Эхо катастрофы

– Вы чего? – Обалдело уставился на это безобразие Шунсуй.

– Сдаюсь, сдаюсь, – снова рассмеялась Йоруичи. – Пусти.

– Заставь, – мстительно процедил Бьякуя.

– Командир, он меня сейчас убьет! – Шихоинь развеселилась еще пуще. – Убери его от меня!

– Бьякуя! – Совершенно растерялся Кьораку. – Чего не поделили?

– Она сама хотела драки.

– Вы меня с ума сведете! – Шунсуй страдальчески закатил глаза… и ушел.

– Бьякуя, ты мне руку сломаешь! – Продолжала хихикать Йоруичи. – Кто тебя научил такому захвату? Точно не я!

– Пожалуй, стоило бы сломать тебе руку, – медленно проговорил Кучики. Его ярость уже угасла, навалилась сильнейшая усталость. Казалось, он выложился не на сто, а на все двести процентов.

– Бьякуя, тебе же давно пора быть на дежурстве! – Спохватился Укитаке. – Представляешь, как будет брюзжать Мичико, если ты опоздаешь?!

Кучики вспомнил об этом несчастье и содрогнулся. Он выпустил Шихоинь, и та немедленно вскочила, вид у нее при этом был крайне довольный.

– Я и так уже опоздал, – недовольно заметил Кучики. – И все из-за того, что кто-то не нашел другого времени.

Он отвернулся и зашагал прочь. Нападения больше не последовало. Он еще услышал за спиной восторженный возглас Шихоинь:

– Нет, ты видал, а? Во дает!

***

Вечером, после дежурства, Бьякуя в штаб не пошел, а велел Абараю передать Хаями, что будет ждать того на озере. Ничего не хотелось, ни работать, ни отдыхать, и Кучики принялся отрабатывать с другом некоторые приемы рукопашного боя. Но настроения не было, приемы не получались, да и мышцы ныли после схватки с Йоруичи. В конце концов капитаны просто плюхнулись в траву, прислонившись к одному толстенному дереву.

– Что с тобой сегодня? – Недоуменно спросил Хаями.

– Устал, – признался Бьякуя.

Наото воззрился на него с изумлением. Никогда прежде он не жаловался на усталость, работал до изнеможения, но никогда и слова не говорил об этом.

– Да, стоит сделать перерыв, – согласился Хаями. – Ты работаешь на износ в последнее время.

– Не то, – Кучики покачал головой.

– А что тогда?

– Ну вот, считай сам, – и Бьякуя принялся загибать пальцы. – Я так и не научился сражаться без меча. Мне нужно еще много тренироваться, но на это уже нет времени. Все без исключения считают, что я не тяну. Может быть, не каждый станет меня в это тыкать носом, но думают так все. Ты не позволяешь мне сражаться, да и Ренджи обнаглел до крайности.

– Но я вовсе не… – виновато начал Хаями.

– Я говорю это не в качестве упрека, – перебил Бьякуя. – Просто это так и есть. А теперь от меня будет еще меньше толку, если они используют защиту от кидо. Дальше: Каноги не дает проходу. Она твердо намерена бороться за порядок в Готэй, и почему-то именно я кажусь ей самым страшным нарушением.

– Тут ты ошибаешься, – возразил Наото. – Просто ей кажется, что именно тебя ей будет проще устранить. Ты ведь в глубине души согласен с ее доводами.

– Разумеется, – спокойно кивнул Бьякуя. – Она совершенно права. Сам не знаю, что меня до сих пор заставляет с ней спорить. Наверное, я просто не могу решить, что будет большим позором: уйти или остаться.

– Да чушь это! – Разволновался Хаями.

– Смотри дальше, – ровным голосом продолжил Кучики. – Кьораку фактически при всех обвинил меня в предательстве.

– Да он вовсе не это имел в виду! – Воскликнул Хаями, но при этом вспомнил, как ему самому стало неуютно, когда взор главнокомандующего обратился в его сторону.

– Я знаю, что он имел в виду, – равнодушно ответил Бьякуя. – Но, если он полагает, что я могу разобраться в мотивах Сенбонзакуры, значит, он считает, что и я способен на что-то подобное.

– Да, это он не подумал, – уныло согласился Хаями.

– Разумеется, мне тоже очень хочется понять, почему он это сделал. Когда я говорю, что не хочу знать о его причинах… ты ведь понимаешь, что это не так.

– А может быть… – осторожно предложил Наото, – может, попробовать поговорить с ним в следующий раз?

– Не уверен, что получится, – сказал Бьякуя. И тут совершенно скис: – А теперь еще и эта кошка ко мне прицепилась.

– Шихоинь? – Не сразу сообразил Хаями. – В каком смысле? Зачем?

– Она хочет, чтобы я тренировался. Но она знает, что я никогда не соглашусь на тренировку с ней. Поэтому она просто меня провоцирует. Теперь, если уж она поставила перед собой такую задачу, она от меня не отцепится.

– Мне кажется, всем было бы намного проще, если бы ты просто пришел к ней и сказал, что согласен на тренировку.

Бьякуя на мгновение представил это… и замотал головой.

– Не смогу. Я ее не выношу.

Хаями только вздохнул в ответ на это.

– Теперь понимаешь? – Подвел итог Кучики.

– Знаешь, когда ты вот так списком это все перечислил… – Наото озабоченно поглядел на него. – Мне как-то и в голову не приходило, что все так плохо. Мы, как будто, уже привыкли к сложившейся ситуации. Ты все время так спокоен, что мне казалось, что ты тоже привык.

– Мне приходится сохранять спокойствие, – Бьякуя слегка пожал плечами. – Я не могу ронять свое достоинство. Ты единственный, кому я могу честно сказать: я устал.

– Даже не знаю, что я могу с этим сделать, – с сомнением протянул Хаями. – Вот разве что… – Он придвинулся ближе, осторожно обнял Кучики за плечи и сказал, будто извиняясь: – Говорят, помогает.

Бьякуя никак не отреагировал на столь необычное действие. Он низко опустил голову, внимательно изучая взглядом концы собственного пояса, и молчал. Некоторое время так и сидели, не шевелясь, потом Бьякуя вдруг задумчиво произнес:

– Ты прав, действительно помогает.

***

– Грустите? – Послышался веселый голос Сайто совсем рядом.

Друзья подскочили от неожиданности, Хаями немедленно убрал руки и отодвинулся. На берег озера вышел Сайто, за ним следовал насупленный Абарай.

– Давайте, вы потом будете грустить, – Такайя плюхнулся на траву перед капитанами, устроился, скрестив ноги. – Дело есть.

– Как ты нас нашел? – Воскликнул Хаями, смущенный тем, что их застали в такой момент.

У Ренджи при этом сделалось такое виноватое лицо, что можно было больше уже ни о чем не спрашивать.

– Слушайте, ребята, дело дрянь, – деловито начал Сайто. – Остальных я вряд ли смогу на это сговорить, все сами умные, но хотя бы мы вчетвером должны объединиться.