Его Высочество Ректор
Шрифт:
***
Только, когда он стал описывать свои отношения с Алисией – а речь явно шла о только что отставленной им Алисии – мне вдруг пришло в голову, что я делаю что-то не то. До этого момента я чувствовала себя целиком и полностью в своем праве – будто так и надо. Будто и не должно быть у Ника от меня никаких секретов, и листать чужой дневник в данном случае – нечто совершенно нормальное и оправданное.
Удивляясь самой себе, я было уже закрыла тетрадь, но решила все же мельком глянуть, что там, в самом конце – уже после нашего… близкого знакомства.
***
«2018.06.15
Это
***
Меня пробрала дрожь, и я быстренько перелистнула пару страниц. Еле сдержался он, понимаешь… Следующая запись, которую я открыла, была помечена двадцатым числом – день моей крайне неудачной поездки в Лондон.
***
«Господи, да что со мной не так?! Из-за какой-то шалости прогнал ее… Ведь своими же руками раздавил чудо. Настоящее чудо – самое прекрасное, что случилось со мной за последние двадцать лет. Да какие там двадцать – за всю мою жизнь! Ведь оно свершилось! После стольких месяцев страданий и пробуждений несчастным и одиноким… Сама пришла ко мне! Сама захотела – несмотря на все мои попытки отвратить ее. Наплевала на все условности… преодолела все преграды и нашла ко мне дорогу. Сама!
Да, шальная. Да, неугомонная. Не понимает правил и не поддается воспитанию. Но ведь в этом же и есть смысл жизни!
Идиот. Хотел характер показать? «Взрослость»? «Степенность»? Вот и разгребай теперь. И моли Бога, что успеешь найти ее прежде, чем ее найдет кто-нибудь… другой.
П.С. Срочно уехал в город.»
***
Глупая улыбка растянула мне губы. Закрыв тетрадь, я положила ее перед собой, поглаживая обложку.
Да уж… Это было нечто. После таких откровений мне точно не нужно никому выносить мозг. Я теперь имею... скажем так... определенное представление, как он ко мне относится. Вот уж точно Самойлова теперь может идти лесом. Выполню условия сделки, конечно, но исключительно по минимуму – как договаривались. Потому что деньги я все-же взяла…
– Анжи? Что ты здесь делаешь?
О, Боже! Я втянула голову в плечи, страшась обернуться.
– Что это у тебя?
Глава 20: БАТЛЕР
Как? Как он смог зайти без того, чтобы я услышала звук открывающейся двери? Неужели я настолько замечталась?
Однако, делать было нечего. Как
он там про себя написал – натворил делов, расхлебывай. Поднявшись с пола, я молча протянула тетрадь Нику.– Что это?.. – снова спросил он, будто боялся сам посмотреть.
– Твой дневник.
Даже не извинялась на этот раз. Просто сунула ему в руки и прошмыгнула мимо, пока не опомнился. Авось позже отойдет, тогда извинюсь.
Спустя час не выдержала и написала ему сообщение.
«I’m sorry?»
Он не ответил. В принципе, я этого и ожидала.
Весь день я старалась вести себя, как обычно. Действовала, что называется, на автомате. Вернулась на лекцию по математике – как раз к ее завершению. В кафетерии на первом этаже встретилась с Ксюхой.
– Пойдем на ланч? – спросила та, не заметив, что у меня выражение лица человека, вернувшегося с похорон.
– Конечно…
Вместе мы вышли из академического здания и направились в сторону столовой. Ксюха посвятила меня в последние приготовления к балу.
– Я назначила очередь в спа-салон, на утро субботы… И тебя тоже записала. Поедешь со мной?
– Поеду… – отвечала я без каких-либо эмоций в голосе.
– Наденем спортивные костюмы, а с собой возьмем платья, – раскладывала она передо мной свой нехитрый план. – Нам сделают прическу, ногти, накрасят… Потом пообедаем в «Грин Лаунч» – там можно снять комнату на пару часов – переодеться, подкрасится, если что размажется после обеда… Лик, ты меня слушаешь?
Почти не глядя, я опустилась на одну из скамеек вдоль тропинки, по которой мы прогуливались, и безудержно разрыдалась.
– Что? Что случилось? – растерянно Ксюха опустилась на лавку рядом со мной. – Солнце, ты чего?
Не отвечая, я уткнулась ей в плечо, истерично всхлипывая.
– Ты поссорилась с Майлсом?
Мне страшно хотелось рассказать ей все. До дрожи, до боли. Но я сдержалась. Хватает того, что Самойлова знает.
И кивнула в ответ на ее вопрос. Пусть думает, что с Майлсом.
***
– Дорогая, тебе срочно необходима большая порция фраппучино с кремом в шоколадной стружке, и новая прическа, – со знанием дела посоветовала Вероника, расчесывая мне волосы.
– И маникюр, – добавила Ксюха, подняв мою руку и разглядывая ногти.
Люба Рябская, решившая присоединиться к нашей спонтанной «вечеринке жалости», хмыкнула и закурила в окно.
– Парня ей надо нового. И нормального, а не педика с фотоаппаратом.
Все засмеялись. Марина, растянувшись на моей кровати, презрительно скривила рот.
– И все-то у вас одно на уме, – и томно так вздохнула, поежившись. Видать не только «у нас»…
– Вот каждый день смотрю на тебя и думаю – откуда вы беретесь в почти двадцать лет? – с благоговением произнесла Вероника.
– Кто – мы? – удивилась Марина.
– Девы непорочные…
Все расхохотались, и даже я улыбнулась сквозь слезы.
В принципе, всеобщее сочувствие и девчачья компания пошли мне на пользу. Это была хорошая идея – рассказать всем, что я поссорилась с Майлсом. И выговорилась, и пожалели, и секрет сохранила. А сейчас еще и развлекаться повезут.
Самойловой одной вся эта затея не понравилась, но я ее успокоила, пообещав, что уже сегодня после обеда с Майлсом благополучно «помирюсь».