Его Высочество Ректор

Не дослушав, он вдруг подхватил меня и буквально впечатал в стенку долгим, жгучим поцелуем.

– Так кто там… в Москве?..
– прерывисто дыша, оторвался он от меня минуты через две. И тут же спустился ниже - терзать мою шею, одновременно стаскивая с меня собственный пиджак… и все остальное.

Интересно, в сорок лет все такие дикие? – неотчетливо подумала я, подставляя все, что только можно было подставить… Попыталась расстегнуть на нем рубашку, но дрожащие пальцы не слушались… Плюнула, бросила это бесперспективное занятие и дернула рубашку за воротник, посылая пуговицы прыгать по комнате.

– Компромат… в Москве…

Черт, да что ж это такое… Под рубашкой – майка! Начала задирать и не успела – он приподнял меня, посадив себе на пояс… Потом наклонился, схватил мою грудь ртом… и сам застонал, обдавая сосок горячим, влажным дыханием…

– Анжи…

Стискивая его бедра, цепляясь рукой за вешалку у себя за головой, я уже ничего не соображала – все мысли сосредоточились на кончике его языка и на горячей твердости, трущейся о мою промежность...

– Сладкая… такая сладкая… - лизнув напоследок, он накинулся на мою вторую грудь, всосал и слегка прикусил сосок… Вскрикнув от неожиданности, я зарылась лицом в его волосы… И вдруг, сама не поняв как, оказалась в кресле – том самом кресле, у камина – а он между моих ног, стягивая то немногое, что еще оставалось на мне… И сам уже голый по пояс! Какой красивый… как бог, римский бог…

– Что значит… в Москве?

Все остановилось. Ник замер надо мной, тяжело дыша.

– Потом… потом поговорим… - заныла я, не веря, что он опять это делает.

Но он уже отстранялся, меняясь во взгляде – глядя на меня суженными глазами, как на чужую.

 - Так… ты – шпионка? Российская шпионка?

Нет, он точно псих.

– Какая шпионка? Ты сдурел, что ли?

Все еще подозрительно щурясь, он встал, подтянул штаны, сдернул со спинки кресла плед и накинул на меня.

– Тогда объяснись.

Прикрывшись до пояса, я открыла было рот, чтобы рассказать ему все, что натворила с компроматом… и вдруг поняла, что безумно хочу курить. До одури, до дрожи в руках. Стиснула зубы, стараясь не думать, насколько прекрасна в такие моменты может быть в руках хорошая, вкусная сигарета.

Наверняка думая о чем-нибудь похожем, Ник прошел к бару и налил два бокала скотча со льдом. Принес, протянул мне один и спокойно уселся на диван напротив, положив ногу на ногу – прям ожидание во плоти. Будто и не собирался только что надеть на себя презерватив.

Ну что ж, скотч, конечно, не сигарета, но сойдет. Выдохнув, я закинула в себя сразу полстакана – он даже поморщился от такой манеры уничтожать дорогой алкоголь – и рассказала ему все, что произошло.

Как, разбушевавшись, дала приемщику в мастерской электроники адрес своей московской квартиры, и как позвонила потом из Убежища, в ту же мастерскую – потребовать, чтобы выслали телефон мне на дом, в Москву. А под конец рассказа клятвенно пообещала привезти компромат, как только последний прибудет в Москву. Что, с тяжелой руки Почты России, произойдет где-нибудь примерно… месяца через два. Как раз под конец моих летних каникул. Вот, заберу его и сразу же приеду обратно в колледж.

Качая головой, Ник глядел на меня уже не на как чужую, а как на откровенно ненормальную. Наконец, одним глотком допил свой стакан и резюмировал.

– Нет, ты не шпионка. Ты – просто дурочка. Обыкновенная, маленькая дурочка.

 Я вконец обиделась. Совсем. Что было довольно странным – потому что до сих пор он делал много чего, на что действительно стоило бы обидеться. В частности, только что заставил меня три часа пролежать голой на директорском столе. Но вот ведь, за директорский стол не обиделась, а от «дурочки» на глаза сразу же навернулись слезы.

– Наивная, глупая дурочка, - не отрывая от меня глаз, повторил Ник. Поставил пустой стакан на каминную полку, подошел, опустился на колени и сорвал с меня плед. – К тому же, довольно безалаберная… - приблизившись, притянул к себе и обнял мое лицо прохладными от ледяного напитка ладонями. Вытер собравшиеся под глазами слезы, – Маленькая, красивая глупышка, без которой я уже давно не могу жить.

Глава 17: НАКАЗАНИЕ №2

– Подожди…

Отодвинув меня от двери, Ник приоткрыл ее и осторожно выглянул наружу, пустив в прихожую зяблый утренний ветерок. Я нетерпеливо топталась рядом. И так проспали, а мне еще в общежитие заскочить надо – переодеться перед завтраком. Хорошо, хоть душ успела принять…

Точнее мы успели принять – если можно так назвать ленивое размазывание друг по другу мыла с шампунем, с залезанием во всякие интимные места, вздохами, ахами и под конец ритмичным вдавливанием меня в кафельную стену кабинки…

– Все, теперь можно! – наклонившись, он поднял мое лицо к себе за подбородок и в последний раз за эту ночь поцеловал – жарко и глубоко, исследуя мой рот языком так тщательно и настойчиво, будто хотел оставить там о себе память на целый день.

Впрочем, где он только ее не оставил. На моем теле, наверное, не найти было миллиметра, которой бы Ник не обследовал самым тщательным образом – будто в благодарность за то, что, ради его прощения, я три часа голая пролежала на столе в кабинете директора колледжа, а потом еще и про компромат ему все рассказала.

Бредя по затуманенной в столь ранний час дорожке к общежитию, я вспоминала, как он фактически объяснился мне в любви – весьма, надо сказать одиозным способом, но те ни менее… Даже на колени встал.

А потом началось… Сначала в том же кресле, как только я отогрелась и расслабилась – придвинул меня к мягкому кожаному краю и за пять минут превратил в какое-то дикое животное из породы кошачьих – урчащее, царапающее ему спину и периодически кусающееся.

Потом переместил нас в смежную с гостиной спальню. И давай разгоняться по новой…

Ну, и уже утром – после совершенно безумной ночи и пары часов неглубокого сна – освежающе-ленивый секс в душе.

Сказка, а не жизнь. Если бы еще так спать не хотелось.

Брякнуло эсэмэской. Не глядя, витая в мечтах и сладких воспоминаниях, я полезла в сумку и вытащила телефон.

Черт бы его побрал... Козлевич. Я и забыла про это идиотское пари! И, Нику, само собой ничего не сказала. Во-первых, не до того было, а во-вторых – иди знай, как бы он отреагировал. Одного компромата было вполне достаточно для ночи откровений. К тому же… а вдруг он запретит мне во всем этом участвовать? Я, естественно, должна буду послушаться, а тут Катька – со своими угрозами. Про то, что Самойлова в курсе про наш с Ником «аффэйр», я совершенно точно не хотела ничего ему говорить.