Экзамен первокурсницы

Железнорукий сидел прямо на полу, его левая рука… Настоящая человеческая, была закована в кандалы, тогда, как железная лежала на коленях. С момента нашей последней встречи, мужчина осунулся, светлая кожа казалась серой, волосы грязными и будто седыми, вот только глаза оставались такими же безумными. Рядом с ним прямо на соломе лежала потрепанная книга и стояла плошка с мутной водой. Я сморщила нос, пахло хуже чем в неубранном стойле на конюшне у папеньки.

– Несколько минут, – сказал смотритель подвалов и, кивнув магистру, скрылся за углом, эхо его шагов отскочило от стен и стихло.

– У тебя несколько минут, – переадресовал чужие слова учитель, и, посмотрев на пленника, тоже скрылся за поворотом, создавая иллюзию уединенности. И он и я знали, что стоя в двух шагах, магистр услышит каждое слово.

Альберт рассматривал меня с насмешкой.

– Давно гадал, кого они пошлют, чтобы разговорить меня, – произнес он через несколько минут. – Но не думал, что это будешь ты, девка змеиного рода.

– А почему нет, парень змеиного рода? – ответила я, а он вдруг расхохотался.

– У тебя прорезались зубки. Так и до яда дорастешь, если не прибьют. – Смех оборвался так же резко, как и начался. – Я все равно ничего не скажу. Не трать время. Слышите, вы там? – Он повысил голос. – Чтобы ты не хотела узнать по их наущению.

– Почему ты не пришел к нам? Почему не пришел к отцу? – спросила я совсем не то, что интересовало учителя. – Он бы помог тебе.

– Уверена? – парень шевельнулся, и я увидела, как он похудел, одежда висела на Альберте, как на голодающем бродяге.

– Нет. Но ты даже не попытался. – Я подошла ближе. – Неужели заражать людей коростой лучше, чем попробовать договориться?

– Да, лучше. – Он встал.

– Ты хотел убить людей! Много людей!

– Я хотел их спасти! Ты все еще не понимаешь. – Он покачал головой. – И, наверное, не поймешь. Так будет даже лучше.

Он говорил сам собой, а я вдруг задумалась, а не сошел ли он с ума. Или я? Или все мы?

– Так объясни… Альберт, – я едва заметно запнулась на его имени, за спиной раздался какой-то шум, но не стала оборачиваться. – Тебя сегодня отправят к князю, и если тот будет милостив…

– Он не знает даже такого слова. – Железнорукий грустно улыбнулся. – Возвращайтесь к учебникам, леди Астер. – С этими словами он наклонился, поднял растрепанный фолиант, вытянул железную руку насколько позволяла цепь и подал книгу мне. – Почитайте на досуге, леди. Уверяю, узнаете много нового.

Цепь звякнула, книга чуть не упала, ударившись о решетку, но я придержала ее рукой, снова раздался шум, потом негромкие голоса. Я услышала смотрителя подвала, потом милорда Виттерна, а затем к решетке вышел рыцарь в сером плаще.

– Мы пришли за пленником, приказ князя, – произнес он. – Отойдите леди, и вы милорд.

– Но… – начала я, понятия не имея, что хочу сказать, понятия не имея, что вообще нужно говорить в такой ситуации. Что нужно чувствовать…

– Открывайте! – скомандовал серый, и Райнер загремел ключами.

– Все нормально, – сказал вдруг мне Альберт и снова улыбнулся, той безумной улыбкой, что напугала меня еще тогда, в первую нашу встречу. – Не переживайте, леди. Есть вещи, которые просто надо сделать.

– Вот именно, – буркнул рыцарь, заходя в камеру, и указал смотрителю на кандалы. Райнер тут же достал очередной ключ и освободил Альберта от оков. – И чем быстрее, тем лучше.

Цепь упала на пол и задела плошку, солома потемнела от выплеснувшееся воды.

– Пойдешь сам или тебя вынести? – спросил серый.

– Меня так и тянет согласиться на последнее, – издевательски ответил Альберт. – Но боюсь, ваша репутация будет загублена на веки.

Рыцарь замахнулся, я охнула, Альберт блокировал удар железной рукой, а магистр Виттерн произнес:

– А как же приказ князя? Доставить целым и невредимым?

Не знаю почему, но я почувствовала благодарность к учителю за эти слова. Правда он тут же добавил:

– Или что-то уже изменилось, и мы вполне можем допросить его по правилам?

И благодарность улетучилась. Ее вытеснил стыд за собственные мысли. Когда Крис бил того старика в лавке, мне это не нравилось, но я не остановила рыцаря. Сейчас же когда подняли руку на пленника, который кстати и со мной обошелся более чем жестко, который, как и тот ювелир заражал людей смертельной болезнью… У старика хотя бы было оправдание, плохое, неправильное, но было. Он спасал дочь. А кого спасал Альберт? Он преступник, который тащил меня через всю круглую площадь и требовал, чтобы я нарушила запрет богинь! Железнорукий – предатель, волею случая оказавшийся моим братом. И, тем не менее, я не хотела видеть, как его бьют, будь он тысячу раз виновен. Пусть он тысячу раз заслужил это. Считайте это женским капризом.

– Нет, – сожалением ответил серый, – Ничего не изменилось. Доставить без единой царапины.

– Князь милостив, – кивнул Райнер, поднимая фонарь.

– Князь предусмотрителен и не более, – хмыкнул Альберт, выходя из камеры вслед за конвоиром. – Он просто боится того, что я могу вам рассказать.

– Так расскажи? – предложил магистр.

– Чтоб вы отправили меня к целителям, голову подлечить? Нет, уж, предпочитаю Запретный город.

– Все, отставить разговорчики. У вас было время. А сейчас у нас приказ. Пошел и без глупостей. Я всегда могу сказать, что ты сопротивлялся, – он толкнул железнорукого в спину, но Альберт всего лишь улыбнулся и пошел вперед.

И почему мне так не нравилась эта улыбка? Почему казалось все это неправильным? Словно солдаты не вели Альберта вслед за Райнером по темным коридорам, он шел сам, а они всего лишь сопровождали. Шел куда хотел, а не куда его вели.

– Прошу прощения, милорд, – пробормотала я в спину шедшего впереди магистра, – У меня не получилось…

– Не извиняетесь, Астер. Дело не в вас, – раздражено ответил он, выходя наружу.

Я поняла, что снова стою посреди двора Ордена, прижимая к груди эту нелепую книгу в обтрепанном переплете. Толпа учащихся у ристалища поредела, хотя тварь все еще рвала цепь столба и шипела, как паровая машина. Вьер, размахивая мечом, как дрыном, что-то показывал магистру с кнутом, Крис и Жоэл стояли за ристалищем, Этьена нигде не было видно.

– Я сказал, вперед! – в раздражении рявкнул серый на Альберта, который запрокинув голову смотрел в затянутое облаками небо. Сколько пленник сидел в подвале ордена? Два месяца? Больше? – Ну, чертов белобры…

Наверное, он все иже ударил бы железнорукого, возможно даже не очень сильно. Но Девы распорядились по иному.

Земля пришла в движение, дернулась, словно полено под ногами приговоренного к виселице, задрожала, отдаваясь гулом в костях, наклонилась… Я упала, вцепившись ногтями в снег. Кто-то кричал, но уже совсем не так, как несколько минут назад. Тогда все закончилось за один удар сердца. А сейчас крики переходили в визг и захлебывались.