Экзамен первокурсницы

– Да, к леди ничего не пристает. – Подруга тряхнула головой и решительно выпалила: – Завтра пойду к мисс Ильяне и во всем признаюсь.

– А почему не сегодня? – поинтересовалась я.

– Потому что сегодня ей не до меня, и потому что мне нужно время смириться с неизбежным.

– Желаю удачи, – с чувством проговорила я, огибая казарму рыцарей, оружейную, столовый комплекс и выходя, наконец, к воздушной гавани.

– Вредина, – фыркнула Гэли.

– Леди не может быть врединой.

– Меня, скорей всего, отчислят, а это верное отрезание от силы. – Не оценила шутку подруга. – И дело не в том, что по моей вине сгорел корпус, а в том, что я промолчала.

– Хочешь получить мое разрешение не признаваться? – рассеяно спросила я, оглядывая воздушную гавань и пустой пирс, к которому еще вчера был пришвартован почтовый дирижабль.

– Очень, – не стала кривить душой Гэли.

– Тогда можешь не признаваться, – я подошла к разгрузочной площадке.

– Правда? – подруга забежала вперед и заглянула в глаза. – Ты больше не злишься?

– Правда. Не злюсь. Можешь молчать, если тебя это устраивает.

– Ура! – Она едва не приплясывала на месте. – Я так рада, что ты меня простила, так рада, что… Иви? А почему ты сказала: «если меня все устраивает»?

– Потому, – я пожала плечами, – Пока ты будешь молчать, тот, кто украл твое письмо и пытался им воспользоваться, останется безнаказанным. И если тебя это устраивает… – не договорив, я отвернулась и снова стала разглядывать почтовый двор.

Ничего не напоминало о вчерашнем происшествии.

– Я не понимаю, – едва слышно прошептала подруга.

– Вот когда поймешь, тогда и поговорим. А пока попробуй вспомнить, к какому кнехту [11] был пришвартован почтовый дирижабль? К этому? – Я вытащила руку из муфты и стала расчищать двойной металлический столбик от снега. – Или к тому? – указала на соседний.

– Не знаю, – ответила подруга. – А это важно?

Честно говоря, я и сама не знала. Не знала, зачем отряхивая выкрашенный черной краской металл, зачем рассматриваю со всех сторон. И почему мне не дает покоя мысль, что отпустить с острова единственный оставшийся волею случаю дирижабль и те самым, лишить себя и всех остальных способа спуститься на землю, не просто глупо, а отдает сумасшествием. А магистры не такие. Во всяком случае, хотелось бы надеяться.

11

Кнехт – двойной металлический столбик на пристани или судне, к которому крепятся швартовы.

– Кажется, да. – Я закончила счищать снег и теперь задумчиво водила пальцами по трем параллельным царапинам. Как жаль, что определение времени изменений и возраста вещи мы начнем изучать только на втором потоке. Любого изменения, будь то магические семена, или инструмент в руке мастерового. Кто-то содрал с металла краску. И судя по тому, что он еще не успел заржаветь, это случилось точно не в прошлом году.

Кто-то три раза провел чем-то острым по кнехту, возможно перерезая швартовы, хотя это и глупо. Канаты не перерезают. Или не три, а один раз, но тремя ножами одновременно. Или когтями…

– И что это значит? – спросила подруга, она подошла к соседнему кнехту и стала очищать от снега.

– Возможно, что и ничего. – Я спрятала в муфту онемевшие пальцы. – Возможно, кто-то просто…

– И здесь тоже самое, – прервала меня Гэли указывая на очень похожие вертикальные полосы на втором столбике. – Знаешь, когда папенька сливовой наливки переберет, отмечая с партнерами удачную сделку, то домой обычно возвращается с черного хода, чтобы дворецкого и Милу не тревожить, а то ведь на утро она его достанет нравоучениями. – Гэли отошла от столбика и отряхнула снег с юбки. – Так вот, он запасную дверь своим ключом открывает. Только раза с десятого в замочную скважину попадет, ругается. – Она улыбнулась. – Весь дом знает, что хозяин из номеров ресторации вернулся. – Подруга задумалась. – К чему это я? К тому, что у нас вся личина исцарапана, да и часть двери тоже. Серые псы говорили, будто вскрыть кто-то пытался. А папенька пыхтел, как паровой котел.

– Думаешь, стюарды тоже наливки перебрали и никак не могли отчалить? – уточнила я, а сама вдруг подумала, что это вполне может быть правдой.

Каждой странности можно найти самое простое объяснение, только я ищу сложности там, где их нет. Так почему я не могу поверить в эту простоту? Что не дает мне поверить? Что не позволяет, пожать плечами, как Гэли, и отойти в сторону?

– Идем, – я развернулась, направляясь к почтовой станции Академикума, – Узнаем какую наливку тут наливают перед отправлением.

– А если серьезно? – спросила подруга догоняя.

– А если серьезно, хочу узнать, как там мое письмо. Каковы условия хранения? Не просрочен ли сургуч? Нет ли ущемления конверта?

– Иви, – хихикнула девушка, распахивая дверь почтовой станции.

Я даже хотела сказать ей что-то еще, не менее веселое, потому что вдруг поняла, насколько мне ее не хватало все эти дни. Не хватало легкости в общении, капельки сумасбродства, впрочем, последнего у меня и самой через край. Но оказавшись внутри станции, окунувшись в ароматы, дерева, смолы и хрустящей бумаги, увидев сложенные вдоль стеллажа пакеты, свертки, коробки, письма россыпью на столе, я замерла прямо на пороге. А Гэли совершенно не элегантно присвистнула.

– Закрыто. У нас закрыто, – замахала на нас руками миссис Улен, – Леди, прошу вас, мы не работаем.

– Да мы видим, – Гэли задумчиво обвела взглядом обычно просторный зал. – А что случилось? Это мы так по дому соскучились или наши родители с гостинцами перестарались?

– А ведь один дирижабль уже отчалил? – делано удивилась я и сама едва не поморщилась, как фальшиво это прозвучало.

Но женщине было не до подобных нюансов, она сжала кулаки и воинственно потрясла ими перед горой посылок:

– Я бы тому… этому… тому, кто отправил дирижабль… Ух! Глупость какая! Где это видано, отправлять грузовое судно пустым, когда тут у нас к отгрузке все приготовлено было… – она говорила что-то еще, беспомощно разглядывая стопки писем и призывая кары Дев на головы неведомого «отправителя дирижабля».

А я, кивнув подруге, вышла обратно на улицу, чувствуя, как внутри шевелиться что-то неприятно холодное, как на приеме у Бернимаров, когда улиток попробовала.

– Иви, зачем отправлять дирижабль пустым, когда все было готово к отгрузке?

– Откуда ты знаешь, что он отчалил пустым? – спросила я, поворачиваясь к главному корпусу Ордена, что виднелся прямо за вытянутым зданием столовой, какая-то неприятная мысль, скользкой улиткой продолжала копошиться на краю сознания.

– То есть ты думаешь, на нем повезли что-то другое? – распахнула глаза подруга.

– Нет, не думаю. – Я обогнула здание почтовой станции, оставляя за спиной воздушную гавань такую непривычно безлюдную в это время дня.

– Тогда я ничего не понимаю. – Гэли посмотрела на приземистое здание казармы, на тренировочную площадку, к которой мы вышли, и спросила: – Мы ищем рыцарей?