Экипажи готовить надо

И так один за другим, один за другим. Распираемые ощущением полета, мальчишки издавали воинственные крики, так что эхо то и дело металось между высокими берегами.

Филимонов с Анной Петровной копошились внизу, искали удобный брод, Юрий Павлович, перепачканный глиной с ног до головы, лазил по склонам с кинокамерой. Настала очередь Ирины.

– Ну, как самочувствие?
– спросил Иван, принимаясь деловито завязывать на ней страховочные ремни.

– О, благодарю, но я бы предпочла вертолет…

– Ирина Дмитриевна не любит острых ощущений?

И подергал сначала грудную обвязку, а потом набедренную.

– Слушай!
– возмутилась Ирина.
– Ты не можешь поделикатнее?
– И шлепнула его по руке.

– К сожалению, - развел он руками, - я вынужден не церемониться, так как дело касается вашей безопасности… - И другим тоном: - Не жмет?

– Нет, - крутнула она головой.

В следующую же минуту Ирина висела на двух карабинах.

– Не забудь вытянуться, - напомнил Иван.
– И не хватайся за веревку, обожжешь ладони.

– А ты сам-то как?
– спросила Ирина.

– А я… - он смотрел на нее и улыбался, о чем-то думал.
– А я отвяжу веревку, и - маятником… Иначе кто же отвяжет этот конец веревки?

– Значит - маятником? Ну и сумасшедшая голова!
– Ирина оттолкнулась ногами от дерева и, охнув, полетела куда-то, полетела, испытывая восторг и ужас одновременно. Ей казалось, что кровь запузырилась у нее в жилах, а сердце стало большое и вытянутое, наподобие дыни…

Глава 25

Солнце клонилось уже к закату, когда Иван увидел впереди целое море камышей, по которому лениво катились шелестящие волны. Узнавая и не узнавая то место, где зимой разговаривал с колхозником, везшим солому, Иван нашел глазами полуразвалившееся строение, про которое колхозник сказал, что это бывшая водяная мельница. Близ мельницы в камышах угадывались островки, и Иван, чтобы сэкономить время, решил не искать дорогу, а идти напрямик.

Под ногами зачавкала тина, у самых глаз закачались сиреневые метелки камышин; Иван прокладывал тропу и думал о том, как лучше организовать предстоящие работы.

"Муханова с бригадой - по грибы. Пусть освободят рюкзаки и…"

"Ширяева назначить бригадиром строителей. Палатки будут ставить".

"Мария Стюарт с девчонками пусть вяжут жельё. Дело новое, надо потолковее объяснить… Шпагат потребуется… у кого же шпагат?.. Лозу будет резать Анохин с бригадой… собрать все ножи, какие есть. Тальнику здесь, вижу, навалом… Только сказать, чтобы прутья выбирали прямые и не толще пальца… И надо обязательно объяснить этим двум бригадам, что от них зависит, будет завтра рыба или нет…"

"Анну Петровну попросить возглавить бригаду поваров… А Люсю Иванову и еще двух девочек - в помощницы. Боча - костровой".

Наконец Иван почувствовал под ногами твердое и, треща подстилкой из прошлогоднего камыша, проломился к острову. Осмотрелся. Речка накрутила в этом месте омутов, вокруг которых росли ракиты, наделала островков и полуостровков, сплошь покрытых яркой, никем, видимо, не топтанной травкой.

"Место что надо, - думал Иван, выбирая площадку для лагеря.
– Дед бы сказал: "Эко, паря, покос-то, травинка к травинке!"

Покуда колонна выползала из камышей, Иван обежал весь островок и осмотрел мельницу. Собственно, от мельницы остались одни стены, покосившиеся, вросшие в землю. Особенно истлела северная стена, альпеншток свободно вонзался в трухлявую древесину. Но мельница была огорожена пряслом из жердей… Потрогав одну такую жердь, Иван убедился, что она крепкая, и решил, что лучшего материала для плотов и желать не надо.

Плотину, видимо, давно размыло, только огромный черный омут напоминал, что когда-то здесь кружилась и шумела большая вода. Все вокруг мельницы поросло лебедой, полынью и коноплей, кое-где виднелись неспелые еще колоски пшеницы да подсолнухи - наверное, правнуки оброненных некогда зерен и семечек.

Собрав у мельницы бригадиров, Иван усадил их в кружок и стал разъяснять, кому что делать. А под конец сказал:

– Между бригадами объявляется соревнование. Ребята из той бригады, которая потрудится лучше других, получают звание капитанов будущего флота, ну, и разумеется - фуражки с кокардами…

– Ого-го-го!
– зашумели бригадиры и уже было заспорили, у кого больше шансов получить эти самые фуражки.

Но Иван, хлопнув в ладоши, попросил тишины и как можно строже сказал:

– По местам! За дело. Смотрите - солнце!

Бригадиры посмотрели на солнце и разошлись по лагерю, чтобы поднимать бригады, кричать командирскими голосами.

И дело понемногу пошло. Остров стал напоминать растревоженный муравейник: тащили хворост, воду, вбивали рогульки для костра, разворачивали палатки.

– Небрат!
– кричал Юрка Ширяев на художника Витю Небратова.
– Куда ты тянешь угол-то? Видит, что перекосилось, нет, тянет!

Художник только моргал черными задумчивыми глазами и опять делал не так…

– Полотно чтоб звенело, ребята, - напомнил Иван, подойдя к строителям.
– Тогда никакой дождь, лей он сутки, не страшен. Поняли? Чтоб звенело…

И направился к Анне Петровне, отдыхающей в сторонке.

– Пищу?
– удивилась Анна Петровна.
– Какую я могу приготовить пищу?

"Вот ведь какая…" - подумал Иван, а вслух сказал:

– Обыкновенную. Ребята ушли за грибами. Рыбы добудем. Маргарин есть. Чай заварим смородиновый. Даже сахар имеется, ну, и сухари…

– Вы даже не удосужились поставить меня в известность, что сорок человек ведете на подножный корм, - сердито заговорила Анна Петровна.
– Это же додуматься надо!.. Мне и в голову не могло прийти, что вы решили без продуктов… Да я бы ни за что не позволила вам такое издевательство над детьми. Ни за что!

"Вот и отлично, что я тебя не поставил в известность".

– Вы только руководите, Анна Петровна, девочки станут вам помогать.

– Боже, боже, - Анна Петровна уставилась в одну точку и долго молчала.

– Ну, Анна Петровна, вы же видели, сколько грузов мы несли. Как бы еще и продукты эти уволокли?

– Так объяснить мне можно было? Как-то посоветоваться? Ведь я не посторонний человек. Ох, Иван Ильич, Иван Ильич… Идем без разрешения начальника, без продуктов, у меня в голове не укладывается, как так можно!..