Эксперимент

В любом случае надо отдавать себе отчёт в том, что цивилизация не столько изменила в нас нечто фундаментальное и основное – тот якобы отрыв от природы, но это не касается создания нами самими загонов всех мастей, предназначенных в том числе и для нас – сколько продемонстрировала, что мы остались прежними, а то и вовсе ещё ярче подсветила саму нашу суть. И хотя теперь наше отношение к реальности сложно назвать чем-то естественным, на самом деле оно есть результат многочисленных и относительно предсказуемых мутаций того первобытного, о котором тут идёт речь. Но значит ли это, что последнее было совершенно чистым и незамутнённым и впоследствии деградировало под напором цивилизации и всего того, что она с собой принесла, или же оно изначально содержало в себе что-то такое, что в итоге позволило нам так далеко зайти, а именно порочное и извращённое?

По всей видимости, верны оба ответа. С одной стороны, мы прекрасно знаем о том, что даже нынешние племена охотников-собирателей искренне не понимают нашу систему ценностей, потому что она им представляется насквозь искусственной и надуманной. Они живут в ладу с окружающим их миром и не хотят сверх того, что имеют, и хотя они не репрезентативны в том, какими были наши предки – в силу того, что они тоже эволюционировали всё это время – они показательны в том, что значит существовать сообразуясь с напрямую доступными ресурсами, извлекая их биологическими средствами, а не с теми, что достаются благодаря высоким технологиям и удалёнными от нас на расстояния, превышающие наши возможности достичь их в сколько-нибудь разумный срок на своих двоих. Выражаясь иначе, они берут то, что лежит на поверхности, и не пытаются приобрести больше.

Вместе с тем, очевидно, что многие из них были соблазнены тем, что предлагала цивилизация, и со временем оставили свои воззрения и даже землю взамен на то, что она им сулила – удовлетворились ли они своим решением или нет при этом неважно, критично то, что их культура исчезла. Сегодня почти не осталось таких человеческих коллективов, которые бы целиком и полностью полагались на свои силы, и это есть непосредственное следствие воздействие современного мира как в сфере сугубо материального обеспечения, так и ментального очарования, которое он производит.

С другой стороны, весьма сомнительно, чтобы с самого начала в нас не было бы ничего такого, что бы каким-то чудом привело к нынешнему положению. В конце концов, никто и ничто – исключения, разумеется, были, но они не слишком убедительны в общей картине – не заставляли нас селиться в городах, как и не принуждали нас покинуть первобытный рай. Совершенно определённо в нас было что-то, что подталкивало нас к тому, чтобы всё-таки перемещаться, а, кроме того, менять образ жизни.

Во многом это связано с естественностью самой культуры. Хотя и считается, что она неким способом возвышает нас над всеми прочими существами, в реальности она есть ровно такой же продукт эволюции, что и все остальные. Социальность столь же естественна, как и, скажем, хождение на задних конечностях или эхолокация, но будучи доведённой до абсурда она выдаёт такие результаты, которые никто не ожидал.

Это отчасти похоже на ситуацию с хвостом павлина, который мешает самцам этой птицы летать – но не ставит крест на этой способности, это критично, мы тоже в полной мере за рамки своей природы не вышли и вряд ли когда-нибудь это сделаем – однако не препятствует тому, чтобы самки и дальше склонялись в пользу шикарного плюмажа, а потенциальные кавалеры его увеличивали – но также не до нелепости. Мы тоже создаём сюр и даже верим в него, но это более чем естественно, принимая во внимание то, что соответствующие коды воплощаются заранее заданным механизмом и никогда за его пределы не выходят. Мы ещё вернёмся к этому вопросу в последующих главах, а пока нужно отметить вот что.

Не стоит наивно верить в то, что в прошлом человек был не в состоянии принести такой ущерб природе, который бы не был долгоиграющим или который бы не внёс серьёзные искажения в общую картину. Если на это были способны скромные бактерии – или водоросли – то существо крупнее явно может творить и не такое. Если мы посмотрим вокруг, то мы увидим, что и обладая достаточно невыразительными – с точки зрения космической значимости, стоит заметить, что у тех же фантастов не хватает даже воображения на то, чтобы создавать не планеты, подобные Земле, а если уж на то пошло целые солнечные системы, а то и вовсе млечные пути, ровно такие же, как наши собственные – инструментами мы сумели основательно здесь наследить, но в этом отношении мы недалеко ушли от наших праотцов, а, значит, и те тоже были вправе рассчитывать на то же самое, тем более, что мы их потомки.

Любой новый вид чуть ли не по определению является инвазивным, по крайней мере вначале. Затем природа, условно выражаясь, привыкает к его присутствию и вписывает его в единое полотно, тем самым провоцируя его стазис, т.е. неизменность на протяжении многих тысяч, если не миллионов лет. Сколь бы ни было мало то или иное животное, оно оказывает влияние на свою среду обитания, а задача всех остальных состоит в том, чтобы приспособиться к нему, а его, соответственно – к ним. Эта пульсирующая и динамичная система, и нас не должно удивлять, что порой в ней случаются неприятности, которые, впрочем, относительно быстро устраняются, точнее, инкорпорируются в наличную сеть.

Это всегда равновесие на грани, и в нём нет ничего постоянного и навек данного. Всякий прибывший впервые – это в принципе угроза, но она элиминируется за счёт перестройки либо всей структуры, либо той её части, которой что-то угрожает. В конце концов, есть лишь текущая конфигурация, а не чёткая схема, и регулярны только трансформации, а не что-то ещё. Человек в этом смысле ничем не отличается от всех прочих, и это ожидаемо, учитывая, что он есть неотъемлемая составляющая биосферы. Но не говорит ли это о том, что мы ничем не выделяемся или всё-таки есть у нас что-то такое, что позволяет нам чувствовать некое превосходство? Как быть с орудиями и инструментами? Рассмотрим два известных примера.

Первый – термитник. Если вы видели подобное сооружение – лучше, конечно, вживую, но и изображения сойдут – то вы наверняка не станете спорить с тем, что это чуть ли не чудо инженерной мысли. Помимо того, что он обычно возвышается над местностью, он также представляет собой сложный лабиринт из камер, проходов, вентиляционных каналов и много чего ещё, что обеспечивает его строителям и обитателям комфортные условия существования – особенно, понятное дело, королеве, впрочем, постоянно рожать не столь завидная роль.

Очевидно, эти насекомые изменяют ландшафт – и не только его, у термитника есть и подземные части – а потому вмешиваются в естественные процессы. Пусть мы и не рассматриваем их в таком качестве, тем не менее, ясно, что без них он был бы иным, и, следовательно, какие-то искажения – сколь бы натуральными они ни были – они в него вносят. Между строк стоит добавить, что это очень маленькие создания, что, однако, не мешает им производить столь внушительные дела.

Второй – плотина бобра. Опять же как знают чуть ли не все образованные – и знакомые с этим животным – люди, этот грызун валит деревья и сучья и использует их для создания запруды, которая, надо полагать, сильно трансформирует прежде всего водный пейзаж на небольших – есть и крупные объекты – водоёмах и в проточной воде. Какую бы пользу они ни приносили – а они действительно выполняют ряд важных экологических функций – ясно, что их воздействие на окружающую среду далеко не нейтрально и в принципе может причинять серьёзный ущерб.

Вне зависимости от того, наносит ли бобёр какой-то урон или нет, суть в том, что он преобразует – на благо или во зло не важно – то место, где он живёт, и оказывает куда более серьёзное влияние на него, чем те же термиты – или сопоставимое. Нередко появление этих плотин ведёт к весьма внушительным последствиям, но даже если они и не имеют серьёзного масштаба, локальный эффект более чем ощутим, и его ни в коем случае нельзя списывать со счетов.

Обе эти иллюстрации показательны в том, что присутствующие в них виды не обладают в полном смысле этого слова орудиями труда. Да, подручные материалы используются, а, кроме того, они подвергаются обработке, но нет, ни бобёр не ходит с пилой или молотком, ни, тем более, термит не включает бетономешалку или дрель для того, чтобы сделать нужные им вещи. Напротив, эксплуатируются собственное тело и наличные ресурсы, а также изобретательность множества лет эволюции.