Экипаж Ковчега

В этот раз ноги принесли меня на "Европу". Вахтенным у трапа оказался Вася Зайцев, мой бывший пленник из Новой Земли.

– Доброе утро, Фёдор Ильич. Что сегодня случилось?

– А что?

– Да все офицеры уже на борту. И почти все рядовые, даже курсанты, хотя мне команда на большой сбор не поступала.

– Всё понятно, Василий. Понедельник начинается в субботу.

– Не понял?

– Классиков надо читать, дружок. Стругацких, например.

В кают-компании стоял деловой гул голосов. В нём я расслышал звонкий колокольчик Джейн.

– Доброе утро всем! Миссис Джейн, а где ваша дочь?

– Доброе утро, сэр. Малышка спит в каюте, ей нравится засыпать под шумы машин.

– Как прикажете понимать начало сегодняшнего дня?

– А что вы делаете на борту в выходной день?

– Отвечать вопросом на вопрос невежливо.

– А уличать товарищей в желании поработать – вежливо?

– Ладно, всем прощаю. Что у нас сегодня на повестке дня?

Сегодня были ходовые испытания. "Европа" и эсминец выходят в море для обкатки электрических гребных установок. Пока мы воевали в Москве, моряки и береговые специалисты произвели переоборудование кораблей. Титанический труд ребята произвели на плаву. Сухой док только закладывался в удобной бухте, и ждать окончания его строительства никто не собирался. Спускаюсь в машинное отделение. Непривычно просторно и пусто. Нет главных дизелей, насосов и систем для их обеспечения. Вместо этого – два мощных электродвигателя и электрические системы приёмников лучей Тесла. Меня поразила тишина. Дизель-генераторы тоже отсутствуют, а это ведь они создавали на судне постоянный рокот, по которому я даже спросонок мог определить режим работы судна.

– Корабль стал легче на двести тонн оборудования, освободился от семисот шестидесяти тонн горючего. А мощность гребных электродвигателей в полтора раза превышает мощность дизелей, - хвастается Джейн.

– Бедная Элизабет. Ребёнок растёт сиротой. Ведь этот фанатик, ваш муж, тоже здесь?

– Не говорите так, сэр. Мы с Питером по очереди занимаемся с малышкой. Я же вам обещала, что выращу достойную вахту.

– Боже, Джейн, - я не мог ничего сказать, только обнял и расцеловал эти румяные пухленькие щёчки. – Вы должны знать, я всегда вас уважал, но не всегда понимал столь тёплое отношение к вам и мистеру Шепарду со стороны моей супруги. Сегодня – понял.

Нас прервал телефон:

– Фэд, прошу запуск!

– Миссис Джейн? – её большой палец в ответ.
– Машина готова, передаю управление на мостик.

Раздался едва слышный гул электродвигателей, и наш корабль покинул причал, наматывая винтами первую милю своей новой жизни.

Мы провели в море целый день. Помолодевшая "Европа" показывала чудеса. Наперегонки с "Быстрым" она уступила всего один узел скорости, но эсминец летел сорок три узла! Притом, такие скорости корабли могли выдерживать сутками хода. Снабжённые беспилотными воздушными наводчиками, они могли одним залпом спаренных плазменных батарей уничтожить ЛЮБОЙ корабль противника на любой дистанции! Акустик "Пираньи" доложил, что для обнаружения наших кораблей требуется приблизиться к ним в полтора раза ближе, чем раньше. На торжественном ужине я признался Максу, что немного сожалею о своём переходе в лётный состав. Такой корабль!

– Никуда ты от нас не денешься, дружище. На очереди – "Шельде". Там многое сделано, но возникла проблема с главным гребным электродвигателем. В наших запасниках не отыскалось машины такой мощности. Прикинь на досуге, что можно придумать.

– Есть идея.

– Значит, не все мозги вытряхнул на перегрузках.

– Ты же говорил, что там одна сплошная кость?

– Это в голове. Про спинной мозг речь не шла. Выкладывай.

– Надо идти флотом на Азорские острова. Это будет хорошим испытанием для кораблей. А на мёртвом якоре там стоит огромный сухогруз с мощным ледовым форштевнем. Корпус сильно повреждён. Не знаю, как он там оказался, но его класс – дизель-электроход. Ты меня понял, штурман с головным мозгом?

– Завтра снимаемся!

– А каникулы?

– Иди, догуливай. Догонишь на "Соколе".

– Я не о себе, хотя именно так и поступлю, у меня к отцу Фёдору вопросы имеются. Люди ведь в отпуске?

– Пойдут только добровольцы.

Весть облетела Ковчег, словно пожар. Утром следующего дня в порту настало столпотворение. Меня вызвали на аэродром. Отец Фёдор, как будто и не было отпуска, в лётном комбинезоне, закончил инструктаж в учебном классе:

– По коням, орлы! Фёдор, задание для тебя: рейс на Новую Россию - доставить электромеханика Торопова, человек ногти грызёт, чтобы не прозевать такое событие. На обратном пути, в Карпатах, тебя с нетерпением ждёт Майкл Дорн, он там у невесты отдыхал. В Республике подберёшь профессора Леви, сегодня он по радио потребовал лично присутствовать в походе. Надежда Юрьевна прибудет позже, будет замещать мужа в университете. Вопросы?

– Разрешите выполнять?

– С Богом.

Во все стороны разлетались вертолёты. Хуан, выруливая "Чайку" на полосу, помахал мне рукой. Эфир кипел призывами туристов и охотников доставить их как можно быстрее на Ковчег, чтобы не отстать от экспедиции. "Америка" носилась по ближним фиордам, подбирая группы отдохнувших людей, соскучившихся по настоящему делу. По дороге сюда я видел Юргена Ива с заместителями на крыльце мэрии. Они наблюдали оживший муравейник города, все жители которого дружно саботировали учреждённые ними каникулы. И не растерянность, а гордость за сограждан видел я в глазах мэра.

После полудня я доставил не троих, а четверых пассажиров. В правом кресле "Сокола" расположилась чернобровая гуцулочка Оксана. Они познакомились с Майклом в день освобождения Новой Украины, и больше расставаться не собирались. Благо, мощности у самолёта хватало. Трое мужчин по-турецки расселись на разложенном диване пассажирского отсека. Любовь – это святое. Оксанка сначала немного стеснялась, но я оказался не кусачий, и всю дорогу она расспрашивала меня о Ковчеге. Будет у нас детский врач, деток уже более трёх сотен!

Поздним вечером флот покинул Ковчег. Авиацию решено было оставить на месте, кроме двух вертолётов Майкла Дорна и Ирвина Гаусса. "Пола" находилась в Пижме. Этот кораблик оказался очень востребованным для перевозки небольших партий грузов. Он доставил союзникам сельскохозяйственное оборудование с Республики, а сейчас грузился металлом, большой склад которого обнаружили разведчики в разрушенном порту Архангельска. Наша промышленность начинала нуждаться в сырье. Хуан на "Чайке" иногда совершал ближние рейсы, но основное время мы, вместе с курсантами-авиаторами, посвящали изучению новой техники. Мощный, надёжный и испытанный в боях Су-25 – очень серьёзная машина. Но то, что стояло в новом ангаре – было на голову выше. Стремительные обводы, бронированный корпус, герметичная двухместная кабина, уникальное вооружение, плазменные двигатели. Скорость – вплоть до первой космической на высоте более ста километров. Возможность маневрирования и ведения боя в ближнем космосе. Уникальная живучесть систем. Возможность стыковки на орбите. Беспримерная маневренность в атмосфере. Множество приборов и кнопок, изучению которых мы и посвящали основное время, притом по "слепой" технологии полковников. Теория космической навигации и баллистики, которую нам читали в университете специалисты, не востребованные в своё время на Урале. К полётам на этом чуде нас пока не допускали. Тренируйтесь на "Соколе", сказал полковник, принципы те же. А подняться в космос он сам ещё не был готов. Они с Виктором Ивановичем испытывали аппараты в воздухе, ставя конструкторам и технологам порой такие задачи, от которых глаза инженеров выскакивали из орбит. Фрэнк Стоун тщательно следил за нашим здоровьем. Специалистов по космической медицине не было, и он лишь с сомнением покачивал головой, вызывая наши возмущения и протесты. Кто из нашего поколения не мечтал об этом? Да мы зубами вырвем свой шанс! А науку – выгрызем! Вечерами я засиживался у компьютера. Сара часто садилась рядом. Вскоре мы вместе стали разбирать все эти векторы, ускорения и прочую баллистику. Уровень начальных познаний в этой науке у нас с ней был одинаков – ноль. Порой подросток быстрее меня схватывал какой-то принцип или формулу, и тогда начиналась научная дискуссия. Меня всё-таки выручало высшее техническое образование. Знания в советских мореходках нам вбивали прочно. Не то, что во времена ворюг-дерьмократов, продавших Западу даже образование наших детей. Когда наши компьютерные гении создали программу-тренажёр "Стрелы", мне пришлось идти на поклон к господину Вороне, просить новый компьютер для дочки. Иначе дело могло закончиться семейным скандалом. Хорошо, строители предусмотрели в нашем доме отдельный кабинет. Иногда Ева шикала на нас, чтобы "тише решали свои глупые интегралы", но я видел, что она гордится будущими космонавтами и счастлива нашему с дочерью общему увлечению. Сару, по просьбе отца Фёдора, приняли в нашу университетскую группу. У нас было четыре занятия в неделю, вечерами. Мои часы занятий в кабине назначили на послеобеденное время, и Сара после школы спешила занять место второго пилота или командира – разыгрывали на пальцах. Я подбирал её на джипе, и надо было видеть глаза ребят, провожавшие нас. Я поклялся им, что будет открыт аэроклуб. Только надо подождать, все пилоты страшно заняты изучением нового аппарата. Девочка стала лучше успевать в школе. Было трудно, но она старалась не пропускать даже уроки музыки. Только воскресенье было свободным днём, и она ходила по аэродрому в поисках напарника на "Чайку". Спасибо, Хуан стал ей настоящим другом и урывал для неё часик, пока Юля с маленьким Карлосом ложились поспать после обеда. Утренние пробежки и гимнастика стали для нас с дочкой нормой. Ева с довольным видом встречала нас завтраками. Малыш связывал ей руки, иначе она с удовольствием бы к нам присоединилась. Жизнь стала плотно насыщенной, но мы с дочкой гордо отмечали, что не отстаём от других пилотов. Это были счастливые дни нашего с ней энтузиазма и чистой искренней дружбы. Девочка расцветала в юную красавицу, и уже не один молодой человек приглашал её на воскресные танцы в клубе, заставляя нас с Евой вздыхать и волноваться.

Настал день прибытия флота на Азорскую базу, мы с Хуаном готовили "Сокол" к вылету. Я упаковывал старенький ноутбук, в котором были забиты учебные материалы. Рядом лёг чемоданчик Хуана.

– Будет ли у нас время, дружище?

– Я должен подняться в космос вместе с вами, Чиф. Даже Сара не сумеет вам так ассистировать.

– Верю, дорогой. Вдвоём у нас обязательно получится!

Сколько нам пришлось полетать и пережить. Надёжный, верный товарищ и храбрый воин. Среди вражеских трассеров и взрывов, в ночных горах и в сотнях миль от родной базы он ни разу не дрогнул. Я знал, что бы ни случилось – на него можно положиться. И не только в небе.

Перелёт занял два часа. Бог ты мой! Что за техника пришла в нашу жизнь! Два следующих часа мы потратили, чтобы обследовать море в радиусе пятисот миль. Стоящих внимания объектов не обнаружили, но три беспилотных разведчика продолжали свой бесконечный поиск. Операторы посменно несли службу в одной из кают "Шельде". Мой напарник загрустил, ступив на родную землю.

– Надо жить, Хуанито. У нас есть смысл и цель. Возьми аппарат, посети дорогие места. Не мучай себя. Так распорядилась судьба. Расскажи им о сыне, о Юле. Тебя поймут, поверь мне.