Его зовут Ангел

– Ну уж нет, молодой человек, - вмешивается Виолетта Александровна.
– Только после того, как вы попьете чай с тортом.

– Ладно, - немного разочарованным голосом соглашается Ангел.

Родители Ангела исчезают из гостиной и через несколько минут возвращаются с большим тортом, который несут вместе. Они проносят его к столу и ставят в самый центр.

– Это же Эйнштейн!
– ошеломленно вскрикивает Ангел, рассматривая рисунок на поверхности торта. Затем он смотрит на родителей безумными-безумными глазами, в которых сейчас плещется столько эмоций, сколько, наверно, никогда не испытывал ни один человек.

– Вы сделали торт с Эйнштейном! Не верю! Это самый крутой торт, который я когда-либо видел!

Я немного приподнимаюсь, чтобы лучше разглядеть лицо всем знакомого физика, а замечаю надпись внизу торта:

«Я родился, и это все, что нужно для счастья!»

Должно быть, эти слова принадлежат Эйнштейну.

Какие внимательные у Ангела родители… Мои бы, если бы я обожала Эйнштейна, ни за что не додумались бы сделать торт с его лицом.

– Я поставлю чайник, - говорит Виктор Валерьевич и уходит на кухню.

– Ты лучшая на свете мама, - бормочет Ангел.
– Я уже говорил тебе об этом?

Виолетта Александровна смеется и целует сына в лоб.

– Я люблю тебя, мальчик мой, - говорит она ему.

– И я тебя, - отвечает Ангел.

Виктор Валерьевич возвращается с кухни с огромным ножом с широким лезвием. Он подходит к столу и начинает резать торт.

– Мне, пожалуйста, голову Эйнштейна, - просит Ангел.

– Эй! Я тоже хотел съесть его мозг, - наиграно обижается Егор.

Мы с Виолеттой Александровной начинаем смеяться.

Виктор Валерьевич ухмыляется.

– Не беспокойтесь. Тут головы Эйнштейна хватит на двоих, - говорит он.

Мне достается левый глаз Эйнштейна. Виолетте Александровне - его загадочная улыбка. А Виктор Валерьевич довольствуется носом.

Ох, бедный Эйнштейн. Всего разобрали по частям.

Торт как раз такой, какой я люблю. Бисквитный, с кремом и сгущенкой.

Я давно так не наедалась, как сегодня. Точнее, я в жизни столько не ела! В конце праздничного ужина я, довольная и сытая, откидываюсь на спинку стула и тяжело вздыхаю.

– Теперь я смело могу не есть еще дня три, - бормочу я.

Ангел устало смеется и начинает поглаживать свой живот.

– Это точно, - соглашается Егор и снимает очки, чтобы потереть глаза.

Чтобы не болтаться без дела, пока Ангел и Егор изучают и обсуждают антигравитационный шар, я вызываюсь помочь Виолетте Александровне с уборкой стола. Я ухожу на кухню и занимаю место у раковины. Через мои руки проходит гора посуды, но когда мама Ангела присоединяется ко мне, справляться намного легче.

– Как тебе ужин?
– интересуется женщина, вытирая полотенцем очередную тарелку.

– Все было замечательно, - улыбаюсь я.
– Особенно удивил торт.

Виолетта Александровна смеется и кивает.

– Да. Ангел чуть с ума не сошел!

Мы смеемся вместе.

– А что вы ему подарили?
– спрашиваю я.

– Телескоп, - отвечает Виолетта Александровна.

Я смотрю на нее широко распахнутыми глазами. Ого! Телескоп! Ничего себе! Теперь Ангел может наблюдать и за звездами и планетами… Потрясающий подарок. И, должно быть, очень дорогой. Но я знаю, что Виктору Валерьевичу и Виолетте Александровне не жалко любых денег для того, чтобы сделать своего сына хотя бы чуточку счастливее.

– Ангел так обрадовался подарку, - улыбается женщина.

Я бы тоже обрадовалась телескопу…

Я улыбаюсь ей в ответ.

Мы домываем посуду, и прежде, чем покинуть кухню, Виолетта Александровна останавливает меня.

– Спасибо тебе, Августа, - говорит она.

– За что?
– удивленно спрашиваю я.

– За то, что ты есть у Ангела.

– О…

– Благослови тебя Господь, милая, за все, что ты делаешь для него, - Виолетта Александровна снова обнимает меня, на этот раз крепче.
– Я не устану благодарить тебя и Бога за то, что ты спасаешь моего сына от отчаяния.

– Не только я… - бормочу растерянно я, не понимая, что именно говорю.

Женщина отстраняется и кладет руки на мои плечи.

– Ты, и только ты, - повторяет она.
– Я вижу, как Ангел смотрит на тебя, и, поверь мне, милая, ты для него не просто друг. Ты больше. Даже мы с мужем не занимаем столько места в его жизни, как ты. Он любит тебя. Сильно. По-настоящему.

Мои губы сами собой расплываются в улыбке.

– Я тоже, - шепчу я и понимаю, что сказала лишнего. О. Нет. Я только что дала понять маме Ангела, что люблю его… Ой-ой-ой-ой.

Я опускаю голову, чтобы спрятать покрасневшие щеки.

Виолетта Александровна мягко смеется.

– Я знаю, Августа. Я знаю, - говорит она.
– А так же я знаю, что вы, ребята, нуждаетесь друг в друге, как в воздухе. Поэтому не теряйтесь, держитесь всегда вместе, что бы ни случилось, потому что жизнь, милая, может устроить вам любые испытания.

Я осторожно смотрю на женщину и поджимаю губы.

– Ладно, пойдем, - говорит Виолетта Александровна и весело подмигивает мне.

Она потрясающая женщина и мать.

Мы возвращаемся в гостиную.

– Августа, - зовет меня Ангел, - пойдем в мою комнату.

Я переглядываюсь с Виолеттой Александровной, которая с лукавой улыбкой смотрит на меня, и иду за Ангелом и Егором. Как только мы входим в просторную комнату Ангела, где без света темновато, то в глаза сразу бросается новый телескоп. Я впервые вижу телескоп вживую.

– Это классная штука!
– хвалит Егор, сразу идя к телескопу.

Ангел катится в кресле за ним.

– Я уже жду не дождусь ночи, чтобы посмотреть на звезды, - с энтузиазмом говорит он.

– Ну почему звезды ночью?
– стонет Егор.
– Если бы они были днем, то я бы смог прийти к тебе и увидеть их.

Ангел смеется.

– Какая же ночь без звезд?
– говорит он.
– И вы можете остаться у меня, если хотите.

– Если нас отпустят, - поправляет Егор и смотрит на меня. Я пожимаю плечами.
– Я могу позвонить, но не уверен, что получится.

Ангел подбадривающе хлопает его по руке.

– Я могу попросить маму позвонить вашим родителям, - предлагает он.