ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки

Настал день, когда Лачплесис решил покинуть свой родной дом. Захотелось ему на людей посмотреть и себя показать.

Взял он меч, копье, щит. Надел на голову кунью шапку, оседлал коня и с восходом солнца выехал из ворот.

Дорога ему предстояла трудная, да и не было тогда легких дорог. По одну сторону от нее росли столетние деревья, корнями сплелись они и верхушками. По другую — текла река Даугава. На дальнем ее берегу громоздились мрачные холмы. Острые камни на дороге вонзались коню в копыта. Дикие были места. Как раз такие, где только и водятся великаны.

На холмах стояли и по сей день стоят мрачные, поросшие диким хмелем крепости. Одну из них увидел Лачплесис. Называлась она Кокнесе. А построена была из ладно пригнанных, толстых, в три обхвата, бревен. Невдалеке заметил Лачплесис и самого хозяина Кокнесиса, молодого парня, который нес на плече добрую дюжину сосновых бревен. «Силен», — подумал Лачплесис и спросил:

— Твоя крепость и так крепка. Зачем тебе еще эти бревна?

Положил парень бревна на землю и говорит:

— Больно ты любопытен. Ну да ладно, скажу: крепость я укрепляю, чтоб враги не одолели. Люди сказывают, эст-великан [15] объявился, не дает покоя.

15

Эст — эстонец

Поговорили они так, понравились друг другу, подружились.

Кокнесис оказался прав. В балтийских чащобах в самом деле появился эст-великан. Таких здесь еще не видывали: станет во весь рост — солнце затмит; ляжет — земля под ним трещит. Ступит ногой — и нет человеческого жилья. Спасу не стало от него.

Едет как-то Лачплесис через густой лес и слышит: дымом пахнет. Проехал еще немного и видит: сидит рыжебородый великан и жарит на вертеле целого быка. «Вот так обжора!» — подумал Лачплесис. Великан меж тем дожарил быка и принялся за еду. Только было впился зубами в бычью ногу, как увидел Лачплесиса. Схватил свою палицу с мельничным жерновом на конце и швырнул в Лачплесиса. Удар был так силен, что вышиб из-под воина коня. Конь отлетел в дальнее болото. Но Лачплесис быстро вскочил на ноги и выхватил из ножен длинный меч. Таким маленьким и смешным показался смельчак великану, что великан захохотал, да так, что лавина камней скатилась с соседней горы.

— Эй ты, цыпленок, я сделаю из тебя лепешку! — крикнул он.

Да, очень самоуверенным был этот великан. Но Лачплесис тоже был парень не промах. Не растерялся: как ударит великана со всего маха мечом, тот и повалился, подминая под себя сосны. Повалился и давай колотить по земле руками и ногами в бессильной злобе. Потом запросил пощады:

— Подари мне жизнь, храбрец. Теперь-то я понял: ты Лачплесис, и нет тебе равных по силе. Мне мать говорила, чтоб я остерегался тебя. А я не послушался. Еще она говорила, что из-за моря придут на нашу землю чудовища в железных латах и с железными сердцами. Они уничтожат все живое на Балтийской земле. Возьмут себе наши сосны, наше не очень-то теплое солнце и наш теплый янтарь. Не станет счастья в этих краях.

— Страшные слова ты говоришь! Не лучше ли нам с тобой заключить мир и вместе защищать нашу землю? — сказал Лачплесис.

И дали они клятву, что отныне будут дружны латыши и эстонцы.

Спустились Лачплесис и великан в долину, где шла битва между их народами, и остановили ее навсегда.

Во всех концах Янтарной земли возликовали люди. Вот и пришел конец бесконечной вражде между двумя сильными и красивыми народами.

Лачплесис был счастлив в этот день. Всю ночь в огромной пещере, великановом жилище, шел пир горой. Всю ночь музыканты играли на к окле [16] веселые песни и танцы. Всю ночь лился рекой хмельной мед. К утру факелы загасили, и все погрузилось в мирный, счастливый сон.

16

Кокле — латышский народный музыкальный инструмент, похожий на русские гусли.

Но земля кругла, потому и счастье и горе перекатываются по ней из края в край. Вот уже снова укатило счастье и прикатило горе. Счастье было уже за горами, а горе уже стояло за спиной.

Далеко, в христианском городе Риме, в краю, где море теплое и совсем не похоже на Янтарное, жил могущественный властитель. Люди многих стран почитали его и повиновались ему.

Собрал он преданных ему воинов из немецких земель. Все они были как на подбор головорезы. Заковал их в железные латы, вложил в руки мечи и сказал:

— Сыны мои, в странах варварских на востоке и севере живут дикие люди. Они не знают моей власти, а я — наместник самого бога на земле. Так пойдите к неверным и доблестными мечами обратите язычников в нашу христианскую веру.

И поскакали рыцари-головорезы на восток, развернув знамена, громыхая железными латами.

И поплыли рыцари-головорезы в ладьях на север, распевая свои воинственные песни.

Долго по Янтарному морю носило чужие ладьи. Не понравились чужие ладьи богу Антрипсу. Не понравились ему и рыцари в железных латах, которые каждое утро точили на палубе свои мечи. Чуя недоброе, разбушевался и бог П ерконс [17] . Как ореховая скорлупа, затрещала и опрокинулась самая большая и быстрая ладья. Но не потонула, — ее выбросило на берег латышской реки Даугавы около Турайдского замка. Утром собрался народ посмотреть на чужаков. Были чужеземцы бородаты, в латах, в белых плащах с крестом. Вперед выступил главный из них и сказал, что с миром пришли они в эти края, что хотят заниматься прибыльной торговлей. Красиво говорил чужеземец. Речи его были мед, а дела оказались потом полынью.

17

Перконс — один из главных богов древнелатышской мифологии; громовержец, небесный кузнец.

И впустили люди рыцарей в свои жилища. Ничего не подозревая, приютили у себя врагов. Вот так и бывает — птицу кормом, а человека словом обманывают.

Но не рад чужеземцам был Лачплесис. Однако не знал, что ему предпринять, как поступить.

Думал он, думал и решил отправиться на дальний северный остров, где жил старик отшельник Вайделот, предсказавший ему необычную судьбу.

Путь на остров предстоял нелегкий. В этом году боги очень гневались на балтийцев за то, что допустили они в свои владения чужаков. Нужно было построить очень крепкую ладью, чтобы выстояла в единоборстве с Антрипсом.

Отправился Лачплесис за советом к ладейному мастеру:

— Ты много построил крепких ладей, старик. Славные моряки плавали на них в свирепые бури. Как мне сделать такую, чтоб нипочем ей был гнев Антрипса? Она должна быть крепче гранитного утеса, легче птичьего пера, быстрее птичьего лёта. Чтоб слушалась моей руки, как слушается мой добрый конь.

— Я не знаю, Лачплесис, где взять дерево для постройки такой чудесной ладьи. Может, отец знает? Пойдем, у него спросим.

Вошли они в дом мастера. Встретил их зеленобородый, будто поросший мхом, старик, с крепкими плотницкими руками. Поздоровался Лачплесис и повторил свою просьбу. Загорелись глаза у старика.

— Как же мне не знать о таком дереве? Еще прадед оставил на нем следы топора. Растет эта сосна на Чертовой горе. Черен ее ствол, и сила внутри заключена колдовская. Срубить сосну удастся только в самые трудные для народа времена. Резать ладью нужно из целого ствола. Такой ладье не страшны будут свирепые бури. Доплывет она до края земли.

Поблагодарил старика Лачплесис и собрался в дорогу. Позвал верного друга Кокнесиса, и отправились они к Чертовой горе.

Даже великаны здесь не появлялись — боялись заплутать на бесьих стежках, которые вели к Чертовой горе. Даже солнце всходило с оглядкой — боялось запутаться в ветвях деревьев, что росли вокруг этой горы. Даже ветер сюда не залетал — боялся, не найдет обратной дороги. А уж ручьи и подавно поворачивали вспять, наткнувшись на когтистые лапы горы, вцепившиеся в землю.

Но друзья храбро прорубались сквозь чащу. Взмахнет Лачплесис мечом — готова просека, взмахнет Кокнесис палицей — полянка готова.

Так шли они, шли, пока не дошли до бескрайнего болота. Огляделись вокруг, видят: нет пути ни назад, ни вперед. Один выход — мостки через болото строить. Срубили одно дерево, второе. И тут началось! Вода в болоте забурлила и пошла смрадными пузырями. Потом вдруг раскололась надвое, и высунулось из болотной тины чудище о двенадцати змеиных головах. Одна голова проснулась, открыла глаза и обрадованно воскликнула: