Его заложница

Сам сгибаю ее ноги в коленках, располагая на диване. Сжимается. Но я сильнее. 

— Не нужно мне мешать. Сейчас это все мое! — возбужденно рычу, с силой раздвигая ее шикарные ноги. 

Закидываю одну ножку на спинку дивана, раскрывая перед собой. А там все гладко, нежно, красиво и аккуратно. Со свистом втягиваю воздух, рассматривая. Пульс уже стучит где-то в висках. Давно меня так не сносило от женского тела. Прикасаюсь к ее губам, веду пальцами, лаская, приоткрывая. Кошка всхлипывает и покрывается мурашками. Настороженная, уязвимая. Не хочет. Точнее, я прямо слышу, как ее разум требует меня оттолкнуть, а тело отзывается. 

— Я хочу твой рот, кошка, — хрипло произношу, рассматривая свои пальцы на ее губах. Наклоняюсь, вдыхая ее естественный запах. Он проникает мне в кровь, разгоняя дикое возбуждение. Зверь рычит и скалится, требуя выпустить его. Сидеть! Сегодня моя очередь любить девочку. — Я хочу поставить тебя на колени, — продолжаю нашёптывать ей свои фантазии и просовываю в ее ротик два пальца. — Хочу зарыться в твои волосы, сжать их на затылке, наблюдая, как ты расстёгиваешь мою ширинку и обхватываешь давно каменный член. Потому что у меня встаёт только от одного твоего взгляда. 

Девочка кусает губы и сверкает уже горящим взглядом. Немного ярости в ее глазах заводит. Уже не боится, просыпается дикая кошечка. 

— Ничего грязного, кошка, — усмехаюсь, трогая подушечками пальцев ее язык. — Обнаженная женщина на коленях перед мужчиной – это охреннено красиво. Она имеет больше власти, чем ты думаешь. 

Александра, ухмыляется и больно прикусывает мои пальцы. 

— Да, именно об этом я и говорю, — вынимаю пальцы из ее горячего ротика. — Нужно доверять женщине, чтобы засунуть в ее ротик член, — хрипло смеюсь, наклоняюсь и кусаю ее в ответ за нижнюю губу. Девочка хочет убрать ногу со спинки дивана, пытаясь от меня закрыться, но я, ловко перехватывая ее щиколотку, не позволяю этого сделать. — Так вот, я хочу провести головкой по твоим сладким губам, — всасываю ее губы, — размазав по ним капельку смазки, — второй рукой веду по ее шее, ключицам, к груди, очерчиваю соски, потираю их пальцами, ощущая, как они наливаются под моими пальцами. — Дать тебе немного поиграть с членом, пройтись языком, всосать головку, — продолжаю нашептывать ей пошлости. 

На самом деле, женщины любят ушами. Нужно иметь не только их тело, но и мозг. Грязные пошлости сносят все пределы. Кошке нравится, она заводится, начиная подрагивать и плыть. Глаза горят и пьянеют, дыхание учащается. 

— Потом перехватить инициативу и уже самому оттрахать твой сладкий ротик, — оставляю ласку, сжимая ее грудь, и ловлю губами ее всхлип. Сжимаю соски по очереди, оттягивая их, ловя ее стон. — Немного перекрыть тебе дыхание, совсем чуть-чуть, чтобы усилить возбуждение. Самому сойти с ума и кончить на твои сладкие губы, смотря, как ты облизываешься. А потом… — прерываюсь, чтобы провести языком по ее губам, слегка поцеловать и опустится ниже, к шее, прижать губы к сонной артерии, улавливая ее трепещущий пульс. 

— Что потом? — возбужденным шепотом спрашивает она, прогибаясь, подставляя мне свое тело. С триумфом смеюсь ей в шею, прикусывая нежную кожу. Все, она моя. Поймала только нашу сумасшедшую волну. 

Да! 

— А дальше… — срываюсь ниже, к ее груди, уже не так нежно кусаю соски, оттягивая их зубами, оставляя на ее животе засосы. — Сделать с тобой вот это, — слегка прикусываю ее лобок, а потом жадно впиваюсь в ее нижние терпкие, но не менее вкусные губы, раздвигая их языком и дурея от того, как она вскрикивает от неожиданности и сжимает пальцами мои волосы.

ГЛАВА 15

Арон 

Ловлю себя на мысли, что очень давно вот так не ласкал женщин. Вылизывать шлюх – противно, их работа – не получать удовольствие, а удовлетворять меня. А кошку хочется. На каких-то инстинктах тянет стереть из ее памяти вчерашнюю ночь и подарить другие эмоции.

Прохожусь языком по уже влажным складочкам, втягиваю их, кайфуя от того, как ее ножки дрожат в моих руках. Такая отзывчивая. Раздвигаю языком нижние губки и облизываю ее, горячую. Терпкая, возбужденная и сейчас полностью в моей власти. Аккуратно прохожусь кончиком языка по клитору и рычу, когда девочка протяжно стонет в голос, больно сжимая мои волосы.

Отстраняюсь, дую на пульсирующую вершинку, поднимаю глаза на девочку, и меня подбрасывает от ее поплывшего взгляда. Обычно женщины предпочитают закрывать глаза, а кошка внимательно наблюдает за тем, как я ее ласкаю. Такая пьяная, плывёт, кусает губы, постанывает от нетерпения. Это подарок, а не девочка. Не сжимается, не пытается спрятать эмоции, открытая и такая же голодная, как я. А я дико голоден. Мне бы не сожрать ее.

Всасываю пульсирующую вершинку и не отпускаю. Кошка выгибается, начиная извиваться, и уже откровенно громко стонет. Кайф. Можно кончить только от ее пронзительных стонов. Ненавижу женскую скованность, комплексы и ужимки, когда сдерживаются и все время думают, как выглядят, пытаясь что-то изобразить. А девочка ничего не изображает, она открыта.

Идеальная.

Заводит.

Отпускаю клитор, обвожу его языком и вновь сильно всасываю. Кошка больно тянет меня за волосы и пытается сжать ноги.

Да, сладкая, это такая пытка.

Я хочу твои чистые, настоящие эмоции.

— Саша-а-а, — хрипло рычу и с силой удерживаю её ноги. — Не смей мне мешать!

— Я так не могуууу, — хнычет и хватает ртом воздух.

— Можешь! — облизываю сладкую вершинку, чувствуя, как дрожат ее ножки. Мне кажется, я сам больше не могу. Член каменный, болезненно пульсирует, упираясь в ширинку. Хочу в эту девочку. Немедленно, иначе сдохну. Кажется, если она посмеет меня тормознуть – возьму силой. Теряю адекватность вместе с осторожностью и нежностью. Хочется грубо, жёстко и никак иначе. Тело рвется, содрогаясь от горячих, адских волн возбуждения. 

Но эту партию нужно доиграть. Девочка должна быть очень мокрая и невменяемая, когда я окажусь в ней. Вхожу двумя пальцами подушечками вверх, поглаживаю стеночки влагалища, ощущая, как они вибрируют и сжимаются на каждый удар моего языка по клитору.

— О боже! — выкрикивает девочка и содрогается.

— Нет, бог здесь ни при чём, — ухмыляюсь, нажимая на самые чувствительные точки внутри ее горячего лона. — Скажи: Арон!

Хочу слышать свое имя ее голосом. Я так много от нее хочу, что, кажется, вряд ли удовлетворюсь за один раз.

— Скажи! — настаиваю и прикусываю клитор.

— Арон! — постанывает. Ну все, пиз*ц тебе, кошка. Я заставлю тебя кричать мое имя. Мне дико нравится, как ты это делаешь. По спине скатывается пот, член рвётся наружу. Эта дикая кошечка, как самый сладкий яд. Отравляет, меняя сознание. Не могу больше терпеть, иначе разорвёт. Ласкаю клитор языком и нежно, сдерживая себя, трахаю ее пальцами. Быстрее, интенсивнее, пока кошка не выгибается, замирая в немом крике. А потом содрогается, уже скуля, пока я продлеваю ее экстаз.

Красиво.

Шикарно.

Охуенно сладко.

Я жадный. Мне мало одного ее оргазма. Хочу еще. Я ненасытное животное рядом с ней. Меня трясет вместе с ней.

Срываюсь, когда кошка сжимает мои пальцы спазмами оргазма.

Прости меня, киска, дальше все будет не так нежно. Рядом с тобой невозможно себя контролировать.

Резко поднимаюсь, дергаю ширинку, спускаю джинсы вместе с боксерами, высвобождая болезненно ноющий член, стискиваю бедра девочки и резко вхожу, до упора.