Эхо поющих песков

— Наполовину. — И, столкнувшись с недоуменным взглядом, пояснил. — Я наполовину северянин.

Она всё ещё непонимающе хмурилась, но в памяти сразу всплыли слова жрицы — о том, что девочка, привезенная откуда-то издалека, была не только сильна, но и совершенно не похожа на других, странное имя, странная красота… А ведь генеалогическое древо его отца можно было проследить на многие века.

— Как? — голос немного осип, потому получилось тихо и хрипловато.

Итар попытался приподняться, но Тамила тут же положила ладонь на его плечо, не давая шевелиться. Очередное не самое приятное открытие о его родословной не повод давать ему двигаться с риском истечь кровью. Хотя открытие о происхождении матери было не просто неприятным, оно могло стать настоящей проблемой, особенно в условиях предстоящей войны.

— У северян нет магов в нашем понимании. Мальчиков, рождающихся с даром, отдают шаманам. Я не знаю, что за обряды проводят над ними, но выживает один из пяти. Девочек с даром приносят в жертву сразу после рождения. Само существование такой женщины противоречит их религии, их считают злыми духами, вселившимися в тело младенца. — Тамила слушала, с болезненным вниманием всматриваясь в глаза мужа, внутренне надеясь, что это отголоски ранения. Или её зелья. Потому что факт кровного родства короля с захватчиками сейчас крайне осложнит ситуацию. — Все выжившие дети посвящаются Ратусу, подчиняясь его воле.

— Почему она осталась жива?

— Она рождена от брата прошлого конунга и его наложницы. Роженице было четырнадцать лет, и никто не верил, что она и ребенок выживут, слишком была слаба, потому шамана для проверки владения младенцем дара, позвали не сразу. У наложницы осталась сестра, их обеих подарили ярлу собственные родители. Младшая была красива, она попала в постель господина, старшую же приставили к ней служанкой. Наложница умерла во время родов, взяв с сестры клятву, что та позаботится о её дочери. Когда шаман объявил, что девочка одержима и должна быть предана очищающему холоду моря, служанка выкрала ребенка и сбежала. Ей в каком-то смысле повезло, почти сразу она попала в плен во время набега соседнего племени варваров. Шаманы не Её жрицы, они не видят дар без специального обряда, никто не подумал, что ребенок смог избежать принесения в жертву. В те времена Орис пытался наладить отношения с северным соседом, в конце концов, когда Беатли было около шести лет, они как-то оказались на судне, следующем в Ласаи.

У него явно пересохло в горле, и Тамила поднесла чашу с водой, попытавшись осторожно поддержать его голову, но наткнулась на сопротивление. Похоже, супругу действительно стало лучше, если он начал проявлять извечное мужское упрямство и нежелание демонстрировать слабость.

— Там её заметили жрицы? — чашу она не поставила на место, стиснув пальцами и прижав к груди.

— Да. К тому времени тетка умерла, судя по тому, что о её болезни помнила мать, это было какое-то проклятие, которое не смогли снять жрицы, они вообще впервые такое видели.

— Шаманы Ратуса?

— Думаю, да. Они властны над теми, кто посвящен ему, но она не знала, возможно ли проклясть не только тех, кто непосредственно прошел обряд, но и их потомков. Поэтому, когда я родился, мать принесла меня в храм, прося Её благословения для младенца. Жрицы видят во мне что-то чужеродное, потому Маара так сопротивлялась нашему браку. Поэтому прошу вас, никогда больше в подобном состоянии не давайте мне кровь. Не думаю, что память предков-варваров проснется, но всё же лучше не рисковать.

Тамила задумчиво провела рукой по своей шее и поняла, что до сих пор так и не сняла подарок супруга. Щелкнула застежкой, ощущая, как теплый жемчуг тяжело скользнул в ладонь. Шее сразу стало легче, и по коже пробежал легкий прохладный ветерок от приоткрытого окна.

— Нельзя, чтобы эта правда стала кому-то известна. Ваш брат знает тайну происхождения вашей матери?

— Эйдал — нет. Сафар — да. Но он никогда не скажет об этом, ведь тогда я могу озвучить имя отца, а ему это крайне невыгодно.

Она медленно кивнула, обдумывая услышанное. Наверное, Тамила ожидала чего-то в этом духе, потому что почувствовала волнение от вероятности раскрытия этой тайны, гнев на жестокость северян, но почему-то почти не удивилась. Возможно, потому что её супруг внешне сильно отличался от других знакомых ей мужчин. И более высоким ростом, и светлыми глазами и волосами…

Внезапно королева тихо рассмеялась, бросив драгоценные жемчуга на пол у кровати и прижав ладонь к губам, чтобы заглушить смех.

— Я мог ожидать разную реакцию на новость о происхождении матери, но не такую. Что вас рассмешило?

Подавив нервное хихиканье, Тамила подняла глаза на мужа:

— Я проделала такой путь, угрожала жрицам, незваная явилась во враждебную страну и почти вынуждала вас взять меня в жены, чтобы избежать брака с северянином. И оказалась замужем за тем, в чьих жилах течет кровь конунга варваров. Похоже, Ей зачем-то нужно, чтобы кровь наших народов смешалась.

Глава 25

Он задремал, ну, или вполне правдоподобно изображал это, и Тамила не стала тревожить, надеясь, что эта передышка даст королю отдых. Об оставленном без присмотра посольстве она не беспокоилась, зная, что советники не дадут им заскучать. Да и не до скуки сейчас Сафару, тщательно лелеемый план провалился, и теперь ему нужно уменьшить возможные последствия. Пусть доказательств его причастности нет, но их никто и искать не будет, слишком жадным было внимание в конце приема.

— Как давно вы знаете, что можете безбоязненно касаться короны?

Тамила только вздохнула, прикрыв глаза. Уж лучше бы супруг действительно спал…

— Со дня нашей свадьбы.

Она не видела смысла лгать, даже если принять за истину, что лорд Эйдал не скажет, насколько уверенным жестом она сняла с головы мужа корону, лгать Тамила не хотела. Слишком дорогую цену ей пришлось платить за недомолвки.

— Память крови?

— Возможно. Я не знаю, почему венец продолжает признавать меня.

Король едва заметно усмехнулся, так и не подняв веки.

— Пусть это будет нашим секретом.

Тамила, которая и супругу не собиралась говорить об этом странном факте, если бы не его наблюдательность, молча кивнула, а затем, подумав, спросила:

— Вы тоже считаете, что это Сафар устроил на вас покушение? — раз он все равно не спит, стоило воспользоваться моментом, чтобы задать мучавшие её вопросы.

Ответил он не сразу, королева даже подумала, что он все-таки задремал:

— Не знаю. Сафару выгодна моя смерть, он не заинтересован в том, чтобы меня просто ранить. Хотя на первый взгляд покушение и выглядит его рук делом, мне кажется, здесь отметился кто-то другой. Думаю, тот же, кто убил вашего дядю.