Экономика в одном уроке

Те же самые доводы следует применять и в отношении великих проектов, подобных недавно возведённой электростанции в долине реки Теннесси. Здесь находится громадная плотина, изумительная арка из бетона и стали, «величайшее создание, которое частный капитал никогда не мог бы построить» — фетиш для фотографов, небеса для социалистов: эта электростанция часто используется как символ чудес государственного строительства, собственности и управления. Целый регион, как утверждается, находится теперь на более высоком экономическом уровне, привлекающем заводы и промышленность, которые в противном случае не могли бы существовать. «Здесь расположены самые мощные генераторы в стране». И всё это представляется в панегириках её сторонников как чистая экономическая выгода, лишённая каких-либо отрицательных сторон, включая исчезнувшую рыбу в реке.

Нам нет надобности просматривать отчётные книги комплекса на реке Теннесси и других подобных государственных проектов, нам достаточно рассмотреть дебетовую сторону главной бухгалтерской книги. Если с людей и корпораций собирают налоги и тратят их в одном конкретном районе страны, то почему это рассматривается как чудо, если подобный район становится сравнительно богаче? Другие районы страны, мы должны помнить об этом, становятся в равной мере беднее, и никакого чуда здесь нет. Величайшее создание, которое «частный капитал никогда не мог бы построить», фактически было построено частным капиталом, экспроприированным через налоги (даже если деньги были взяты в кредит, они будут возвращены через будущие налоги). И вновь мы должны напрячь своё воображение, чтобы представить себе частные электростанции, частные дома, дороги, машины, телевизоры… которых не было и нет, поскольку у населения страны были забраны деньги на строительство плотины.

3

Я намеренно выбрал примеры таких схем государственных расходов, на которых наиболее часто и пылко настаивают правительственные транжиры и которые наиболее высоко оцениваются общественностью. Как же не вспомнить и о бесчисленных проектах-пустышках, появляющихся, как только главной целью становится «предоставление работы» и «обеспечение занятости». Чем более никчёмна работа, тем более дорогой становится рабочая сила, и тем лучше эта работа подходит для цели обеспечения большей занятости. При таких обстоятельствах становится в высшей степени маловероятным то, что вынашиваемые бюрократами проекты обеспечат такую же чистую прибыль на каждый потраченный доллар и такое же прибавление к богатству и благосостоянию, как это могли бы обеспечить сами налогоплательщики, если бы им разрешили покупать или делать то, что они сами хотят, а не вынужденно отказываться от части средств в пользу государства.

Глава V. Налоги, препятствующие производству

Существует ещё один фактор, не позволяющий богатству, созданному на основе правительственных расходов, полностью компенсировать то богатство, которое не было произведено по причине уплаты налогов. Собрать налоги и не нарушить производство — не такая простая задача, как кажется. Это не то же самое, что взять деньги из правого кармана и переложить их в левый карман. Правительственные транжиры говорят нам, например, что если национальный доход составляет 1.5 трлн. долларов, то федеральные налоги в размере 360 млрд. долларов будут означать, что 24% национального дохода перераспределяются с частных целей на общественные. Подобные рассуждения были бы верными, если бы страны работали как огромные корпорации, где все ресурсы объединены в общий фонд — тогда общественные траты распределялись бы поровну между всеми. Но это не так. Правительственные транжиры забывают о том, что если деньги берутся у А для того, чтобы вручить их В, то теперь А не может ими распоряжаться, и в том числе, он никуда не сможет их вложить. Или, скорее, они прекрасно это понимают, но, рассуждая пространно о всех выгодах этого процесса для B и обо всём том прекрасном, что у него будет, чего никогда не было бы, если бы деньги не были переведены ему, не говорят о воздействии этой сделки на А.

В современном мире ставка подоходного налога, взимаемого с каждого, дифференцирована. Этот налог собирается лишь с небольшой части национального дохода и дополняется налогами других видов — таких, как налог на прибыль. В целом, налоги неизбежно влияют на действия и побуждения тех, с кого они собираются. Если некая корпорация несёт ущерб в 100 центов с каждого доллара потерь и ей разрешают оставлять себе всего 52 цента с каждого доллара прибыли (остальное забирает государство), то её политика изменяется — что будет, если ей не удастся восполнить годы убытков прибыльными годами? Корпорация или перестаёт расширять свои операции, или расширяет только те, которые имеют наименьший риск. Люди удерживают себя от соблазна открытия новых предприятий. Опытные предприниматели не увеличивают количество рабочих мест, а если и делают это, то не в той мере, в которой могли бы; кто-то вообще отказывается от идеи стать предпринимателем. Усовершенствованные станки и оборудование, лучше оснащённые заводы и новые технологии появляются намного медленнее. А результатом в долгосрочной перспективе становится то, что потребители лишаются возможности приобретать более качественную продукцию, да и реальные заработные платы остаются неизменными, хотя могли бы возрасти.

Похожее явление имеет место, когда индивидуальный доход облагается налогом по ставке в 50, 60 или 70 процентов. Люди начинают задаваться вопросом, почему они должны работать шесть, восемь или девять месяцев в году на правительство, и только шесть, четыре или три месяца на самих себя и свои семьи. Если люди при убытке в один доллар теряют весь доллар, а при успехе могут оставить себе только малую часть, то, исходя из этого, они принимают решение не рисковать своим капиталом, ибо это просто глупо. Тогда капитал, доступный для рисковых операций, резко снижается. Ещё до накопления он изымается через налоги. Одним словом, сначала делается всё, чтобы не появился капитал, который мог бы обеспечить появление новых рабочих мест; а затем, когда часть капитала всё-таки появляется, создаются условия, не способствующие открытию новых предприятий. Так транжиры от правительства создают проблему безработицы, с которой затем начинают бороться.

Определённый объём налогов, конечно же, обязателен для осуществления основных государственных функций. Разумные налоги не нанесут особого ущерба производству. Тот вид правительственных услуг, который поставляется взамен, наряду со многим другим обеспечивает безопасность самого производства. Но чем больший процент национального дохода изымается в виде налогов, тем сильнее сдерживается занятость в стране.

Глава VI. Кредиты, влияющие на специализацию производства

1

Правительственная поддержка предпринимателей иногда оказывается не менее опасной, чем открытая враждебность правительства. Это особенно заметно, когда «содействие предпринимательству» принимает форму предоставления государственного кредита или гарантий на частные займы.

Вопрос о правительственном кредите часто осложняется, поскольку он включает в себя возможность инфляции. Мы пока отложим рассмотрение последствий разнообразных видов инфляции. Сейчас для простоты будем полагать, что рассматриваемый кредит вызовет лишь небольшое увеличение количества денег в экономике, которым можно пренебречь. Инфляция, как мы увидим далее, хотя и усложняет анализ, в основе своей не меняет последствий от обсуждаемых действий.

Наиболее часто встречающееся в Конгрессе предложение из этой серии — дать больше кредитов фермерам. С точки зрения большинства конгрессменов, фермеры не могут получить кредиты в достаточном объёме. Кредиты, предоставляемые частными ипотечными и страховыми компаниями или банками страны, никогда не бывают «достаточными». Конгресс всегда находит новые ниши, которые не были заполнены существующими кредитными институтами, при этом не замечая, что некоторые из них появились на свет благодаря его содействию. Фермеры могут получить долгосрочный или краткосрочный кредит, но выясняется, что им не хватает среднесрочных кредитов, или что процентные ставки слишком высоки, или что частные займы выдаются только богатым и стабильно работающим фермерам. Таким образом, благодаря законодательной ветви власти появляются всё новые и новые кредитные институты.

Вера в подобную стратегию, как обнаруживается, проистекает из двух проявлений близорукости. Во-первых, принимается во внимание только первая половина сделки. Во-вторых, рассматриваются только фермеры, занимающие средства, а не вообще все фермеры в стране.

Любые долги, с точки зрения займополучателей, в итоге должны быть полностью выплачены. А любой кредит является долгом. Предложение о «содействии предпринимательству», следовательно, является переиначенным предложением об увеличении долгового бремени. Как насчет второй половины сделки? Займы были бы существенно менее привлекательными, если бы власти прибегали ко второму их наименованию вместо первого.

Кратко перечислим обычные займы, предоставляемые фермерам через частные источники. Это ипотечные кредиты, а также кредиты на покупку автомобилей, бытовой техники (холодильников, телевизоров), тракторов и другого сельскохозяйственного инвентаря и оборудования (обычно это покупка с рассрочкой платежа), а также банковские кредиты, предназначенные для поддержки фермера на время, пока он выращивает урожай и находит рынок сбыта. Фермеры также занимают деньги на товарных рынках, выпуская в обращение контракты, но о них позже.