Экипаж Ковчега

Корабли уже на подходе. Мы с Хуаном скользим над ночными горами. Четыре часа назад мы установили мину. Петя продолжает совершенствовать нашу электронику. Небольшое устройство включится по сигналу пиратского радара, и в радиусе десяти миль сгорят все электронные приборы. Электромагнитный импульс, как при взрыве небольшой атомной бомбы. Поэтому мы убрались подальше, опасаясь за аппаратуру "Сокола". Разведка подтвердила наличие двух сторожевых кораблей и трёх рыболовецких баркасов среди прибрежных скал. Два десятка моторных лодок. На вершине стоит мёртвый вертолёт бандитов, возле него мечутся люди. Пытаются понять, почему ничто не включается. Даже не подозревают, что они уже не лётчики-налётчики, а лица без определённого места жительства. Ибо Хуан уже дал картинку на корабли, и внизу вспыхивают белые плазменные взрывы. Пушечным огнём разгоняем публику на вершине. Здесь будет наблюдательный пункт Союза. Все флаги – в гости к нам! Вздумаешь хулиганить в окрестностях – на виселицу. Жаль, раньше руки не доходили.

– "Европа", я Чиф. Флот противника уничтожен.

– Принято. Следуйте по плану.

Следуем в город. Беспилотник показал, что сброд в нём проживает редкостный. Кто там писал книги о благородных пиратах Карибского моря? Обычная гнилая шелупонь во главе с жестоким подонком. Паразит по определению грязная тварь. Паразиты, переживающие удачные денёчки своего тараканьего гнезда – трижды отвратительны. Пир во время чумы. Добавить нечего. Наша задача очень проста. Не допустить попаданий в несколько зданий этого клоповника. Там что-то сродни невольничьему рынку. Несколько десятков мужчин и женщин согнаны из захваченных кораблей в преддверии завтрашних торгов. Мы занимаем позицию над центром городка, Хуан в очередной раз уточняет боевой планшет.

– "Европа", я Чиф. Картинка готова.

– Принято. Залп через минуту. Будьте осторожны.

На дома падает огненный ливень. Плазменные установки совершенствуются с каждым днём. Они могут ударить смертоносным шаром размером в монгольфьер, способным сжечь соседнюю гору. А сегодня та же батарея отправляет по тридцать мелких зарядов, каждый из которых знает, жителям какой глиняной халупы крупно не повезло. Окружающие рынок дома оставляем нетронутыми, чтобы не навредить запертым в центре людям. Постояльцы уцелевших зданий в панике покидают город, не позаботившись о вопящих от страха невольниках. Стадо, бегущее от возмездия, вскоре накрывает наш пламенный привет.

– Хуан, я недавно нашёл-таки мой любимый фильм. Хочу, чтобы ты посмотрел.

– О чём он?

– О наших старших коллегах, пилотах Великой Отечественной Войны. Называется "В бой идут одни старики". Старое, наивное кино. Но до боли душевное и чистое. Какие были люди! Сара плакала, когда смотрела.

– Значит, и мне следует увидеть. У вашей девочки чуткая душа.

– Там есть такая фраза: Развалинами Берлина удовлетворён! Так вот, следом за Маэстро, главным героем этой картины, я хочу заявить: Развалинами этого гадюшника удовлетворён. Идём спасать людей, пока они не сошли с ума.

Их оказалось больше сотни. В основном – моряки и пассажиры захваченных судов. Отобраны самые молодые, крепкие и здоровые люди. Опять проклятый Дарвин. До побережья – два часа пешим ходом. Я не намерен примазываться к славе библейского Моисея. Кратко объяснив ситуацию, указываю им направление к морю. К их приходу наши корабли будут на месте. А мы с Хуаном отбываем, ибо операция в разгаре. Беспилотник обнаружил корабли, пригодные к использованию. Каждый из них обслуживают выжившие члены экипажей под охраной нескольких пиратов. Комбинация проста. "Европа" и "Быстрый" врываются на место стоянки и выдвигают ультиматум. Мы с воздуха незаметно контролируем ситуацию. Начали!

Я был вынужден использовать оружие только один раз. Четверо вооружённых бандитов развели костёр на крышке трюма сухогруза и что-то стряпали. Когда появились наши корабли, они бросились к надстройке с явным намерением прикрыться заложниками. Жуткий лай моей пушки снёс их кровавые куски за борт. Тренировки в эскадрилье "Стрела" не прошли даром, судно повреждений не получило. К утру наш флот пополнился пятью грузовыми судами и двумя рыболовными траулерами. Одно судно было слишком повреждено. Мы отбуксировали его на отмель, пойдёт на запчасти. Освобождённые моряки вернулись на родные корабли или присоединились к их экипажам. Три десятка человек, не связанных с морем, разместили на "Европе". Восемь больных и раненых попали в лазарет эсминца. Ни один не пожелал остаться или уехать в родные края: прошло много времени со дня всемирной беды, люди хорошо знали обстановку. Шанс попасть на Ковчег сегодня расценивался среди скитальцев наравне с возможностью попасть в рай. Целый караван потянулся через Гибралтарский пролив. Наши корабли выдали необходимые запасы топлива и масел до последней капли, поражая вновь поступивших инженеров. Их коллеги на лидере и эсминце только посмеивались. Мы растём, и нам нужен большой флот. Работой мы с Джейн обеспечены на месяцы. Пополнение флота выглядело очень печально. Но и здесь произошёл отбор. Третий год без нормального ухода и ремонта оставаться на плаву могли только добротные, надёжные корабли. У нас есть всё, чтобы они стали ещё лучше, чем в тот день, когда впервые покинули причал.

Скала Гибралтар интереса не представляла. Ей достались не менее трёх ядерных ударов. Мы с Хуаном получили приказ обследовать Атласские горы "по диагонали". Беспилотный разведчик по завершении операции пошёл в прочёсывание прилегающих территорий согласно долгосрочной программе, а нам следовало змейкой пронестись над заданным районом в поисках возможных поселений. Ставшее привычным, но по-прежнему угнетающее зрелище разрушенных городов, безжизненная пустыня на юге. В трёх сотнях километров от Сеуты подобрали сына с отцом. Им удалось выжить благодаря баранам. Пора ставить в Ковчеге памятники этим животным и рыбе. Я нашёл в компьютере разговорник, специально подготовленный на такие случаи. Лишь после небольшой речи на арабском языке, прозвучавшей из динамиков, люди поняли, что пришло избавление от одиночества и беспросветной нищеты. Быстро собрались, подогнали к "Соколу" десяток животных. Честно, я бы и рад. Но не в МОЙ САМОЛЁТ! Хуан закусил губу, чтобы не обидеть смехом наших найдёнышей. Он знал историю с Козлевичем. Боцман Григорий Иванович в тот день простил бы мне все обиды. Переговоры с аборигенами затянулись, и я использовал космический канал, связался с господином Вороной для решения деликатной проблемы. Разговор был долгим. Тяжело вздыхая, хозяева увели своё стадо за бугорок и вскоре вернулись с тушками. Сегодня в Ковчеге будет шашлык. Боюсь только, что нас с Хуаном не пригласят на этот праздник живота. Я приземлил "Сокол" прямо у ворот фермы Саида:

– Принимай пополнение, друг!

Марфа с мужем быстро нашли с гостями общий язык. Приступили к выгрузке. Нас не отпустили, пока вся компания, включая месье Жака, не выпила этого крепчайшего напитка, по сладости не отличающегося от первого поцелуя – кофе по-турецки. Мы уже натягивали шлемофоны, когда подошёл Абдулла, приехавший с нами. В руках он держал увесистый свёрток. Я стал отнекиваться, но Саид сказал:

– Фэд, нельзя отказываться. Ты этим очень обидишь уважаемого человека.

Расставались, как лучшие друзья.

– Хуан, бери Юлю с сынишкой и приходите в гости. Будем мы сегодня всё-таки с шашлыком.

– Может, и соседей пригласить? Мяса на всех хватит.

– Ну, конечно же! – мы переглянулись и рассмеялись. У меня есть ещё один друг, с которым всё понятно без лишних слов.

У него в соседнем домике живут холостяки – Ирвин и Ахмед с Даудом. Кроме радости встречи, сделаем дочке подарок для сердечка. Мы пили испанское вино, ели восхитительное мясо и пели под гитару русские песни. На Ковчеге официальными языками были признаны английский и испанский – ими владели большинство из нашего многонационального братства. Дети изучали их в школе в обязательном порядке. Где бы мы ни бывали, всегда искали и привозили учебники на всех языках мира, чтобы родители могли сохранить для детей родную речь. По прибытии киевлян, появился клуб русского слова. На общественных началах открылись кружки для деток, изучающих родные языки. Джейн, Мари и Люси свободно общались с нами на русском. Макс признавался в любви к жене по-французски. Ник Шепард не упускал случая попрактиковаться на языке главнокомандующего. Общаясь в сложившихся коллективах, многие в достаточной мере овладели ещё двумя-тремя наречиями. Сара давно болтала по-русски почти без акцента. А пилоты и курсанты, выражая своё уважение к Фанатикам, довольно сносно говорили на языке Пушкина, разбавляя его боевыми цитатами отца Фёдора и крепкими словечками Виктора Ивановича. Речевой винегрет был многообразным и ярким. На общем собрании кто-то заикнулся о создании языка Ковчега, но был раскритикован. Глупости! В каждом языке есть своя прелесть и выразительность. Классик недаром сказал о связи количества известных человеку языков и его культурном уровне. Идиотские потуги некоторых бывших самостийников ограничивать в государствах использование языков соседних братских народов, которыми владело почти всё население – это преступление против культуры родного народа. Но в этот вечер мы не хотели думать о таких вещах. Мы радовались новой победе, наслаждались дружбой и любовью, готовились встретить завтрашний день таким, каким пошлёт его судьба. Мы не боялись судьбы. Мы сами её создавали.

Молодёжь расходилась по домам. Сара пошла их проводить. Что-то она долго. Мы уже собирались укладываться, когда она появилась. Глаза сияют. Я отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Ева лишь переглянулась с ней, и они бросились друг другу в объятия.

– Ну-ка, делитесь со мной.

– Фёдор, не заставляй девушку краснеть.

– В любви нет ничего позорного, чтобы краснеть. Это святое чувство. У нас уже большая девочка. Кто же этот счастливчик? Говори, дочка, ты же знаешь, ведомому нужно доверять.

– Папа, Ирвин мне признался… Сказал, что уже давно, ещё в школе. Только ждал, когда я подрасту. Дурачок. А я мучилась, боялась, что он может жениться…

Девушка уткнулась в моё плечо.

– Я очень рад за вас, солнышко. Хотелось бы, чтобы ваше счастье было вечным. Подарите нам внуков. Ева, у нас, русских, будут внуки - норвежцы.

– От этого они не станут нам чужими.

– Папа, рановато об этом. А вдруг он передумает?

– Я знаю этого парня лучше, чем ты. Я видел его в боях, он был первым моим штурманом. Такой не передумает. Хотел бы – уже давно женился бы. За ним знаешь, какие девушки увивались?