Эксперимент

Нашим предшественникам, конечно, подобная роскошь была недоступна. Подумайте вот о чём. Они были не просто укоренены в той реальности, в которой они себя обнаруживали – и не могли из неё вырваться ни при каких условиях, за исключением катастрофических и вынужденных – но они были неотделимы от неё никакими щипцами или более серьёзным оборудованием. По сути, они и были ею, сливались с ней, оказывались ей тождественны. Если в таких условиях они начали бы как-то её переформатировать – если бы у них на то нашлись силы и средства – то почти наверняка уничтожили бы её.

Уже упоминавшийся вскользь выше пример с островом Пасха крайне показателен в данном отношении. Как известно, там есть моаи, каменные статуи, которые были изготовлены непонятно каким образом и неясно, как доставлены к побережью – гипотез, разумеется, хватает, но истины пока нет. Что бы они ни значили, как бы ни были произведены и как бы ни оказались там, где они актуально находятся, смысл не в них самих, а в том, что случилось после.

Дело в том, что на каком-то этапе развития – или скорее деградации – местной культуры эти истуканы перестали появляться, и на их место заступил культ птицечеловеков. Конечно, не стоит принижать какие-то практики только потому, что они не столь изощрённые, как прежние, однако регресс был налицо, и, по крайней мере отчасти, он был связан с собственной деятельностью человека, благодаря которой, по нынешним представлениям – выдвигалась, скажем, версия о вине крыс – почти начисто были сведены леса.

Эта иллюстрация демонстрирует влияние культуры на то, что мы делаем. В случае с современной культурой её вездесущность и тотальное проникновение в наши мозги и в нашу активность не вызывают ни малейшего сомнения, однако надо понимать, что это имманентные её свойства, и что в прошлом всё было ровно также. Если она диктовала нам как-то поступать, то именно так мы себя и вели, вне зависимости от того, что из этого получалось – на самом деле она всегда оправдывает то, что она нам приказывает, это тоже её неотъемлемый атрибут.

Казалось бы, у нас есть голова на плечах и мозги, которые способны осознать, что нечто пошло не так. Не так уж и тяжело, скажем, обнаружить, что езда на транспортных средствах, оборудованных двигателем внутреннего сгорания, вредна для окружающей среды, да и для нас самих – это в принципе общеизвестно, особенно производителям, в этом плане также весьма репрезентативна табачная отрасль – что побудило бы нас отказаться от подобной практики и по возможности ходить пешком или использовать велосипед – но не электротранспорт, тот тоже далеко не безгрешен в экологическом отношении. Однако всегда находится обоснование продолжения в том же духе. Например, есть извинение, согласно которому личное воздержание никак не повлияет на общую обстановку из-за своей незначительности, или соображения удобства, но проблема в том, что эти доводы вписаны в логику наличного бытия и сами по себе почти лишены содержания. В действительности мы в состоянии воспротивиться единому тренду, но мы предпочитаем шагать в ногу со всеми остальными, более того, мало кто в принципе задумывается об альтернативах, о своём антропном следе, о степени индоктринированности своего серого вещества. Как результат, все ведут себя как прежде, что нередко ведёт к коллапсу.

Приблизительно это и случилось на острове Пасха – ради справедливости, существуют и другие версии трагедии, вроде упомянутых крыс или каких-то иных факторов, но очевидно, что человек тоже приложил свою руку к тому, что стряслось – и ровно то же самое могло приключиться где угодно. Наше мировоззрение определяет то, как мы воспринимаем и оцениваем мир и наше пребывание в нём, а потому в существенной степени оказывает на него воздействие.

Даже если в прошлом и были какие-то исключения из правила бережного взгляда на природу, то они довольно быстро уходили в небытие в силу своей дисфункциональности. Это напоминает вирулентность патогенов, которые поражают человека. В доисторический период она была по необходимости низкой вследствие того, что они не должны были убивать малое количество носителей, ведь иначе не на ком было бы паразитировать. Напротив, с возникновением цивилизации, она резко возросла из-за того, что теперь потенциальных хозяев стало много, и данное ограничение перестало играть какую-либо роль, так что отныне можно было себе позволить губить всех подряд.

То же и с нашей культурой. Если вдруг появлялось такое племя, которое начинало бы вести себя так, как им вздумается – как это делаем мы – то довольно скоро оно бы обнаружило, что доступных ресурсов почти не осталось – в силу сверхэксплуатации или пренебрежительного отношения – и взять их больше неоткуда – если только не пойти на соседнее, но то бы не сдалось без боя. Результат подобного поведения всегда был один – локальное вымирание и постепенное восстановление местных флоры, фауны и географии до девственного – или почти – состояния.

Куда разумнее в таких обстоятельствах была внимательность. Нужно было заметить основные паттерны и законы, по которым существовала эта земля, и попытаться в идеале безболезненно в них включиться, а затем использовать имеющиеся блага максимально осторожно с тем, чтобы они пополнялись за счёт естественных – ввиду отсутствия искусственных, до которых было ещё далеко – процессов. Собственно, именно это мы и находим по всему миру на протяжении доистории. Охотники-собиратели понимали, что деваться им некуда и что эта территория единственная, а потому берегли её и старались наносить ей минимальный вред.

По сути, эта была опция по умолчанию. С одной стороны, наши праотцы воспринимали себя как животных, т.е. таких же созданий, как и все прочие, что и позволяло им не идти вразрез с тем, что их окружало, им банально не приходило это в голову, с другой – они были стеснены как в своём техническом развитии, так и в своих знаниях – что нередко одно и то же – и принципиально не были способны причинить природе ощутимый урон. Но как тогда возникла цивилизация? Хотя этот вопрос заслуживает отдельной книги – в связи с чем я не удержусь от того, чтобы не посоветовать мою собственную на данную тему – краткий ответ на него всё же требуется в рамках текущего обсуждения.

Мы совершенно напрасно льстим себе по поводу того, что мы изгнали и изжили в себе всё звериное – увы, со всеми присущими данному обозначению коннотациями и указаниями, сводящимися обычно к чему-то низменному и малопривлекательному. И прямо теперь, в этот самый момент, и, естественно, около десяти тысяч лет назад мы реагировали на внешние – и внутренние, но здесь они не в счёт, хотя как знать, какую-то роль они всё же, наверное, сыграли – стимулы и делали это так, как это можно было бы ожидать от вида, подобного нашему – и та же логика релевантна в принципе, не только в связи с человеком. В то время климат стал более мягким – на самом деле это произошло несколько раньше, конкретно на две тысячи лет, но и в таком отставании есть свои причины – что позволило нам не только расплодиться, но и заселить те территории, которые прежде были нам недоступны. Вместе с другими факторами это и привело к строительству городов – или вначале культовых сооружений, в пользу чего есть некоторые аргументы и данные, это в принципе было бы правильно, учитывая значимость религии на первых порах их воздвижения – и дальнейшим событиям – вплоть до современности, как это ни удивительно, хотя по здравому рассуждению это не должно изумлять – которые тоже не свидетельствуют в пользу нашей оригинальности и уникальности. В общем и целом, современный мир – это если и не на сто процентов ожидаемый итог, то очень близкий к нему.

Это поднимает очень интересный вопрос о том, естественно ли то состояние – прежде всего ума, но и также сугубо физическое – в котором мы сегодня пребываем. Ответить на него однозначно не получится, хотя на первый – да и все последующие – взгляд спорить тут не о чем. Несмотря на то, что может показаться, будто мы живём в абсолютно искусственной среде, на деле это не совсем так, точнее, логически это неправильное утверждение.

Проблема состоит в том, что мы оцениваем исключительно нынешнее положение, но не все ему предшествовавшие. Однако если мы посмотрим на них, то увидим, что всякий раз мы действовали и реагировали более чем ожидаемо, т.е. так, как это заложено в нашей природе, и если мы уйдём в прошлое достаточно далеко, то мы убедимся, что города и всё то, что им сопутствовало, по сути, были предсказуемы с самого начала. Пусть это в некоторой степени и напоминает казуистику, но в действительности её здесь нет.

Это не означает то, что нам не на кого переложить вину за то, что мы наблюдаем вокруг себя. Как уже указывалось, у нас есть голова на плечах, и ничто и никто не мешают нам использовать её по назначению. Тем не менее, мы этого обычно не делаем, но совершаем то, что велит нам господствующая культура со всеми её смыслами, подходами, критериями вынесения суждения и т.д. И хотя отчасти ответственность снимается с нас самим этим фактом погруженности в такой мир, думать более или менее свободно мы всё-таки тоже способны.