Экспат
Шрифт:
Место: Старый Город.
Локация: Меблированные комнаты Стэнтона.
Время: Среда, 22–25
Раздевалка встретила Эрнеста вонью застоявшегося пота и дымом табака. Отделение же встретило его, словно вернувшегося с того света. А уж когда А. Н. продемонстрировал собравшимся «малую бусину», его и вовсе принялись качать. Повалили на спину и принялись подкидывать в воздух, сопровождая действо улюлюканьем и одобрительными междометиями. В основном — непечатными.
— Убьёте, черти! — только и оставалось вопить Эрнесту, подлетая в потолок
— Не сегодня, шеф, не сегодня! — отвечал кто — то. Возразить такому доводу было нечего.
Когда, наконец, кго опустили под щёлканье открывающихся банок тёплого (холодильник не входил в оснащение раздевалки) пива, потребовалось некоторое время, чтобы вернуться на грешную землю. И ликующим, и летавшему.
А. Н. напомнил про голову Джимми Два Шага. Ленни ругнулся, достал из — под лавки гермомешок, хлебнул на ходу эля и побежал в бухгалтерию как был. То есть — в одних подштанниках, щеголяя ссадинами и кровоподтёками на всю базу. Впрочем, тут к этому зрелищу все были давно привычны.
Как обычно бывало после «дел», сегодня база пила. Кто — то, как отделение Эрнеста — самозабвенно и весело. Радуясь, что выжили. Кто — то, как потерявшие в Ямах две трети бойцов «девятьсот третьи» — по — чёрному, глуша горечь провала и хоть как — то отвлекаясь от мрачной реальности. В атмосфере нарастающей анархии А. Н. ничего не стоило «отойти покурить» из комплекса в гражданской одежде.
И раствориться в заметно поредевшем относительно обычного дня потоке людей.
До дома Эрнест добрался в лёгкой прострации. Тело было адски бодрым, но голова гудела. Степень усталости А. Н. была такой, что он бы не смог уснуть ближайшие пару часов. Адреналин-с. Впрочем, не только он. Боевые стимуляторы всегда выходили из крови медленно и тошно. Лучшим способом очухаться было мощное мочегонное и горячая, как плазма, сауна.
Вместо первого Эрнеста ожидала початая пачка «Веселого урдалеба», а вместо второго — едва тёплый душ. Поочередно приняв оба составляющих отдыха, Эрнест решил добить организм и отполировать коктейль, по недоразумению именовавшийся кровью, щедрой дозой никотина. Трубка не пострадала за все сегодняшние приключения. Зажигалка — пострадала, но к этому ещё со времён Корпуса Эрнест был привычен.
Зажечь табак. Вдохнуть ароматного дыма, пустить кольца под потолочный вентилятор. Скривиться, поняв — сейчас такие трюки не для него. Вздохнуть, отложить тлеющую трубку. Пойти закинуть в комбайн собу с мясом.
Пока машинерия щёлкала и завывала, Эрнест А. Н. думал.
От силовых операций он хотел отойти очень давно. Вообще, и демобилизация была вызвана именно что этим желанием. Желанием работать мозгами, а не руками, вне зависимости от возможных последствий. Город представлялся ему перед иммиграцией как тем самым местом, где это было возможно.
Но и тут была грязь и кровь. Как и везде. Впрочем, можно было и догадаться, подумал Эрнест. Но нет, развесил уши и распахнул глаза. И даже всё дерьмо, которое лилось за месяцы службы в патруле, не переубедило его.
Хотя нет, переубедило. Просто он этого не ощущал за завесой из Агнетт и веселых вечеров. А вот когда его вытащили из — под перины и поставили перед смердящей кучей — пришлось завопить «Чёрт, да это же куча дерьма!». Наивно.
Эрнест выпил одну банку. Вторую. Третью. К четвёртой решил принципиально не прикасаться, пока чёртов комбайн не соизволит выплюнуть готовое блюдо вместо сырого концентрата. Поэтому,
когда раздался звонок, он с удовольствием оторвал взгляд от созерцания потолка и поплелся к комбайну. Тот продолжал гудеть.— Ну что за чертовщина, — устало пробормотал А. Н. Звонок раздался снова, и именно тут безопасник понял — звонят в дверь.
— Меня нет, я мёртв и отдан на съедение кордулам, — пробормотал Эрнест и вяло поплёлся к двери. К стволу он даже не притронулся. Если сегодня его грудь пропорет разряд из — за оплошности — так тому и бывать. Фатализм сегодня поборол паранойю.
— Если вы пришли на тему продажи вещей или обращения в омельство, то вам к миссис Брэнбор этажом ниже… — начал Эрнест, открывая дверь. Он ожидал много кого. Назойливых проповедников, коммивояжера, подарок от Папаши или Жанетт (именно в таком порядке), но не того, кого увидел.
На пороге стояла высокая худощавая девушка. Зелёное пальто, рыжие кудри рассыпались по плечам. Рука в перчатке тонкой кожи придерживает яркий рюкзак. Вероятно, традиционно тяжелый. И традиционно набитый чёрт знает чем.
— Ну, и что? — подняла бровь Агнетт, — мне так и сидеть на морозе, пока ты поглощаешь пиво без меня?
Неожиданно для себя Эрнест втащил возмущающуюся рыжую внутрь, и крепко обнял. Даже не попытавшись снять рюкзак или сделать что — то ещё с девушки. Сейчас ему не хватало именно простых человеческих эмоций, и плевать, что малиновый запах духов оттеняется не замеченной раньше вонью пепла, пороха и крови.
— Ты, конечно, катастрофа, — ткнула негнущимся пальцем под ребро рыжая. — Сколько прошло с задания, час? Два?
— Три, — неловко произнёс Эрнест. Отстранился, пошел к холодильнику, на ощупь извлек и открыл банку. Но не пива. «Трокадеры». Запах пива в сочетании с табаком и потом — не лучшее сочетание для встречи с… близким человеком. А ещё порох и кровь. Их запахи неожиданно ударили А. Н. в голову. Чёрт, как же он этого не замечал? Вроде и в душ полез два раза, и оба — с термоядерным гелем для душа, а не кирпичом мыла. Ан нет, не заметил.
— Всего три, — поправила его Агнетт, сбрасывая на диван последовательно рюкзак, плащ, перчатки и объемистый платок. — Три часа, а ты не удосужился сначала купить пива, скоротать время голоэкраном, и уже потом, не дождавшись меня, тихо ужраться.
— Ну, знаешь ли, — нашел силы на остроты Эрнест, — кое — кто даже не соизволила ответить.
— Было немного не до того, — отрывисто сообщила рыжая, захлопывая дверь. — На Пирамидах нашли новую потайную камеру, которую почему — то не могли считать детекторы. Сразу, как только вылезла из подземелья, увидела твоё сообщение. Дальше сам знаешь, маглев несётся быстро. Извини, что не дала знать о себе, — Агнетт отвела взгляд. Критически осмотрела квартиру. — Только не говори, что опять привёл сюда девушку. Во время моего отсутствия в твоей жизни. Временного.
— Агнетт…
— Чёрт возьми, ты сам говорил, что твоё первое правило…
— Не связываться с девушкой, долбанутее меня самого. Знаю.
— Вот и не связывайся, — сварливо сообщила рыжая, с хозяйскими привычками находя и извлекая вешалку. Повесила тонкое двубортное пальто, предъявив взору лаконичное и облегающее нужные места платье. Шерстяное, разумеется. Всё — таки на улице было ещё достаточно прохладно. — А то рано или поздно вместо травы выкуришь тетратранк, и мне придётся вспоминать похоронные воинские ритуалы. Если что, знаю с десяток, у меня был отдельный курс в рамках подкурса о воинских братствах.