул.
– Где… твой… телефон?
– повторил он, скалясь от напряжения, но все еще не двигаясь.
– Пожалуйста, Ник… Я скажу… пожалуйста… я так не могу, не могу больше…
Наверное, у меня был очень несчастный вид, потому что он внезапно отстранился, покинул мое тело, перевернул на живот и пинком раздвинул мои ноги в стороны. Снова вошел – резко и сильно… И уже не сдерживаясь, задвигался сильными, глубокими толчками, крепко сжимая мои бедра… заставляя принимать все, что готов был дать мне, и только это… Лишая возможности отодвинуться, или наоборот податься ему навстречу… Лишая воли… Трахал меня зло и почти больно, будто мстил…
Или наказывал.
Лишь только сформировавшись, мысль эта буквально взорвала меня. Безудержный взрыв наслаждения сотряс все мое тело до самых кончиков пальцев. Всхлипнув, я поцеловала руку, упертую в столешницу у самого моего лица... И это стало и для него последней каплей. С вымученным, хриплым стоном он ворвался в мое тело один последний раз и замер, пульсируя глубоко во мне и прижимая рукой мою спину...
***
– Прости… - взмокшая и дрожащая, я вцепилась в его руку, с твердым намерением никуда его не отпустить.