Эхо любви. Стихотворения. Поэмы (сборник)

Из цикла «Алешкины мысли»

Внуку Алексею

2

Это ж интересно прямо:значит, есть у мамы мама?!И у этой мамы – мама?!И у папы – тоже мама?!Ну, куда ни погляжу,всюду мамы, мамы, мамы!Это ж интересно прямо!..А я опятьодин сижу.

3

Если папа бы раз в день залезал бы под диван,если мама бы раз в день бы залезала под диван,если бабушка раз в день бы залезала под диван,то узнали бы,как это интересно!%%%6Со мною бабушка моя,и, значит, главный в доме – я!..Шкафы мне можно открывать,цветы кефиром поливать,играть подушкою в футболи полотенцем чистить пол.Могу я есть руками торт,нарочнохлопать дверью!..А с мамой это не пройдет.Я уже проверил.

7

Я иду по хрустящему гравиюи тащу два батона торжественно.У меня и у папы правило:помогатьэтим слабым женщинам.От рождения крест наш таков…Что они без нас –мужиков!

9

Мой папа большой, мне спокойно с ним,мы под небом шагаемвсе дальше и дальше…Я когда-нибудь тоже стану большим.Как небо.А может, как папа даже!

12

Собака меня толкнула,и я собаку толкнул.Собака меня лизнула,и я собаку лизнул.Собака вздохнула громко.А я собаку погладил,щекою прижался к собаке,задумалсяи уснул.

13

В сарай, где нету света, я храбро заходил!Ворону со двора прогнал отважно!..Но вдруг приснилось ночью, что я совсем один.И я заплакал.Так мне стало страшно.

17

Жду уже четыре дня,кто бы мне ответил:где я был, когда меняне былона свете?

18

Есть такое слово – «горячо!»Надо дуть, когда горячо,и не подходить к горячо.Чайник зашумел – горячо!Пироги в духовке – горячо!..Над тарелкой пар – горячо!..…А «тепло» –это мамино плечо.

19

Высоко на небе – туча,чуть пониже тучи – птица,а еще пониже – белка,и совсем пониже – я…Эх бы, прыгнуть выше белки!А потом бы – выше птицы!А потом бы – выше тучи!И оттуда крикнуть:«Э-э-э-эй!»

25

Эта зелень до самых небесназывается тихо: Лес-с-с…Эта ягода слаще всегоназывается громко: О-о-о!А вот это косматое, черное(г ов оря т,что очень ученое),растянувшееся среди трав,называется просто: Ав!

28

Я вспоминал сегодня прошлое.И вот о чем подумал я:конечно,мамы все – хорошие.Но только лучше всех – моя!

Из сборника «Перекресток»

Фотография поэта

Мгновенье остановлено нечетко.Видны глазаи больше ничего…Круги забвенья и круги почетане слишком-то влияли на него.Он, выступая, тряс седою прядкой,насмешек над собой не замечал.Был одиноким,как прыгун над планкой.И в дружеских компаниях скучал.Лишь перед смертьюпоказал характер.В свои болезни уходить не стали время,то, что он когда-то тратил,в конце концовпочти что наверстал.Спешил он так безудержно и горько,такой живою стала вдруг строка!..Жаль,не хватило малости какой-то.Минут каких-то.Мига.Пустяка.

Бессонница-90

Мы – боящиеся озонной дыры, СПИДа и кооператоров,нашпигованные с детства лекарствами, слухами и нитратами,молящиеся, матерящиеся, работающие и бастующие,следователи и подследственные, стареющие и растущие,спорящие, с чего начинать: с фундамента или с кровли,жаждущие немедленной демократии или крови,мы – типовые, типичные, кажущиеся нетипичными,поумневшие вдруг на «консенсусы», «конверсии» и «импичменты»,ждущие указаний, что делать надо, а что не надо,обожающие: кто – музыку Шнитке, кто – перетягиванье каната,говорящие на трех языках и не знающие своего,готовые примкнуть к пятерым, если пятеро – на одного,мы – на страже, в долгу и в долгах, на взлете и на больничном,хвастающие куском колбасы или теликом заграничным,по привычке докладывающие наверх о досрочном весеннем севе,отъезжающие, кто за свободой на Запад, кто за деньгами на Север,мы – обитающие в общежитиях, хоромах, подвалах, квартирах,требующие вместо «Хлеба и зрелищ!» – «Х леба и презервативов!»объединенные, разъединенные,– фобы, -маны и -филы,обожающие бег трусцой и детективные фильмы,мы –замкнувшиеся на себе, познавшие Эрмитаж и Бутырки,сдающие карты или экзамены, вахты или пустыe бутылки,задыхающиеся от смога, от счастья и от обид,делающие открытия, подлости, важный вид,мы –озирающие со страхом воспаленные веси и грады,мечтающие о светлом грядущем и о том, как дожить до зарплаты,мы – идейные и безыдейные, вперед и назад глядящие,непрерывно ищущие врагов и все время их находящие,пышущие здоровьем, никотинною слизью харкающие,надежные и растерянные, побирающиеся и хапающие,мы –одетые в шубы и ватники, купальники и бронежилеты,любители флоксов и домино, березовых веников и оперетты,шагающие на службу с утра по переулку морозному,ругающие радикулит и Совмин, верящие Кашпировскому,орущие на своих детей, по магазинам рыскающие,стиснутые в вагонах метро, слушающие и не слышащие,мы –равняющиеся на красное, черное или белое знамя,спрашиваем у самих себя:что же будетсо всеми нами?

Толпа

Толпа на людей непохожа.Колышется, хрипло сопя.Зевак и случайных прохожихнеслышно вбирая в себя.Затягивает, как трясина, –подробностей не разглядеть…И вот пробуждается сила,которую некуда деть.Тол п а, как больная природа,дрожит от неясных забот…По виду –частица народа.По сути –его антипод.И туча плывет, вырастая.И нет ни друзей, ни врагов…Тол п апревращается в стаю!И капает пена с клыков.

Март 1963 года

Не волнуйтесь, мы умрем.Не в петле и не на плахе.Ваши должностные страхимыс собою заберем.Славным следуйте путем:в душах и в бумагах шарьте,запрещайте,разрешайте.Радуйтесь.А мы уйдем.Точка… Но уже сейчаствердо знайте, дорогие:все равно придут другие.Злее нас.Слышнее нас.Баллада о краскахБыл он рыжим,как из рыжиков рагу.Рыжим, словно апельсины на снегу.Мать шутила,мать веселою была:«Я от солнышкасыночка родила…»А другой был черным-черным у нее.Черным, будто обгоревшее смолье.Хохотала над расспросами она,говорила:«Слишком ночь была черна!..»В сорок первом,в сорок памятном годупрокричали репродукторы беду.Оба сына,оба-двое,соль Земли –поклонились маме в пояси ушли…Довелось в бою почуять молодымрыжий бешеный огоньи черный дым,злую зелень застоявшихся полей,серый цвет прифронтовых госпиталей.Оба сына,оба-двое,два крыла,воевали до Победы.Мать ждала.Не гневила,не кляла она судьбу.Похоронка обошла ее избу.Повезло ей,привалило счастье вдруг.Повезло одной на три села вокруг.Повезло ей,повезло ей,повезло! –Оба сына воротилися в село.Оба сына,оба-двое,плоть и стать.Золотистых орденов не сосчитать.Сыновья сидят рядком – к плечу плечо.Ноги целы, руки целы – что еще?Пьют зеленое вино, как повелось…У обоих изменился цвет волос.Стали волосы –смертельной белизны!..…Видно, многобелой краски у войны.

Из сборника «Последние стихи» (1994)

«За окном заря красно-желтая…»

Иосифу Кобзону

За окном заря красно-желтая.Не для крика пишу,а для вышептыванья.Самому себе.Себе самому. Самому себе.Больше – никому…Вновь душа стонет, душа не лжет.Положу бинты,где сильнее жжет.Поперек душиположу бинты.Хлеба попрошу, попрошу воды.Вздрогну.Посмеюсь над самим собой:може т, боль у й дет,может, стихнет боль!А душа дрожит – обожженная…Ах, какая жизнь протяженная!

Юноша на площади

Он стоит перед Кремлем.А потом, вздохнув глубоко,шепчет он Отцу и Богу:«Прикажи…И мы умрем!..»Бдительный, полуголодный,молодой,знакомый мне, –он живет в стране свободной,самой радостной стране!Любит детство вспоминать.Каждый день ему – награда.Знает то, что надо знать.Ровно столько,сколько надо.С ходу он вступает в спор,как-то сразу сатанея.Даже собственным сомненьямон готов давать отпор.Жить он хочет не напрасно,он поклялся жить в борьбе.Все ему предельно ясно.в этом миреи в себе.Проклял он врагов народа.Верит, что вокруг друзья.Счастлив!..…А ведь это я –пятьдесят второго года.

«Я верующим был…»

Я верующим был.Почти с рожденьяя верил с удивленным наслажденьемв счастливый свет домов многооконных…Весь город был в портретах, как в иконах.И крестные ходы – порайонно –неслисвои хоругви и знамена…А я писал, от радости шалея,о том, как мудро смотрят с Мавзолеяна нас вожди «особого закала».(Я ма ло зна л.И это помогало.)Я усомниться в вере не пытался.Стихи прошли.А стыд за них остался.

«Гул веков – страна…»

Гул веков – страна,боль времен – страна.На земле людей ты и впрямь одна.Не возьмешь – страна,не проймешь – страна.Через день сыта, через год голодна.Пей-пляши – страна!Бей-круши – страна!Коль снаружи мир, так внутри война.Перекур – страна,перегиб – страна.Больше, чем другим, ты себе должна.

«Колыхался меж дверей…»

Колыхался меж дверейстрах от крика воющего: «Няня!..Нянечка, скорей!..Дайте обезболивающего!..Дайте!.»И больной замолк…Вечером сердешногопровезли тихонько в морг –странного,нездешнего…Делают ученый виддепутаты спорящие…А вокруг страна вопит:«Дайте обезболивающего!..»«Дайте обезболивающего!..»«Дайте…»

Страх

Анатолию Ковалеву

Как живешь ты, великая Родина Страха?Сколько раз ты на страхе возрождалась из праха!..Мы учились бояться еще до рожденья.Страх державный выращивался, как растенье.И крутые овчарки от ветра шалели,охраняяколымские оранжереи…И лежала Сибирь, как вселенская плаха,и дрожала земля от всеобщего страха.Мы о нем даже в собственных мыслях молчали,и таскали его, будто горб, за плечами.Был он в наших мечтах и надеждах далеких.В доме вместо тепла.Вместо воздуха – в легких!Он хозяином был.Он жирел, сатанея…Страшно то, что без страхамнегораздо страшнее.