Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

– Две марионетки убили одного из моих людей и двух отставных моряков… – начал рассказ Джек.

– Эти марионетки могли менять обличье, – подхватил я. – Именно они, а не Джоэль и Грай похитили наконечники.

– Как такое может быть? – прищурился Якоб Ланье. – И как определить двойника?

– Для превращения им необходимо зеркало, в которое перед тем смотрела жертва. К тому же я уверен, долго удерживать чужое обличье им не под силу, а память оригинала остается для них закрытой.

– Те, кто прикидывался моими людьми, бесовски много знали о происходящем, – вспылил опальный глава надзорной коллегии.

– У нас есть подозрения на этот счет, – встрял в разговор Рауль. – Но об этом позже.

– Как можно не допустить повторения подобной ситуации? – задумался герцог.

– Братьям-экзорцистам следует нанести охранные знаки на зеркала. Конечно, там, где в этом есть смысл.

– Этого будет достаточно?

– Полагаю, да.

– Хорошо. Что удалось выяснить по пропаже наконечников?

– У нас появилась информация, позволяющая заподозрить в организации кражи Вильяма Чесмарци, – на одном дыхании выпалил я, но, к моему немалому удивлению, никто особо потрясен этим известием не был. Точнее – никто не подал виду. Даже Якоб Ланье.

– Рассказывайте, – потребовал герцог Мор.

Ну, я и рассказал, благо публика собралась подготовленная и особо вдаваться в детали не пришлось. И тем не менее безостановочно болтать языком пришлось никак не менее четверти часа. Так что когда Рауль налил мне из стоявшего на столе кувшина воды, я был ему весьма за это признателен.

Выслушав мой рассказ, герцог Мор обвел внимательным взглядом присутствующих:

– Вопросы?

– На корабле у вас так и не выпало случая коснуться Чесмарци, чтобы выяснить, не марионетка ли он? – уточнил Ланье, задумчиво уставившись на висевшее на стене батальное полотно.

Лемское поле. Выстроенные перед битвой полки. Там чужие, здесь свои. Все просто и понятно. Не то что у нас – сам бес ногу сломит.

– Нет.

– Вам не показалось странным, что он уклоняется от физического контакта?

– Мне бы показалось странным, не будь это так. Я и сам не терплю, когда меня лапают. К тому же вовсе не факт, что он марионетка.

– Хорошо. Зачем Чесмарци понадобилось заколачивать сундук гвоздями? – Малькольм Паре поднялся из-за стола и отошел к окну. – Почему просто не передал ключ сообщникам?

– Сундук на корабль привез я, – подал голос Рауль Луринга, – и до отплытия с острова Вильям не имел доступа к ключу. А на корабле изготовить дубликат у него уже не было возможности.

– Замок с секретом, вскрыть его отмычками у марионеток могло не получиться, а взломай они его, и мы сразу заподозрили бы неладное, – добавил я.

– Итак, у нас есть свидетель, – задумался Ланье. – Но вот ведь что получается: это только его слово против слова Чесмарци. Никакой суд такое доказательство во внимание не примет.

– До суда дело и не дойдет, – буркнул герцог, – но ваша точка зрения ясна. Мы не можем арестовать заместителя надзорной коллегии лишь на основании смутных подозрений и косвенных улик.

– К тому же арестовать в этом случае придется и нынешнего главу надзорной коллегии, – мягко улыбнулся Ланье. – Именно господин Премине активно занимался карьерой Чесмарци.

– Им могли манипулировать, – предположил советник короля.

– И тем не менее…

– Есть только один простой способ подтвердить или опровергнуть наши подозрения, – предложил я. – Надо проверить, марионетка Чесмарци или нет.

– И если нет? – хмыкнул Малькольм Паре. – Что, если он работает на Ланс за деньги? Или его шантажируют? А? Ты не подумал о такой возможности?

– Подумал. Но какие варианты? Начать разрабатывать окружение и связи?

– Мы не можем позволить себе терять время, – веско заявил герцог. – Если наконечники покинут Стильг, войну можно считать проигранной.

– Скажите, Себастьян… – Ланье замолчал, помассировал виски и тяжело вздохнул: – Каким образом похитители намереваются вывезти из Стильга наконечники? Мы привлекли к сотрудничеству братьев-экзорцистов, разве они не почувствуют сокрытую в металле тьму? Или есть какой-то способ нейтрализовать ее эманации?

– Есть, – заявил я. – Так что на экзорцистов особо рассчитывать не приходится.

– Тогда второй вопрос. – Казалось, мой ответ Якоба ничуть не расстроил. – Есть ли способы сокрыть святые мощи от марионетки?

– Принцип, думаю, тот же самый. Но это уже к братьям-экзорцистам вопрос.

– Вы собираетесь подсунуть Чесмарци какую-нибудь святую реликвию? – уставился на главу надзорной коллегии герцог Мор.

– Не какую-нибудь, – усмехнулся Рауль, – а фалангу большого пальца Огюста Зодчего, которая хранится в нашей часовне.

– Так и есть, – подмигнул герцогу Ланье. – Вы же не будете против, ваша светлость?

– Думаю, это можно устроить, – задумался советник короля. – Но если нам удастся изгнать беса, сможем ли мы допросить Чесмарци впоследствии?

– Не думаю, – покачал я головой. – Скорее всего, от души одержимого уже ничего не осталось. Единственное, я попытаюсь прошерстить его воспоминания.

– Вы все так уверены, что Чесмарци марионетка? – нахмурился Паре. – Но, если он простой изменник, это его спугнет.

– Вовсе нет, – фыркнул Ланье. – В сопроводительной записке напишем, что святую реликвию следует использовать при задержании похитителей наконечников, в случае возникновения малейших подозрений в их бесноватости.

– Чьи люди будут проводить задержание? – поднялся из-за стола герцог Мор.

– Предоставьте это мне, – лукаво улыбнулся опальный глава надзорной коллегии. – Хоть я и временно отстранен от дел, но пара святых в рукавах припасена.

– Что ж, не будем терять время…

В особняк надзорной коллегии мы с Малькольмом Паре прибыли только к полудню. Раньше никак не получилось: манипуляции братьев-экзорцистов со святыми мощами Огюста Зодчего заняли куда больше времени, чем предполагалось поначалу, да и людям Ланье требовалось подготовиться к операции. Арест руководства надзорной коллегии – это вам не шутки!

На прием к Премине мы напрашиваться не стали, в первую очередь нас интересовал Чесмарци. Или скрывавшийся в его душе бес. Если повезет. Потому как, окажись Вильям чист, операция закончится, не успев начаться. Придется юлить, собирать улики, искать следы… По большому счету – впустую тратить время. И от опасения вытянуть пустышку под ложечкой гаденько посасывало, а по спине то и дело пробегали мурашки.