Экспедиция «Велес»

— Слушай.

* * *

— Толпа ликует! Весь народ в экстазе! Все славят вас, ведь враг повержен, и с новой силой все… о, нет, не может быть! Вы мрачны, нет лица на вас, — залебезил пророк. — В чём дело?

— В чём дело? Будто сам не догадался, в чём может дело быть, и почему я стал мрачнее тучи. Он не ушёл, — с неприязнью произнес правитель. В его голосе послышалась, впервые за всё это время, самая настоящая злоба. — Он там стоит, как раньше, и так же молча и неподвижно он смотрит на меня. Так вот, друг мой. Пусть все твои идеи во благо были, но они никчёмны!

— М-м-мои? — кое-как выдавил из себя пророк. — М-м-мои идеи?.. Но… но вы позвольте вам возразить, ведь про войну идея была и вовсе не моя…

— А чья, позволь спросить? — всё так же зло спросил правитель. — Сперва убить певичку, друзей, потом погнать народ на бойню; хорошо, что та была короткой, и кончилась легко, и в нашу пользу… неважно. Важно мне сейчас одно. Как от него избавиться?

— Я… я понял, — голос пророка стал таким же, как раньше, видимо, он быстро взял себя в руки. — Наверно, нам следует попробовать иное, совсем иное средство…

— Ты о чём?

— Возможно, вам поможет воздержанье, и долгая молитва, — смиренно произнес пророк. — Ещё раскаяние, ведь иногда бывает, что если попросить у павшего прощения, он, может, и простит, и тот час вас покинет.

— Раскаяние? — правитель усмехнулся. — Шутить со мной изволишь? Так знай же, если вдруг ты позабыл — я не из тех, кто будет извиняться пред тем, кого до этого убил. Я более скажу тебе — коль смог бы, я б его прикончил снова.

— Значит, не верен этот путь, — тут же согласился пророк. — Раскаянье нам не подходит вовсе. И ладно, мы придумаем другое. Но… мой правитель, можно мне спросить?

— О чём?

— Я записать хотел, где чья идея, чтобы не путать, как сегодня, кто, когда, и что кому сказал, — предложил пророк. — Боюсь, что невзначай могу присвоить я заслугу не по чину. Не хотел бы. Как покорный раб, я должен…

— А ты хитёр, — правитель усмехнулся. — Ну что же, будь по-твоему. Запишем. Но должен ты учесть: твою округлость, и твой достаток я держу в руках, и если что не так, ты не сумеешь отпор мне дать, ведь никакая запись не сможет повлиять на мой вердикт.

— Я понял, понял, полностью согласен, — снова залебезил пророк. — А что же до идеи, то есть ли у тебя что новое? О чём ты думаешь сейчас?

— Идея есть. Мы призовем науку к себе на помощь, — сказал правитель. — Раз бессилен ты, то, может быть, они помочь сумеют.

— Но как же тайна?

— Тайну сохраним.

* * *

— Значит, я понял всё правильно, — подытожил Ит. — Идея с войной не сработала, Тень никуда не делся, и они решили продолжать экспериментировать. Собственно, это тоже было вполне ожидаемо, однако на счет науки мне не очень понятно.

— Этот фрагмент окончен, нужно дождаться продолжения, — предупредила сказительница.

— Понимаю. Но как бы уже было произнесено слово «наука», вот мне и стало интересно, каким образом наука, причем неизвестно какая, может в принципе повлиять на призрак.

— Тень не призрак, — покачала головой сказительница.

— А кто же он тогда? — удивился Ит.

— Он Тень. Призракам свойственно появляться и потом исчезать, Тень же постоянно находится рядом с правителем. Поэтому определение «призрак» ему точно не подходит.

— Ладно, пусть так, — кивнул Ит. — В принципе, это неважно. В общем, с наукой пока ничего не понятно.

— Нетерпение никого не украшает, — сказительница покачала головой. — Тебе придется дождаться продолжения, путник.

— Это понятно, собственно, я и не возражал вроде бы, — справедливо заметил Ит. — Но, если честно, я пока так и не понял, к чему это всё идёт? Как-то странно, честно говоря. Развитие событий… ну, сомнительное, скажем так. Мораль — её вообще нет, как таковой. Жестокость — для сказки она явно излишняя. Я про современные адаптации сказок, конечно. В старинных вариантах жестокости хоть отбавляй, но там она тоже несколько иная.

— Например? — прищурилась сказительница.

— «Мертвое тело», — пожал плечами Ит. — В сборнике Афанасьева есть два варианта этой сказки. Там некий человек либо сам убивает мать, либо она просто умирает, а он хитростью наживается на этом. Подстраивает разные ситуации. То сани сбили мать, и ему платят. То попадья паленом по голове ей дала, и от него откупаются деньгами… в общем, если не вдаваться в подробности, то в этой сказке речь идет о жестокости бытовой, и выгода от этой жестокости самая что ни на есть прямая. Деньги. А тут что? Весьма сомнительное предприятие по избавлению от приведения, которое торчит рядом. Надел бы этот правитель темные очки, чтобы хуже было видно Тень, и жил бы себе дальше спокойно.

Сказительница усмехнулась.

— Многие именно так и поступают. Живут себе спокойно в тёмных очках, чтобы не видеть, что происходит. До встречи, путник. Я буду ждать тебя, — сказала она, и рассыпалась каскадом золотистых искр.

* * *

— Рыжий, там сегодня ну очень интересно получилось… — начал Ит, едва сняв визор, и тут осекся и остановился. — Ты чего? Что-то случилось?

Скрипач кивнул.

— Да, — сказал он тихо. — Сейчас переодевайся, и пойдем, прогуляемся. Только быстро. Мне надо тебе кое-что показать.

— Срочно?

— Да. Ит, я не шучу.

— Ясно, — коротко ответил Ит. Скинул игровую рубашку, и быстро надел обычную. Он понял: произошло что-то действительно очень серьезное, Скрипач действительно не шутит, он крайне напряжен, и до предела собран. — Сказать можешь?

— Он начал действовать первым, — ответил Скрипач. — Идём. Ты должен увидеть сам.

…Это был нижний ярус, та его часть, которая прилегала к отсеку со скафандрами, и к шлюзу. Людей тут сейчас не было, потому что сюда приходили только для работы снаружи, а эти работы в данный момент попали под запрет. Уже на подходах к модулю Ит замедлил шаг, принюхался, и нахмурился.

— Ацетон, — сказал он тихо. — Ты это имел в виду?

— Нет. Не только.

— Постой, — попросил Ит.

К сильному, резкому запаху ацетона примешивался ещё один.

— Там… — начал Ит.

— Да.

— Кто?

— Надо, чтобы ты увидел это сам, — жестко сказал Скрипач.

* * *

Запах ацетона, нестерпимо сильный, смешивался с таким же сильным запахом крови — Ит тут же понял, что запах этот появился меньше часа назад, кровь была ещё свежей. Они стояли сейчас у входа в нужный отсек, люк оказался приоткрыт, поэтому можно было войти так, чтобы не наследить — и это хорошо, потому что в нынешних условиях зачистить следы качественно будет практически невозможно. Но, в принципе, зачистки бояться им особенно и не нужно — их следы тут и так были в количестве. То есть если кто-то будет снимать генетику, то следы легко объяснятся. Они оба именно отсюда выходили в пространство. Там, дальше, «шкафы» со скафандрами, и шлюз.